ʔạs, см. ниже).
Необходимая – модализатор sọ´ʔon qa`. Означает «обязательно», «естественно», «неизбежно» и кажется странным с точки зрения индоевропейских языков, ибо является просто двойным отрицанием, которое в хопи всегда превращается в положительное утверждение. Это сочетание qa` (не) и sọ´ʔon (неожидаемый) и, таким образом, означает, что не может быть ожидания отрицательного результата. Часто переводится с английского как «должен» и «обязан», но не несет в себе никаких понятий принуждения, долга или обязательства, являясь абсолютно нейтральным и абстрактным. Часто используется в заключении условных высказываний для указания на необходимое следствие: например, kị̈r ni´m-ɛʔsọ´ʔon qa` mï ´nat tïwạ´ni (Если он пойдет домой, то увидит реку) (как необходимое следствие).
Беспотенциальная – модализатор ʔạs. Эту модальность очень трудно выразить в категориях нашего мышления. Она указывает на то, что я мог бы назвать телеологической недейственностью. Часть пути мы идем вместе с хопи, признавая такие формы утверждения, как «может» и «возможно», которые находятся в иной плоскости, чем просто «делает» и «не делает», и по сравнению с этими более грубыми утверждениями имеют статус, сочетающий качества утвердительного и отрицательного, реальности и нереальности. Они занимают среднее положение между этими противоположностями, хотя формально и построены по утвердительной схеме. Но все наши выражения среднего уровня относятся к области латентности; причина двойного положительно-отрицательного характера высказывания заключается в том, что его истинность – это латентность, проявление которой относится к будущему. У хопи, как мы видели, тоже есть выражения среднего плана такого рода. Но у них есть еще выражение среднего плана, в котором двойственный положительно-отрицательный характер не является проблемой латентности, а приписывается событиям, которые уже произошли. Более того, в эту же сферу квазиреальности, наряду с отсылками к реальным событиям, может быть отнесено и выражение, касающееся того, что вообще никогда не происходило. Критерием, закрепляющим за предметом дискурса это особое клеймо квазиреальности, является неэффективность с точки зрения цели, задачи, побуждения, потребности, функции и т. д. (здесь применимы самые разные понятия из нашей идеологии), которые изначально лежали в основе действия. Если хопи рассказывает о событиях, когда человек убегал от преследователей, но в конце концов был ими схвачен, то он использует беспотенциальную модальность и скажет ta·´qaʔạs wa·´ya (человек убегал) (подразумевая, что «убегал» в данном случае не может означать «убежал»). Если бы человек убежал и спасся, утверждение было бы просто ta·´qa wa·´ya. Nïʔma´qto (я сходил на охоту); nïʔ ʔạs ma´qto – то же самое, за исключением того, что подразумевается, что я вернулся с пустыми руками или практически с ними. Мы могли бы передать такую информацию, сказав в раздражении «Сходил на охоту!», но предложение хопи с этим несравнимо. Это совершенно безэмоциональное высказывание; ʔạs не является выражением эмоции, а носит нейтрально-умозрительный характер и употребляется независимо от того, был ли говорящий невозмутим, недоволен или доволен; например, cö·´viwʔạs wa·´ya (олень убежал – но я поймал его точно так же). Мое название для этого рода модальности – «беспотенциальная» – включает идею бессилия, которую она придает высказываниям о действиях и попытках. В ожидательных утверждениях она меняет смысл с «будет» на «попытается»: например, ma·´naʔạs wïni´mạ`ni (девушка пытается танцевать) – но в настоящий момент это не удается. Однако ожидательная беcпотенциальная модальность не означает, что последующие попытки не увенчаются успехом. Когда ожидательность относится к прошлому повествования, его беспотенциальная форма означает неудавшуюся попытку какого-либо события, которое в действительности не произошло: например, ʔạs wa·´ya´ni (он пытался бежать) – о заключенном, которому бежать не удалось. Когда беспотенциальная форма является ожидаемой в зависимом модусе (т. е. когда он условный или трансродственный, а другая часть предложения является ожидаемым утверждением), реальность еще более ослабляется до нереализованной теоретической возможности прошлого. Таким образом, в языке хопи условие противоположности факту является беcпотенциальным: например, ʔạs ni´m-ɛʔsọ´ʔon qa` mï·´nat tïwạ´ni (если бы он пошел домой, то увидел бы реку) (когда в нереализованной возможности пойти домой он находился в необходимом ожидании увидеть реку). Здесь уступительное может добавляться к беспотенциальному, особенно если способ является переходным относительным: например, kị̈rʔạs ni´ma-q sọ´ʔon qa` mọ´ŋωiʔaw pitị̈´ni (если бы он пошел домой, вождь встретил бы его). Наши хотя, но, все же и т. д. указывают на некое напряжение между двумя противоречивыми тенденциями. Хопи безошибочно различают, действительно ли одна из этих тенденций прервала другую (беспотенциальное значение) или же противостояние имеет тот характер, который обозначается с помощью kɛ, sɛ̣n или других средств. Так, в уступительном значении nïʔʔạs qatï´-kaŋ ma·´ŋï´ʔi (хотя я сидел, я чувствовал усталость); в переходном значении ʔạs wa´ya´-q nïʔŋị̈´ʔa (хотя он убегал, я его поймал). С другой стороны, ʔạs было бы неверно в (хотя он бежал, он пел), поскольку ни одно из действий не отменяет цели другого; здесь хопи сказали бы просто wa´riki`w-kaŋ ta·´wla`wï (пока он бежал, он пел), или, возможно, добавили бы к этому элемент, обозначающий легкое удивление. В последовательной форме ʔạs pitị̈´-t qa` wïni´ma (хотя он пришел, он не танцевал), ʔạs подразумевает, что смысл прибытия заключался в танце; он мог бы и не приходить [69].
