– Из какого дома он вышел? – тихо спросил Скотт.
– Из гаражного бокса пятнадцать-ноль-один.
На мониторе было видно, как мужчина вытащил толстую металлическую цепь между ручек задних дверей, открыл фургон и запрыгнул внутрь. Двери закрылись прежде, чем агенты успели что-то разглядеть, а потом послышался звук навешиваемого замка.
Эрик надел наушники, чтобы сосредоточиться на звуке, пока Скотт пытался отследить обе записи. Изображение оставалось неподвижным. Раздались шаги. Лязгнул еще один замок, зашумел гидропривод. Послышался приглушенный голос. Скотт пристально взглянул на напарника, нахмурив брови. Эрик покачал головой. Он тоже не разобрал слов.
Что-то загудело, снова лязгнули открываемые замки. Мужчина вылез из задней части фургона и резко наклонился, держась за край заднего бампера. Скотт не мог видеть, что он делает, пока тот не повернулся и не заглянул под машину. Что-то узкое и темное свисало из салона на землю. Раньше его не было видно на мониторе, потому что его заслонял бампер.
– Что это, черт подери? – Скотт ткнул в монитор.
– Он не говорит, – громко ответил Эрик.
Скотт наклонился поближе к монитору, но это не помогло. Мужчина продел цепь обратно между дверных ручек фургона, запер висячий замок и вернулся в гараж. Он шел не спеша, не оглядываясь по сторонам. Как только он исчез из кадра, Скотт спросил:
– Что он сказал, когда был внутри?
– Что-то вроде «как раз для моих клешней». – Эрик посмотрел на напарника.
– Прокручивай, пока не будешь точно уверен, что именно он говорил, – раздраженно приказал Скотт. Тут он заметил выражение лица Эрика и продолжил уже мягче: – Надо понять смысл.
Агент Рамос мрачно улыбнулся и перемотал аудиозапись назад.
Скотт сел за пульт и прокрутил назад видео. Он приближал изображение до тех пор, пока оно не превратилось в набор пикселей, а потом увеличил еще раз, явно что-то обдумывая и опровергая собственные выводы. Вдруг оторвался от монитора, повернулся к шкафчику за спиной и вытащил оттуда папку. Внутри лежали восемь скрепленных листов гладкой факсимильной бумаги. Скотт переворачивал страницы, бегло просматривая верхнюю часть каждого листа. Дойдя до конца, он выругался.
Эрик обернулся и снял наушники.
– Что такое?
– Это же факс от копов Финикса? – Скотт помахал листками в воздухе. – Там страницы с первой по восьмую, а должно быть девять.
– Вот же гребаный факс, – простонал Эрик.
Скотт встал, пытаясь расхаживать туда-сюда по тесному пространству.
– Как думаешь, что было на девятой? – спросил Эрик.
– Как насчет такого варианта: «Да, у нас здесь твой золотистый фургон, и знаете что? У него там удлинитель, который тянется от него сзади до бокса пятнадцать-ноль-один»? – Скотт швырнул листки на пульт наблюдения, пододвинул стул к напарнику и снова сел.
Эрик уставился на монитор.
– Наверное, ты прав, это удлинитель. Кто владелец пятнадцать-ноль-один? – Он поднял бумаги. – Спайсерсы. Салли и Фрэнк. – Положил листки обратно. – Я должен был проверить факс, когда забирал в пятницу…
Скотт похлопал напарника по плечу.
– Да это неважно. Может, на девятой странице написано: «Ведите машину осторожно, ребята». Что бы там ни было, мы проверим удлинитель сегодня вечером.
Эрик кивнул, перемотал запись назад и нажал на паузу.
– Может, он сказал: «Золото для моей принцессы»?[60]
Эрик нажал воспроизведение. На этот раз мужской голос прозвучал отчетливее, с любовью и торжеством: «Золото для моей принцессы».
Фрэнк Спайсер в банном халате сначала включил на крыльце свет, потом открыл входную дверь дома по адресу 1501, Прикли-Пир-клоуз и обнаружил на пороге четырех человек. Они колотили в нее целую минуту – столько времени потребовалось Фрэнку, чтобы добраться до входа.
Двое мужчин показали ему значки ФБР. На двух других была форма полиции Финикса. Один из агентов ФБР протянул какие-то документы. На первой странице было напечатано слово «ОРДЕР» – так крупно, что Фрэнк рассмотрел его даже без очков. Для прочтения остального очки потребовались, и он впустил служителей закона внутрь. В конце концов, ему нечего скрывать.
Оказалось, правоохранители не собираются обыскивать дом. Все это было ошибкой, как и думал Фрэнк. Они хотели обыскать припаркованный перед домом Спайсеров старый фургон, к которому те не имели никакого отношения. Фрэнк им так и сказал, а его жена Салли в розовой махровой муу-муу [61], присоединившаяся к ним в гостиной, подтвердила:
– Так и есть, это не наш. У нас «Сатурн», он стоит на подъездной дорожке.
– Мэм, удлинитель от этого фургона ведет в ваш гараж, – сказал светловолосый фэбээровец.
Салли попятилась.
– Что-что? – Она бросилась к окну, увлекая за собой мужа. – Фрэнк, ты это видел?
Фрэнк почувствовал усталость.
– Нет, не видел.
Салли обернулась к четверым правоохранителям, стоящим в гостиной словно статуи:
– Нас несколько недель не было в городе. Может, кто-то решил воспользоваться нашим электричеством?
