Глагол тасоваться не чужд образцовым русским писателям: С тобою тасуюсь без чинов, Люблю тебя душою, Наполни кружку до краев… (А. С. Пушкин. Пирующие студенты, 1814 г.). И рикша подхватил оглобли и понесся вперед, поминутно пощелкивая звонком, прикрепленным на конце оглобли, и тасуясь с пешеходами, арбами и другими рикшами, бегущими взад и вперед (А. И. Бунин. Братья).
В форме тусоваться этот глагол приобрел сейчас весьма широкое значение «быть среди кого-чего-либо, проводить время, развлекаться, общаться, дружить, быть заодно» (ср. якшаться и под.) и удивительное распространение: Тысячи людей… день-деньской тусуются на площадке размером меньше гектара (о рынке автодеталей. Изв., 7.7.92). Хорошенько запомни всех этих взрослых в лицо, они все время тусуются по «ящику»… Они украли твою страну (МН, 1992, 5). В любое время дня и ночи можно видеть скопление людей, то обсуждающих какие-то проблемы, то тусующихся мелкими группами (Изв., 21.7.92). Он сейчас «тусуется» с Жириновским – это потребность рекламы: обратить на себя внимание любой ценой (В. Токарева о Э. Лимонове. АиФ, 1993, 7). Тусовалось человек 40, пили пиво, танцевали… Чужому в их тусовке делать нечего (Садовое кольцо, 1994, 12). Ср. также: На подступах к рынку каждый выходной кучкуются «лица кавказских национальностей» (Куранты, 1993, 24). По маркам автомобилей, кучкующихся у парадного подъезда, сразу видно, что хозяевам есть на чем прокатиться с ветерком (АиФ, 1993, 18). Кучкуются здесь мелкими стайками «ночные бабочки» (Изв., 15.4.94). Мы выходим из «Паласа» и видим активно гуртующихся девиц всех мастей (ВМ, 28.1.95).
Неизвестное же литературному словарю существительное тусовка распространилось еще более широко – так, что самый глагол тусоваться воспринимается как новейшее образование, так сказать «вторичного» происхождения. Оно имеет еще более очевидный жаргонный характер, но в последние два-три года выходит в общий обиход из артистической жеманно-грубой, «искусственной» речи (ср. модные слова недавнего учительско-школьного обихода: массовка, текстовка, речёвка). Семантика его достаточно эластична, как то свойственно всякому сверхмодному слову.
Значит опять «тусовка» между правящими структурами? (Изв., 30.8.91) Как одевается тусовка? (о молодежной моде. АиФ, 1991, 42). О следующей рок-тусовке будет объявлено дополнительно (о концерте трэш-металлического рока. Изв., 2.6.92). Руцкой лишь недавно стал посещать черносотенные тусовки и, видимо, лишь начал знакомство с Бердяевым: взял «Судьбу России», глянул в оглавление, запомнил броское название. «О вечно-бабьем в русской душе». Читать, похоже, не стал – и напрасно, ибо Бердяев писал нечто прямо противоположное сказанному Руцким (Куранты, 1.7.92). В конце января в Институте философии Российской АН прошла крупная интеллектуальная тусовка «Россия в поисках идентичности» – что такое современное русское самосознание. Такого научно-практического караван-сарая не было давно (МН, 1992, 2). Интенсивные репетиции останкинского демарша неоднократно проводили на Манежной площади, в тусовках у музея Владимира Ленина (Изв., 24.9.92). Я знаю отдельных людей, каждый из которых сам по себе удивителен и прекрасен, но, когда нас собирают вместе, это же просто кошмар! Тусовка, как говорят сейчас даже профессиональные журналисты (АиФ, 1993, 4). Он единственный человек из всей «тусовки», который стал знаменитым практически в 18 лет (Изв., 23.1.93). Андрей Вознесенский, завсегдатай тех древних поэтических «тусовок», уверен: стихи нужны на все времена (Куранты, 1993, 18). Марку 52 года, по образованию философ, вхож во все светские столичные салоны и в так называемую московскую тусовку, т. е. группу личностей, которые «бывают везде» (ЧС, 1993, 4).
Через ту же артистическую речь, красующуюся, как и всякая богемность, напускной хамоватостью, заразительной экстравагантностью, в литературный обиход приходит украинско-белорусское слово халява. Оно вполне литературно в украинском языке: …прятал Шевченко стихи за халявою. «Захалявна книжка» – Малая книжка стихов 1847–1850 гг, т. е. периода ссылки (Т. Шевченко. Мала книжка. К., Наукова думка, 1989, с. 25).
