Оказалось, мысль приобрести поддельную форму пришла ему в голову после того, как несколько человек приняли его черный «Форд Краун Виктория» за полицейскую патрульную машину и съехали на обочину, чтобы позволить ему совершить обгон. Это было в часы пик, когда загруженные дороги Лос-Анджелеса стояли в пробках. Потом его родители переехали в Аризону, а Уэйн остался в Лос-Анджелесе и купил форму патрульного в магазине костюмов. Когда он надевал ее, некоторые даже махали ему рукой, хотя обычно не обратили бы на него внимания.
Потом он купил вращающуюся красную лампочку и подсоединил к электросистеме своего автомобиля с помощью провода и контрольного переключателя, используя элементарные навыки, приобретенные во время работы в магазине радиотоваров. Но он никогда не пользовался проблесковым маячком и даже не пытался остановить кого-нибудь, пока в начале декабря 1999-го не заметил впереди на 101-м шоссе подававший сигнал бедствия коричневый «Датсун» с мигающими аварийными фарами.
В тот вечер на Спайсере была форма. Фальшивый жетон лежал на соседнем сиденье. В последний момент он решил остановиться и посмотреть, действительно ли кто-нибудь обратится к нему за помощью. Ему было не важно, мужчина это или женщина, – лишь бы только один человек. Двое или больше могут представлять опасность, потому что «никогда не знаешь, что там за люди». Он съехал на обочину, подрезая другие машины, водители которых, как он видел в зеркале заднего вида, свирепо смотрели на него. Но их взгляды сразу смягчились, как только он включил красную мигалку.
Девушка в «Датсуне» была прекрасна. Она улыбнулась Уэйну и опустила стекло, едва взглянула на жетон, поэтому Спайсер сунул его в карман. «В чем проблема, мэм?» – спросил он, как это делают полицейские по телевизору. Она объяснила, что машина сломалась и она ждет вызова эвакуатора, или полиции, или того и другого, потому что у нее нет при себе телефона. На ее лице не было того жалостливого выражения, к которому он привык у коллег на работе или у людей, с которыми пытался заговорить в очереди в супермаркете.
Уэйн хотел еще поговорить с ней и попросил «присесть» к нему на пассажирское сиденье, чтобы обезопасить от проносящихся мимо машин. Но как только она оказалась внутри, вид у нее стал неуверенный. Уэйн забыл про игру в «полицейского», и она запаниковала. Попыталась выбраться, но дверная ручка со стороны пассажира была сломана с тех пор, как Спайсер купил машину. Девушка этого не знала и начала кричать и дергать ногами, пытаясь привлечь внимание проезжающих. Уэйн собирался ее выпустить и перегнулся, чтобы опустить стекло и открыть дверцу снаружи. Но девушка об этом не догадывалась и попыталась пролезть мимо него на заднее сиденье. Она ткнула большими пальцами ему в глаза, и он ненадолго ослеп. Упал на нее, придавив всем весом к переднему сиденью, и ее тельце оказалось наполовину под ним. Его ноги заскользили по коврикам на полу. Он не мог дотянуться до дверцы, поэтому вывернул локоть и поднял вверх, задев девушку. Она тут же затихла.
Уэйн даже не понял, что произошло. Похлопал ее по щеке – голова девушки безвольно откинулась назад. Попытался с ней заговорить, но она больше не реагировала. Полицейский жетон впился ему в бедро. Уэйн сполз с девушки и выключил красную мигалку.
Он смотрел на нее и понимал, что не может просто бросить ее здесь, на шоссе, одну. Открыл ее сумочку и нашел водительские права.
Рядом с фотографией было имя: Кейтрин. Он взглянул на ее темные волосы, ее гладкую кожу и понял: она Кейти. Проезжавшая мимо машина просигналила; краем глаза Спайсер заметил свет фар. Теперь это его Кейти. Но им придется уехать из Калифорнии.
– Она была единственной. И всегда будет единственной.
Уэйн посмотрел в сторону морга и отказался говорить дальше. Агенты оставили Спайсера в камере, его большое тело распласталось по стене.
Когда они вышли из полицейского участка, Скотт проверил мобильник и увидел два сообщения на автоответчике. Он прослушал их, идя вслед за Эриком к «Субурбану». Первое было от Стили и не требовало ответа. Второе – от Клиффа Локвуда, медицинского следователя округа Марикопа. Он просил Скотта срочно перезвонить, даже в нерабочее время, и оставил номер мобильного.
Вечером голос Локвуда звучал не так хрипло. Скотт заподозрил, что его горло смазано спиртным.
– Завтра из Калифорнии первым рейсом прилетают родители вашей девушки. У них много вопросов, на которые я пока не могу ответить. Но я подумал, вдруг вы это сделаете. Сможете приехать сюда к одиннадцати часам?
Скотт на секунду задумался и посмотрел на Эрика, который вез их в отель – переночевать и завтра в семь утра выехать в Лос-Анджелес. Если он останется на встречу с Олстонами, напарнику придется уехать одному, чтобы координировать поиск Туриста из офиса ФБР в Лос-Анджелесе.
Скотт тянул время, задав вопрос, на который уже знал ответ из сообщения Стили:
– О чем конкретно речь?
Локвуд вздохнул.
