Едва женщина закрыла глаза, Турист набросился на нее и обхватил одной рукой, а другой зажал ей рот.
Она взмахнула руками и попыталась убрать его ладонь от своего лица. Он дернул ее вбок с такой силой, что ее ноги на секунду мелькнули в воздухе, но тут же опустились, больно лягнув Туриста в правую лодыжку. У него перехватило дыхание, хватка ослабла, и мисс Уинтон, собравшись с силами, дернула его руку вниз и впилась зубами в мягкую кожу между большим и указательным пальцами.
Теперь он удерживал ее только одной рукой. Уинтон несколько раз судорожно и неуклюже ударила его левым локтем в спину. Он понял, что новый метод помог выманить женщину из ее машины, но не усадить в его автомобиль. Всегда было проще и безопаснее, когда они шли добровольно, без применения силы. Он подался вперед, стараясь удержать мисс Уинтон, но она успела ударить его. Он мог бы отделаться синяком, но удар пришелся в солнечное сплетение, и Турист согнулся пополам, ловя воздух ртом. Женщина схватила его за волосы и дернула вниз. Турист ударился лицом о ее правое колено и сразу почувствовал, как мало жира на коленной чашечке. Особенно когда колено согнуто.
Памела Уинтон вздрогнула, глядя сверху вниз на офицера полиции. Он молча лежал на запорошенном песком тротуаре лицом вниз. Вдруг застонал, и она с криком отскочила в сторону. В луче фар патрульной машины увидела, как он медленно приподнялся, пытаясь перекатиться набок, и завалился на спину. Кровь ручьем текла из носа, заливая лицо, ненадолго скапливаясь возле ушных мочек и проливаясь дальше потоком на песок тротуара.
Мисс Уинтон плотнее запахнула блузку и задрожала. Она знала, что без веских доказательств никто не поверит, что на нее напал полицейский. Оглядела улицу – пусто, под фонарями ни одной машины или человека. Памела пристально взглянула на полицейского. Он дышал, но глаза были закрыты. Его жетон мерцал отраженным светом приборной панели патрульной машины. Мисс Уинтон глубоко вздохнула, бросилась к нему, вопя от страха, и вырвала жетон вместе с карманом рубашки. И умчалась прочь на своем хэтчбеке, не переставая кричать. Ее отчаяние выплеснулось в открытое окно, но отразилось от окружающих машин и в итоге вернулось к ней.
Если б охранник из Атланты Трой Перселл завернул за угол минутой раньше, то услышал бы скрежет шин автомобиля Памелы Уинтон на повороте в конце улицы. Но график обхода строительной площадки в ту ночь полетел к чертям: пока Трой находился в трейлере для охранников, кто-то забросал его машину яйцами. По опыту он знал, что яйца нужно отмыть немедленно, и желательно газированной водой без сахара. Поэтому ему пришлось разыскивать у босса диетический тоник, отмывать автомобиль и не забыть пополнить запас воды до конца смены в шесть утра.
Увидев распростертое тело у пятого шлагбаума, он понял, что у кого-то выдалась еще более тяжелая ночка. А когда заметил узорные отблески света на грязном заднем стекле полицейской машины с включенными фарами, его охватил ужас. Трой Перселл съехал на обочину и огляделся, есть ли кто поблизости. Никого. Он вышел из автомобиля и запер его. Надпись на дверце машины «Элитная охранная корпорация» переполнила его гордостью и придала решимости. Трой подошел к телу.
Мужчина был весь в крови, но дышал. В левом нагрудном кармане темной формы виднелась дыра. Раненый офицер полиции.
Охранник сделал два звонка: первый – в скорую, второй – в полицейский участок в Честертоне.
Еще никто не успел приехать, как офицер пришел в себя настолько, что забормотал и попытался встать. Но Трой Перселл удержал его, положив ладони ему на грудь, и заверил, что скорая и коллеги-копы уже в пути. Когда раздался вой сирен, офицер оставил попытки подняться, и Трой Перселл решил, что он потерял сознание.
Эрик злился. Скоро вечер – и до сих пор ни одного звонка насчет машины Уэйна Спайсера. Он так надеялся, что какой-нибудь коп-новичок с энтузиазмом воспримет ориентировку и чудесным образом поймает Туриста в обычной пробке… Эрик поднялся из-за стола, чтобы налить кофе, когда в комнату вошел его начальник Крейг Тернер с листом бумаги в руках.
Эрик работал под началом Тернера всего несколько недель, но они не раз встречались в Куантико, где ветеран Бюро регулярно проводил семинары и специальные тренинги. Поэтому Эрик знал, что доходящие до самой лысины морщины на лбу Тернера – это нормально. Необычным было то, что шеф жестом велел ему сесть на место.
– Где твой напарник, Эрик?
– Едет из Финикса, сэр.
Тернер навалился худощавым телом на край стола и уставился на агента Рамоса немигающим взглядом, за который получил прозвище Лед среди курсантов-новичков Куантико. Оно было производным от предыдущего прозвища – Железный Занавес, ЖЗ [67].
– Ладно. Введи меня в курс дела о расчлененке у трассы. С самого начала.
Эрик откинулся на спинку кресла, собрался с мыслями и изложил ключевые моменты расследования вплоть до замороженного тела женщины, найденного внутри подозрительного фургона.
Тернер сверился со своим листком:
– Это пропавшая без вести Кейтрин Олстон из Калифорнии.