Газета «Поиск» (1993, 28) сообщила об употреблении этого слова в ритуале, выполняемом белорусскими студентами: Разносятся дикие крики «Халява, залетай!»… После троекратного призыва халявы с открытой зачеткой зачетку закрывают, чтобы халява не вылетела, и закрытой отдают преподавателю – он должен сам выпустить халяву на волю. Если все сделано правильно, даже при минимуме знаний получишь положительную оценку. Вот типичные примеры современного русского употребления этого слова: Можно ведь и на халяву поучаствовать… (Изв., 10.8.91). Тусовка на халяву (ТВ, 17.7.91; в устах известного кинодеятеля о дружеских встречах на дому во время кинофестиваля). Это как прежняя райкомовская халява, как поездки в загородные бани (МН, 1991, 29). Похоже, русское слово «халява» наряду со столь уважаемыми терминами, как «спутник» или «перестройка», входит в международный лексикон. «Прощай, Jaliava!» – такой заголовок одна из столичных мексиканских газет предпослала репортажу о начавшейся в стране кампании борьбы с расточительством государственных средств (статья озаглавлена «Прощай, халява!» – говорят мексиканцы. Изв., 26.11.92). Все делается «на халяву», задарма (РГ, 16.6.95). Обычно-то особенно не разгуляешься, но если фирма платит – это сладкое слово «халява» (С. Иванов, Л. Котюков. Смерть двойника. «Форум», 1993, 4, с. 105).
О значительном укоренении слова свидетельствуют производные: «Мать и дитя – не халявщики, а партнеры государства (Центр-plus, 1994, 39). Не для всех здесь благоприятный климат: халявщиков не любят (Московские окна, 1994, 2). Бастующие горняки в окружении политических холявщиков (написание через «о» – очевидная «гиперкорректная» ошибка; Изв., 4.2.95). Да они все мелкие халявщики! Чего их жалеть? Всю жизнь ловчили, выгадывали (ВМ, 25.2.95). Я понес свои кровные (а не халявные) деньги в этот банк (Изв., 1994, 207). Натиск лоббистов, живущих от «халявных денег», сводил на нет любые попытки (Изв., 10.3.95).
Показательным косвенным свидетельством реальности языковых процессов и их конкретной направленности могут служить смены научных интерпретаций в текущих лингвистических исследованиях. Показательно, например, что именно в 60–70-е годы возникает интерес языковедов к разговорной речи, причем он сопрягается с желанием обнаружить ее системность, приписать ей качество литературной допустимости. В то же время предпринимаются усилия для снятия границ между разговорной речью и просторечием (Г. Скляревская давно уже опровергла лексикологические и лексикографические основы применения помет «разг.» и «прост.» в русских словарях).
Не без влияния современных масс-медиа, сближающих через устную форму речи разговорность с книжностью, лингвисты все более интересовались в последние годы живой разговорной стихией. Библиография уже сегодня огромна; напомним лишь общеизвестные книги: Русская разговорная речь (М., 1973), Русская разговорная речь (М., 1978), Русская разговорная речь. Фонетика. Морфология. Лексика. Жест (М., 1983), Земская Е. А., Китайгородская М. В., Ширяев Е. Н. Русская разговорная речь. Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис (М., 1981), Городское просторечие: проблемы изучения (М., 1984), Разновидности городской устной речи (М., 1988).
Все это само по себе свидетельствует о растущей роли разговорности в общественной, а не только личностной коммуникации. Ее свежесть, откровенность, экспрессия вполне соответствуют вкусам общества и эпохи. И нельзя не признать, что она является наиболее перспективным, органичным источником динамики литературного стандарта. Опросторечивание языка ставит и обостряет новый теоретический вопрос, имеющий важные культурно-практические следствия, – о наддиалекте-стандарте, который в отечественной традиции безоговорочно совпадал с литературным (или общим образованным) языком и часто (может быть, условно и наивно) с языком художественной литературы «образцовых авторов».
3. Внешние заимствования(американизмы и другое иноязычное влияние)
3.1. Заимствования из американского варианта английского языка многие считают самой яркой чертой нашего сегодняшнего языкового развития, сравнивая их поток с французским наводнением, пережитым в XVIII веке. Как и в большинстве стран мира, США в сознании россиян, особенно молодежи, все более укореняются в качестве центра, излучающего если не законодательно, то привлекательно технические новшества, образцы общественного порядка и экономического процветания, стандарты жизненного уровня, эстетические представления, эталоны культуры, вкусы, манеры поведения и общения.
В уже рассмотренных русских стилистических тенденциях, в ставке на «раскрепощенный» стиль, во многом базирующийся на просторечии и граничащий с вседозволенностью в выборе и композиции средств выражения, в их детабуизации, тоже можно видеть следствие этих излучений. В то же время иноязычные заимствования, как правило, носят письменный характер, отличаются мудреной непонятностью и соответствуют другой упомянутой черте сегодняшнего языкового вкуса – стремлению к «вокнижению», изощренности речи.
По моде дня английские слова заимствуются, даже когда налицо не менее точные русские эквиваленты, например: конверсия (преобразование), стагнация (застой), консенсус (согласие, соглашение),