– Они хотят знать, как их дочь оказалась здесь, в Аризоне, в руках какого-то маньяка. Я расскажу им про морозильник до того, как они увидят тело, но это практически все, что мне известно.
Скотт задумался, не поручить ли Локвуду рассказать Олстонам о костюме лос-анджелесского копа. На другом конце провода он слышал звуки какой-то комедии в телевизоре и сдержанный смех на заднем плане. И понял, что не уверен, сумеет ли Локвуд вести себя тактично с родителями Кейтрин. Да, это его долг, а не Локвуда.
– Я приеду.
Дав отбой, он посвятил в подробности Эрика. А потом рассказал о сообщении Стили, которая посоветовала рассказать Олстонам об обстоятельствах похищения их дочери.
Эрик кивнул, загоняя машину на парковку у отеля.
– Кстати, ты звонил Джейн с тех пор, как у нее дома практически наорал на нее?
Скотт открыл дверцу, помедлил и вышел.
– Нет.
Эрик вздохнул и заглушил мотор.
– Не позволяй другому парню заполучить ее, Скотт.
Скотт нахмурился.
– Какому другому парню?
– Не знаю, но рано или поздно появится другой парень. Нельзя сдаваться, пока не будешь готов смириться… и оказаться гостем на их свадьбе.
– Кто сказал, что я сдаюсь? – Скотт захлопнул дверцу.
День девятыйСреда
Рейс 597 авиакомпании «Саутвест эйрлайнз» из Финикса в Лос-Анджелес прибыл вовремя, и в середине утра Эрик уже входил в свой кабинет на бульваре Уилшир. Первый звонок он сделал на третий этаж, в отдел информационных технологий. Эрик хотел получить новую информацию по запросу из Финикса. Его интересовал мониторинг активности пользователя под ником «Турист» на сайте www.offthegrid.net.
Новой активности не было, но они подняли кэши старых сообщений с этого ника. Никаких зацепок насчет личности Туриста пока не обнаружилось.
Эрик взглянул на компьютер, где была установлена программа поиска дорожно-транспортных происшествий в NCIC. Он ждал звукового сигнала, который укажет на совпадение. Нет никакой гарантии, что это окажется именно автомобиль Уэйна, потому что программа сигнализировала о любом сообщении по любому делу из базы данных, которые вело лос-анджелесское Бюро. Но Эрик все равно ждал.
Зазвонил телефон, он снял трубку. Криминалистическая лаборатория Финикса составила предварительное заключение по результатам осмотра фургона Уэйна Спайсера / Туриста: в нем обнаружили множество биологических следов. Хотя изнутри фургон, по-видимому, тщательно вымыли, криминалисты собрали следы крови, слюны и эпителия из щелей, стыков и других поверхностей. Пока еще слишком рано делать выводы, принадлежит ли весь биоматериал одному или разным людям и можно ли на основе этого проследить связь Туриста с фургоном. Криминалисты сообщили Эрику, что им понадобятся образцы людей, которые ездили в фургоне, – например, человека, скрывающегося под ником Турист.
Эрик снова посмотрел на монитор. Ничего.
Когда Клифф Локвуд открыл дверь, Скотт сразу подумал, что он мог бы стать дублером Криса Кристофферсона [65]. Его грудь бочкообразной формы на секунду загородила проем. Следователь пригласил агента войти и кивнул на кресло слева. Оно было развернуто к двум людям, которые тут же поднялись с места.
Помещение было небольшим, и когда все встали, Скотт почувствовал себя словно в набитом вещами шкафу. Но как только Локвуд сел за стол, стало просторнее. Он представил друг другу Бена и Линду Олстон и Скотта – как служителя закона, который нашел их дочь.
У Линды Олстон были собранные в хвост каштановые волосы и ярко-голубые глаза. Когда она смотрела на Скотта, в ее взгляде читалась неприкрытая мольба о помощи. Бен Олстон с коротко подстриженной каштановой бородкой протянул Скотту руку и накрыл другой ладонью во время рукопожатия. Никто из мужчин не произнес ни слова. Линда улыбнулась Скотту, но не пожала руку. Она прижимала к груди большой лист картона.
– Прошу, мистер и миссис Олстон, садитесь, – начал Локвуд. – Агент Хьюстон здесь, чтобы ответить на любые ваши вопросы, на какие только сможет. Как я уже говорил, он ограничен рамками текущего расследования смерти вашей дочери, но эти ограничения будут сняты в ближайшее время.
Бен и Линда кивнули. Линда повернулась к Скотту, все еще крепко прижимая картонку.
– Прежде всего мы хотели поблагодарить вас за то, что нашли Кейт.
Скотт серьезно кивнул.
Она с большим трудом продолжила:
– Мы только что видели ее, и… – Линда замолчала, скривив губы, и муж обнял ее за плечи своими длинными руками. Она выпрямилась. – И мы хотим, чтобы вы знали, какая красивая она была.
Она перевернула картон, и Скотт увидел большой портрет – улыбающуюся версию женщины, которую он нашел в морозилке Уэйна Спайсера. Ему показалось, что разноцветные краски потекли по ней, как кровь, возвращая ее к жизни. И ее улыбка. Он узнал бы эти зубы где угодно.
– Кейт была очень светлая душа. Умница, красавица… Хорошая девочка, – говорил в это время Бен.