Полное несходство с индоевропейскими моделями проявляется в том, что, хотя все эти модальности похожи на сослагательное наклонение, ни одна из них всецело с ним не совпадает. Хопи толкуют наше сослагательное наклонение по-разному в соответствии с пониманием отношений, которые мы не сознаем в языковом плане. Так, в предложении «если бы я был королем» слово «был» с точки зрения хопи является беспотенциальным; в предложении «посмотреть, является ли он храбрецом» слово «является» – неопределенное; в предложении «хотя он бывает упрям» слово «бывает» является предупредительным; во фразе «будь он прав» слово «будь» является уступительным. Или все-таки данная модель существенно отличается от индоевропейской? Фактом остается то, что юто-ацтекские языки в целом, и особенно язык хопи, необычайно схожи с индоевропейскими по типу грамматики (что в общем для американских языков нетипично). Быть может, в древних формах индоевропейских языков, возможно в хеттском, существовали образцы синтаксического построения, которые поддавались бы анализу по образцу хопи?
Иные модализаторы
Существует ряд модализаторов, имеющих менее определенно формальное употребление. О широком диапазоне их употребления свидетельствуют следующие примеры:
ʔï´ra: память, воспоминание – согласно воспоминаниям, это так;
ʔi´snïnti`q: вероятность, обоснованное ожидание, оправданное предположение или надежда – предположительно, а в ожидательном предложении – если все пойдет, как надо;
na´wïs: обязательство к добровольному действию без принуждения; отличается от наших «должен», «обязан» большей уверенностью в том, что действие будет выполнено; иногда может передаваться как «необходимо», но, по словам моего информанта, соответствует нашему выражению «не могу не…»;
pɛ·v: «почти», pɛ·v kɛ: (возможно, почти, почти может);
pi`: принятие условий такими, какие они есть или какими должны быть, неоспоримый факт, неизбежность; иногда соответствует словесному ударению. Например, pạm pitị̈´ni (он приедет), pi` pạm pitị̈´ni (он, по крайней мере, приедет). Оно также соответствует «в конце концов», а еще больше нашему пожиманию плечами, в то время как pay pi`– «уже», где pi` означает философское смирение с неизменной действительностью: pay pi` wa·´ya (он убежал, и все). Распространены также сочетания с отрицанием (pi` qa`) и необходимостью (sọ´ʔon pi` qa`);
ta´tam: необходимость, которой человек подчиняется с чувством самопожертвования; «должно» или «можно», проникнутые этим чувством; подразумевает, что субъект жертвует своими интересами или предпочтениями;
tị̈r: намерение без четкой определенности, более расплывчатое, чем «хочет» или «намеревается»; больше похоже на «думал что-то сделать», «скорее бы сделал», «непрочь сделать».
Степень вариативности чувства модальности и искусность его применения в разных языках заметно разнятся, но, вероятно, мало какой язык зашел в этом так далеко, как хопи.
Йельский доклад об исследовании языка
Доклад об исследовании языка, представленный на факультете антропологии Йельского университета в 1937/1938 учебном году.
Раздел А. Конфигурационная лингвистика
В качестве дополнения к обстоятельному этнографическому очерку, подготовленному и изданному кафедрой антропологии в 1937–1938 годах, в начале первого семестра был сделан предварительный эскиз области конфигурационной лингвистики применительно к одному языку, озаглавленный «Язык – план и концепция устройства». Как следует из названия, это исследовательский план устройства информации о языке. Он не был издан в этнографическом очерке, но пять-шесть печатных экземпляров были разосланы заинтересованным лицам, в очерк попал весьма сжатый конспект. Он послужил в известной мере основой для дальнейших исследований, и работа над ним в течение года позволила значительно его расширить и переработать. Идея такого наброска важна для языковой таксономии, или систематического рассмотрения и классификации всех известных «языковых видов», т. е. отдельных языков, с тем чтобы в науке сложилось полное представление о языковой способности человека как об одном большом целом, подобно тому, как в зоологии классифицируются и изучаются все виды животных, а не только некоторые избранные. Прежде чем окончательно сформировать такую картину языков мира, целесообразно сравнить множество достаточно полных эскизов и «перечней признаков» отдельных языков: таким образом удастся увидеть имеющуюся картину в масштабах всего мира и сделать обоснованные обобщения о языке в целом.