Тернер резко провел пальцами по едва заметной щетине на подбородке и выпятил нижнюю челюсть, словно желая ее растянуть.
– Теперь я могу сам сделать выводы о тебе и Хьюстоне. Но осталось еще кое-что, что необходимо прояснить…
Эрик собрался с духом.
– О чем, черт возьми, вы думали, когда допустили на место преступления у шоссе двух гражданских лиц?
Джейн были знакомы эти симптомы. Пока она спала как младенец на пассажирском сиденье, Скотт за рулем не сомкнул глаз. Нет, он не заболел. На него нахлынули кошмары из прошлого. Может быть, из-за дела Олстон, а может, это дело вызвало другие воспоминания. Но Джейн знала, что должна вытащить Скотта из машины. Долгие поездки в одиночестве или, как сейчас, в тишине приводят к нервным срывам. Стили как-то назвала это «законом Джейн». Да, Стили предвидела будущее еще на парковке в Финиксе, когда Джейн решила, что Скотт просто очень устал. Нужно вытащить его из машины.
Она снова произнесла его имя, и Скотт повернул голову, но по-прежнему смотрел куда-то вперед, сквозь лобовое стекло. Ее потрясло беззащитное выражение его лица и красные уголки глаз, контрастирующие с побелевшими губами. Джейн потянула Скотта за руки, заставляя выбраться наружу, и он сполз с водительского сиденья. Когда его ноги ступили на землю, Хьюстон отшатнулся и, бормоча «господи», быстро зашагал прочь по обочине, взметая песок. Джейн отпустила его. Наконец он остановился. Она смотрела ему вслед. Скотт ослабил галстук, положил руки на затылок и посмотрел в темнеющее небо. Через минуту Джейн подошла и остановилась у него за спиной – так близко, чтобы он понял: она здесь.
Он повернул голову, глядя на Джейн краем глаза.
– И как же вы, ребята, справляетесь? – Его голос прозвучал сдавленно, устало.
– Справляемся с чем?
Скотт отвернулся, взъерошив волосы.
– Должен признаться, встреча с Олстонами едва не доконала меня. – Он помолчал. – Я все время представлял их дочь в холодильнике, в морге. И ее зубы. Я никогда не видел таких идеальных зубов. Она мертва, а зубы совсем как у живой… Ради всего святого! – Он опустил руки и скрестил их на груди.
Когда Джейн потянулась, чтобы дотронуться до него, Скотт прошептал:
– Я сейчас не в себе.
Потрясенная, она отдернула руку и посмотрела ему в затылок. Он правда это сказал? Он чувствует то же, что и она? Джейн поняла, что он имел в виду. Мертвые остаются мертвыми, несмотря на все ваши старания. Несмотря на все расследования и раскрытия, возмещение ущерба и привлечение к ответственности мертвые мертвы и их не воскресить. Джейн это понимала.
– Я никогда так не радовался раскрытию дела. И никогда потом не чувствовал себя так… ужасно. – Голова Скотта поникла, плечи затряслись.
Джейн потянулась к нему, повернула к себе его голову и прижала к груди, чувствуя на блузке его влажное горячее дыхание. Она машинально поглаживала его по спине, и слова сами рвались наружу:
– Я знаю, знаю…
Она повторяла это снова и снова, уткнувшись в его волосы, и слова превращались в звуки поцелуев. Джейн прикасалась губами к его уху, лбу, влажной щеке. А потом его руки обвились вокруг Джейн, и Скотт обнял ее еще крепче, найдя ее губы своими губами.
Честертонские полицейские Кобб и Хейден с первого взгляда поняли, что человек на носилках не «один из них», как утверждал охранник, который несколько минут назад позвонил в участок, отчаянно вопя в трубку:
– Офицер ранен! Офицер ранен!
Но он мог быть из другого управления. Парамедики не позволили офицерам поговорить с едва пришедшим в себя мужчиной. Когда они проверили его карманы и не нашли никаких документов, Кобб разрешил скорой увезти раненого в больницу.
Пока Хейден опрашивал сидевшего в машине на обочине охранника, Кобб обыскал темно-синий седан в поисках полицейского удостоверения, но тщетно. Он открыл и заглянул в темные внутренности багажника, обитого несколькими слоями сверхпрочного прозрачного пластика. Это удивило Кобба, хотя определить владельца автомобиля не поможет. Единственное, что можно сделать, – вернуться в патрульную машину и пробить номерной знак по NCIC.
NCIC установила, что номер из Джорджии, но зарегистрирован на другой автомобиль – не тот, который Кобб сейчас освещал своим фонарем. Обычный номер несложно перевесить, с идентификационными же номерами это проделать невозможно. Кобб вернулся к темному седану и наклонился, чтобы записать в блокнот 17-значный номер на металлической табличке, прикрученной к приборной панели. Еще раз проверил его и вернулся в патрульную машину.
Когда Кобб увидел, что этот номер вчера вечером был объявлен в розыск, к голове у него прилила кровь. Не исключено, что человек, которого сейчас везут в больницу, – тот самый водитель. Он может быть вооружен и опасен, его нужно задержать. Первой мыслью было броситься за скорой вдогонку, но Кобб не мог оставить напарника со свидетелем на обочине. Он связался по рации с полицейским участком и приказал дежурному срочно отправить наряд для перехвата скорой по дороге в отделение неотложной помощи или на входе в него.