– Да, сэр. На допросе подозреваемый признался в непредумышленном убийстве Олстон в девяносто девятом и заявил, что хранил ее тело у себя в морозильной камере. Сначала в Калифорнии, потом в Аризоне. Он собирался уехать с ее телом в фургоне, который недавно приобрел у другого человека. Этот человек, как мы подозреваем, потерял фрагменты тел на трассе из-за аварии.
– Имя подозреваемого знаете?
– Только его ник в интернете: Турист.
– Что еще?
– У нас есть описание внешности: белый, голубоглазый блондин, рост примерно шесть футов четыре дюйма, чисто выбрит…
– Это описание подтверждает или опровергает вашу теорию, что именно Турист находился за рулем фургона, когда попал в аварию?
Эрик сделал паузу и задумался. Слово «теория» в устах Тернера прозвучало тревожным звоночком.
– Оно соответствует показаниям двух свидетелей, которые общались с водителем фургона после аварии.
– И как – полностью соответствует?
– Не полностью, но отличаются только те приметы, которые легко изменить.
– Цвет волос, глаз?
– Цвет волос совпадает. Насчет бороды описания разнятся.
– Значит, вы установили расу, рост и цвет глаз.
– Цвет глаз под вопросом, потому что некоторые видели его в солнцезащитных очках.
Тернер кивнул и снова сверился с листком:
– В последнем рапорте вы указали, что возникла задержка с установлением личности предыдущего владельца фургона, найденного в Аризоне, из-за поврежденного идентификационного номера?
– Именно так, сэр.
– И что говорит криминалистическая лаборатория? Когда можно узнать идентификационный номер на раме?
Эрик развел руками.
– Жду от них звонка.
Тернер снова окинул его пристальным взглядом.
– Значит, у вас нет никаких зацепок насчет имени подозреваемого?
– Пока нет, но я поручил айтишникам выяснить, кто зарегистрирован в интернете под ником Турист.
– Ладно, но если вы понятия не имеете, кто этот парень, то зачем объявили в розыск машину, где он якобы за рулем, с указанием марки, модели и номера? И разослали ориентировку всем копам Джорджии?
Эрик приоткрыл рот – и тут же захлопнул. Он чувствовал себя словно в первый день учебы в Куантико. Как будто Тернер перед всем классом задал ему вопрос, на который агент Рамос не знает ответа и к тому же не открывал задание на лето.
Эрик лихорадочно соображал. Он ничего не рассылал копам Джорджии, и, насколько он знал, Скотт тоже. Если же напарник все-таки объявил машину в розыск, не сказав Эрику, Тернер не обрадуется. Более того, если ориентировка разослана специально для полиции Джорджии, то как Тернер узнал об этом в Лос-Анджелесе?
Эрик решил подстраховаться:
– Кто бы ни находился за рулем, нужно найти его как можно быстрее. Это часть расследования смерти Кейтрин Олстон.
По сути, Эрик уклонился от ответа и знал, что Тернер это понял. И испытал глубокое облегчение, когда начальник медленно кивнул. Но когда Тернер ослабил галстук, непроизвольно стиснув костлявые пальцы, то Эрик понял, что все еще у него на крючке.
– Я знал, что ты скажешь что-то подобное. Потому что сейчас разговаривал со спецагентом по надзору Фрэнксом. Он недоволен.
«Я проработал под началом Фрэнкса три года, и этот человек никогда не был доволен», – хотел ответить Эрик, но прикусил язык.
– А теперь я тоже недоволен, потому что это уже второй звонок от него с тех пор, как вас с Хьюстоном перевели сюда.
– Сэр…
– Ты знаком с этими обвинениями, Эрик? – Тернер расправил свой листок и откашлялся. – Непосредственно Фрэнксу была подана анонимная жалоба относительно поведения спецагента Хьюстона во время расследования пропажи проституток в Атланте. Заявитель утверждал, что Хьюстон «дружил» с этими проститутками в рабочее время в служебном автомобиле.
– Это всё Фрэнкс…
Тернер оборвал его одним взглядом.
– Нет. Фрэнкс как раз защищал Хьюстона и не сообщил об этом в УПО.
Эрик поморщился про себя при упоминании об Управлении профессиональной ответственности ФБР. Его мысли метались: он то представлял себе сотрудников управления, то прокручивал в голове варианты, кто же мог заявить на Скотта.
Тернер продолжал:
– Фрэнкс заинтересовался и нашел доказательства, что Хьюстон подвозил проституток в служебном автомобиле, что, как тебе известно, против правил. Покупал им еду и напитки. Общался с ними наедине в нерабочее время. Фрэнкс выяснил, что, несмотря на всю заботу спецагента Хьюстона об этих проститутках, по иронии судьбы, двое из них позже пропали без вести.
Эрик недоверчиво покачал головой. Но он уже знал по опыту: начальство лучше не перебивать.
– В общем, по мнению Фрэнкса, вы с Хьюстоном так и не раскрыли это дело, потому что выдвинули ошибочную версию о похитителе-маньяке-одиночке. Когда вас перевели сюда, Фрэнкс охарактеризовал вас обоих как «одержимых». Я ответил ему, что в моих правилах давать опытным агентам свободу действий. Но как только он услышал, что вы объявили в розыск этот автомобиль, то сразу позвонил мне узнать, чем вы сейчас занимаетесь. Я обрисовал ему ситуацию в общих чертах, но он недвусмысленно заявил, что вы с Хьюстоном придерживаетесь тупиковой версии и теперь на нас повиснет нераскрытое дело, которое отнимет ценные ресурсы и человеко-часы. Он посоветовал мне как можно скорее взять все под контроль.