Она замолчала и снова посмотрела на мужа. Тот пожал плечами.
– Мы думали, кто-то приехал в гости к соседям… Я не заметил удлинитель.
Скотт посмотрел на Фрэнка и Салли Спайсер. Никто из них не походил на человека, которого он видел у фургона вчера вечером.
– Мистер и миссис Спайсер, здесь живет еще кто-нибудь?
– Наш сын Уэйн, – озадаченно ответила Салли.
– Нам нужно поговорить с ним, чтобы выяснить, не его ли это фургон. Где его можно найти?
– Это не его… – начала было Салли.
– Давайте я его позову, – перебил ее Фрэнк. – Так будет проще. Уэйн не любит, когда его беспокоят, – бросил он через плечо и вышел из гостиной. Один из полицейских последовал за ним.
Скотт стоял на другом конце гостиной. Салли Спайсер не казалась встревоженной – просто сбитой с толку, как человек, которого только что разбудили. Она взъерошила короткие седые волосы и смущенно улыбнулась Хьюстону. Его лицо оставалось вежливо-бесстрастным.
Человек, зашедший в гостиную вместе с Фрэнком, очень напоминал того высокого мужчину, за которым Скотт и Эрик наблюдали в монитор. Только к темным спортивным штанам теперь добавилась белая майка. Длинные белесые волоски на теле прилипли к коже под струйками пота, как будто он только что вышел из комнаты без кондиционера.
Скотт повернулся к нему, а двое полицейских незаметно загородили дверь.
– Вы Уэйн Спайсер?
– Да. – Казалось, мужчина удивлен, что они знают его имя.
– Это ваш фургон возле дома?
– Да, мой.
Скотт заметил, что Салли схватила Фрэнка за руку.
– У нас ордер на его обыск, сэр.
Эрик подошел и встал рядом со Скоттом, держа в руках второй экземпляр ордера.
Взгляд Уэйна заметался от Скотта к окну.
– Почему? Он стоит там вполне законно. Я не сделал ничего плохого. – Его голос с каждым словом звучал все выше.
– Присядьте, сэр. – Скотт указал на диван, обитый тканью в цветочек. – Вот ваша копия ордера.
Эрик передал бумагу Уэйну. Скотт ожидал, что такой крупный мужчина будет как-то сопротивляться, но тот словно больше ничего не слышал и не видел.
– Уэйн? – умоляюще позвала Салли.
Он не ответил.
Один полицейский остался в гостиной со Спайсерами, а Скотт, Эрик и офицер Перес вышли на улицу.
Перес подошла к патрульной машине, припаркованной поперек подъездной дорожки Спайсеров, и направила мощный луч прожектора на заднюю часть фургона. Эрик вынул из сумки с оборудованием фотоаппарат и со вспышкой заснял фургон со всех сторон, а потом сделал несколько снимков навесного замка на задних дверях. Перес достала из багажника болторез, и Эрик сфотографировал, как она разрезала навесной замок, сняла цепочку между дверными ручками и медленно распахнула обе двери. Скотт включил фонарь и посветил внутрь.
Удлинитель тянулся из-под бампера куда-то в пол фургона, в ржавое отверстие, частично залепленное кусками черной изоленты. Скотт проследил взглядом за шнуром и увидел другой – белого цвета, идущий от задней стенки белой морозильной камеры среднего размера. Серая резиновая планка, словно ремень опоясывающая фасад камеры, была прикручена к стене блестящими, с виду совсем новыми винтами. Между морозильником справа и армейской раскладушкой слева едва хватало места для прохода. В дальнем конце фургона с потолка свисал брезент, закрывая передние сиденья.
Когда Эрик сфотографировал все изнутри, Перес забралась в фургон, чтобы сломать навесной замок на дверце морозильника, а потом они поменялись местами. Скотт открыл дверцу, чтобы Эрик мог сфотографировать содержимое. Самому ему не было видно, поэтому наблюдал за Эриком. Но напарник опустил фотоаппарат, так и не сделав ни одного снимка.
– Что там? – не выдержал Скотт.
– Сам посмотри. – Эрик быстро щелкнул вспышкой три раза подряд и спрыгнул вниз.
Скотт забрался в фургон и посветил фонариком в морозильную камеру. Внутри на спине, согнувшись, прислонившись головой к левой стенке и опустив подбородок, лежала мертвая женщина. Темные волосы вились вокруг юного лица и падали на плечи, слегка сжатые передней и задней стенками камеры, вытянутые руки скрещены ладонями вниз на животе. На ней были только лифчик и трусы. Она выглядела невинной и умиротворенной. Благодаря холоду признаков разложения не было.
Скотт переглянулся с Эриком.
– Мы поймали его. Наконец-то достали ублюдка. Перес, вызовите эвакуатор. Мы конфискуем фургон.
Во время ареста Уэйн Спайсер хранил молчание – только кивнул в знак понимания, что ему разъяснены его права, и посмотрел на родителей пустым взглядом, прежде чем его вывели из дома в наручниках. Выходя из гостиной, Скотт взглянул на Фрэнка и Салли Спайсер. Они рухнули на диван как подкошенные и явно не смогут встать в ближайшее время. Он тихо закрыл за собой дверь.
Эрик остался возле фургона – стеречь улики для команды судмедэкспертов, которая приедет официально зафиксировать смерть, и дожидаться полицейского эвакуатора.