Потом он связался с коллегой из другого отдела и попросил добавить в NCIC сведения, что разыскиваемый автомобиль обнаружен с человеком без сознания. Возможно, это тот самый водитель, а возможно, и нет.
Турист был осторожен. Он ответил парамедикам на вопросы о жизненно важных показателях – так, чтобы они успокоились по поводу его состояния, но не начали расспрашивать о его личности.
Пока он приходил в себя, они выяснили, что у него легкое сотрясение мозга. Никаких переломов черепа или ребер, которые грозят серьезными осложнениями. Они ехали с включенными фарами, но без сирены и не слишком быстро. Турист слышал, как оба парамедика, стоя у машины, шутили по поводу охранника со стройплощадки и обсуждали, где перекусить во время перерыва: в фастфуде или ночном баре «У Рика».
Турист поднял голову. Зрение туманилось, однако носовое кровотечение прекратилось. Он чувствовал сгустки засохшей крови в глубине ноздрей. Сильно болела голова.
Скосив глаза вниз, Турист увидел лямки, похожие на ремни безопасности, крест-накрест обхватившие разорванный полицейский костюм и удерживающие его на носилках во время движения. Эти ремешки легко расстегнуть и оставить в таком положении, будто они по-прежнему застегнуты. А что делать дальше, будет зависеть от того, куда именно его привезут в больницу: в отделение неотложной помощи или к главному входу. Он ждал, борясь с желанием закрыть глаза от головной боли и провалиться в чудесный сон.
Скорая остановилась, и Турист окончательно пришел в себя. Он продолжал лежать, пока не услышал, как парамедики спрыгнули с передних сидений и подошли к машине сзади. Ему стало понятно, что они подъехали к главному входу, потому что иначе дверцы уже открыли бы сотрудники отделения неотложной помощи. Турист быстро сел на носилках, и жгучая боль в голове усилилась; краем глаза он видел вспышки белого света. Сбросил ремни и перекинул ноги по обе стороны носилок.
Когда парамедики, все еще обсуждая будущий перекус, открыли задние дверцы, Турист спрыгнул на землю и бросился в уличную темноту. Вслед раздалось испуганное «эй!», но у него было преимущество внезапности. Во время бега все чувства обострились, ноги и руки двигались как надо, глубокое дыхание очистило нос от кровавых сгустков, головную боль вытеснил прилив адреналина.
Эрик медлил с ответом на вопрос босса про «гражданских лиц». Понятно, что Тернер имел в виду Джейн и Стили, но кто доложил ему, что они были там?
Сотрудники дорожного патруля не стали бы действовать через голову Скотта, «зверюгам» тоже незачем разговаривать с Тернером. И при чем тут Фрэнкс? Откуда, сидя в Атланте, он узнал про Джейн и Стили? Что-то не сходилось.
Эрик так ничего и не ответил, и Тернер поднял глаза от листка:
– Я все знаю. Они не только находились на месте преступления, но и приезжали сюда. Вы разрешили спецагенту Вайсу позвать к нам двух антропологов из «Тридцать два – один» в качестве посетителей, а он отвел их на десятый этаж. Похоже, это нарушение регламента посещения. Объяснись.
– Сэр, они помогли найти зацепки по этому делу.
– Черт возьми, Эрик, фрагменты тела должны ехать к коронеру Лос-Анджелеса, а не мозолить глаза всем подряд. Это наша зона ответственности.
– Антропологи ни разу не прикоснулись к останкам, сэр.
Тернер взглянул на него с интересом.
– Кто-нибудь может это подтвердить? Кроме твоего напарника?
– Конечно. Тони Ли.
– Хорошо. Позови его.
Эрик потянулся к телефону, но тут у него за спиной пискнул компьютер. Агент Рамос резко повернулся в кресле, просмотрел на зеленые цифры двоичного кода на стареньком мониторе и сразу расшифровал их. Полицейский участок в Честертоне, в Атланте, Джорджия, откликнулся по поводу разыскиваемой машины Уэйна Спайсера.
– Мне нужно позвонить полицейским. – Эрик опять потянулся к телефонному аппарату на столе.
– По громкой связи, спецагент Рамос.
После секундного замешательства Эрик выполнил приказ, и они услышали мужской голос с южным акцентом:
– Офицер Лейк, полиция Честертона.
– Спецагент ФБР Эрик Рамос. Это я посылал запрос, на который вы откликнулись. Можете рассказать подробнее?
– Да, агент Рамос, но новости не особо хорошие.
– Расскажите.
– Машину нашли, но водитель сбежал.
– Погодите. У меня информация, что водитель доставлен в больницу без сознания.
– Видно, парни на месте происшествия решили, что он без сознания. Ну, или он потом пришел в себя. Так или иначе, когда наши парни догнали скорую уже возле больницы, он сбежал прямо с носилок. Провалиться мне на этом месте, если они его не отыщут. Он ранен.
– При нем не было удостоверения личности?
– Нет, но мы пробили номер и узнали, что машина зарегистрирована на некоего Кинга, шестидесятого года рождения. Сейчас отправлю вам факс.