О едином из тысяч его совершений.[164]
2360 Он говаривал: «Сердце того совершенно,
А душа на пути отрешенья блаженна,
В ком, помимо всевышнего, нет ничего,
Кроме дум о нем, лишнего нет ничего.
Будет сердце таким — называй его сердцем,
А не будет— нет веры подобным зловерцам!
Настоящее сердце — для бога жилище,
А без бога и сад— не красней пепелища!»
ВОПРОС
Вопрошающий молвил: «О муж благодатный!
Мне любовь к нему издавна сделалась внятной.
2365 Если я единения с ним удостоюсь,
Что ж просить мне, в блаженстве таком успокоясь? [165]
Что просить мне, хотел бы узнать я заране,
Если мне единенья откроются грани?» [166]
ОТВЕТ
«Твои мысли, — промолвил Удод, — только смута,
И в долине премудростей нет им приюта.
Если высшая цель тебе стала присущей,
Нет иного на свете, — лишь бог вездесущий.
#
Если ты благодати в желанном достиг,
Значит, ты и объятий с желанным достиг.
2370 А не с ним ты — нет сердцу желанья иного,
Нет в душе от него отрешенного зова!
А обрел ты его, претерпев разлученье,
Разве выше его может быть устремленье?
Если он для души и для тела — предел,
Страсть к нему в нем самом и имела предел.
А найдешь его — сердцем расстанься со скверной,
Все свое созидай на любви к нему верной!»
ПРИТЧА
Бу Саид был пловцом в глубях рек единенья,
Разум немощен выразить им восхищенье.[167]
2375 От народа прозванье «сапожник» приял он,
Днем и ночью желанному тайны вверял он.
Как-то в Мекке толпа богомольцев, молясь,
Благодати просить у творца принялась.
Были все там к божественным свитам причастны,
Все, как есть, к божьим тайнам сокрытым причастны.
И они, преклонивши колени, молились,
О посланье божественной сени молились.
И к обители господа пали челом,
И друзьями просились войти в его дом.
2380 Лишь тот муж, кладезь тайн сокровенного клада,
Тот цветник, где цветет единенья услада,- —[168]
Только он средь молящихся был молчаливым,
Словно пьян отрешеньем, без сил, — молчаливым.
И упал на молящихся вдруг его взгляд,
И промолвил он слово, порывом объят:
«Боже! Все, чего нету для них и желанней,
Я постиг и не ведаю мук и страданий.
Ты взыскуем сим людом, со мною ты — рядом,
На соблазны смотрю я невидящим взглядом.
2385 Быть с тобою всегда — вот моя благодать,
Обретенное было бы глупо искать!
В единенье с тобою нашел я отраду,
Сих просящих желанье сверши им в награду!»
ВОПРОС
И еще был вопрос: «О постигший науки!
Если путь сей, предавший сердца наши муке,
Приведет нас на пиршество в шахском чертоге,
Нужно нам о подарке подумать в дороге.
Как почтить шаха даром достойным, — скажи,
Отыскать где подарок такой нам, — скажи!»
ОТВЕТ
2390 «Вот, — ответил Удод, — превосходное слово!
Шаху люб будет дар только свойства такого,
Если сыщешь вовек небывалое диво, —
Что рубины и жемчуг! То — малое диво!
В шахских залежах — слитков не счесть и монет,
А жемчужинам-перлам и счета в них нет!
Той казне поклоняются ангелы верно,
И у праведных преданность ей беспримерна.
Там бесценнейших благ отрешения много,
И бесценных сокровищ смирения много.
2395 Там свершений, присущих пророкам, не счесть,
И святых, что в смиренье глубоком, не счесть.
Всех отличий добра, сколь ни будут благими,
Там премного, и все там — во прахе пред ними.
Редкий дар там — одни лишь печали страданий,
И следа там вовек не встречали страданий.
Там — обитель добра, отрешенья чертог,
Он превыше ста тысяч престолов высок.
Славы, счастья, добра — там всегда изобилье,
Только немощи нет там и нету бессилья.
2400 Ты туда свое горе всецело пожертвуй,
Боль души и страдания тела пожертвуй.
В том чертоге от века даров этих нет,
И не требуй от шаха страданий и бед.
Припади к нему с болью, страданьем, недугом,
Если хочешь ему быть всепреданным другом».
ПРИТЧА
Жил властительный шах, повелитель всем шахам,
Над людьми был он тенью, простертой аллахом.
Вся в жемчужинах звезд, словно солнце — корона,
Словно все поднебесье — страны его лоно.
2405 Сын его был такой красотой наделен,
Что подобной красы не видал небосклон.
В горних высях красы равен звездам слепящим,
Он в хранилище благ был рубином блестящим.
В благолепье ночей светом блещущим полон,
В цветнике красоты кипарисом расцвел он.
Шах под кровом дворца его тайно берег,
Чтоб огонь красоты его вечность не сжег,
Мир избавить от бедствий надеждою тешим,
Не пускал его в город ни конным, ни пешим.
24,0 И затворник, в садах охраняемый тыном,
Лишь в своем цветнике красовался павлином.
Отрешен от всего шахским нравом он был,
Лишь в саду своем предан забавам он был.
День пришел — шах испил чашу благостной доли,
И наследник его заблистал на престоле.
И державная хутба ему была пета,
И чеканом его выбивалась монета.[169]
Как-то выехал он погулять на коне,
Теша душу весельем, скакал по стране.
2415 Он на площадь губительной смутой ворвался,
Волей неба погибелью лютой ворвался.
И в чавган на скаку в диком гаме играл он,
Головами людей, как мячами, играл он.[170]
И куда он ни гнал своего скакуна,
Там толпа горожан была смутой полна.
Люд, увидев его, одержимый любовью,
Как в силках, был и страстью губим и любовью.
И, нагрянув на подданных бедствием пущим,
Вихрем мчался он в сад свой к пылающим кущам.
2420 Горожане: «О боже, внемли нам!» — кричат,
От любви к нему криком единым кричат.
Все за ним, по следам его, скопом ходили,
И к дворцу и к садам его скопом ходили.
Злобный шах, все величье утратив от ражу,
Осерчал и обрушился гневно на стражу:
«Эй, гоните смутьянов-мятежников прочь!
А ослушников тотчас на пытку волочь!»
Как ни гнали смутьянов — и сзади и сбоку, —
А усердие стражников не дало проку.
2425 Горожане все стали совсем одержимы,
В посрамленье помешанным всем одержимы.
Днем и ночью безумцы, терзаясь от мук,
Возле шахского сада толпились вокруг.
Шейх и отрок, подвижник и пьяный гуляка
Песнь любви и безумья тянули там всяко.
И когда шах спознался с таким вот упорством,
Его сердце, смягчась, перестало быть черствым.
Видит — бедствия, смуты, предела им нет,
И руки, что помочь бы сумела им, нет.
2430 И тогда он к тем людям посланье отправил,
И гонца со словами воззванья отправил:
«Все, что в страсти явить мне умели раденье,
Пусть покажут в каком-нибудь деле раденье.
Пусть, мол, каждый — в каком ремесле знаменит
По уменью какой-нибудь труд совершит.
А исполнят — и все для ответа предстанут,
Предо мной с исполненьем обета предстанут.
Если выдастся мне по душе чья работа,
При особе моей тот достигнет почета.
2435 Будет он и на пиршествах другом моим,
Будет ровней он преданным слугам моим.