Даже в чисто заседательской процедуре парламентарии стремились выйти за пределы старых формул, привычных для предшествующей эпохи, даже тогда, когда вряд ли менялась суть обозначаемого организационного действия. Так, классические формулы ведения партийного собрания – принять проект за основу, внести в текст поправки, принять решение в целом заменилась более дифференцированными принять в первом чтении, провести второе чтение, голосовать представленный проект с голоса, выступить по мотивам голосования, провести поименное голосование, мягкое (или бархатное) голосование и даже голосование вручную. Ср. также: определиться с повесткой дня, установить регламент, сослаться на норму, выступить по содержанию предложения, аргументировать формулировку, информационное заседание (сообщение, ответы на вопросы, но без дискуссии).
В первые же годы перестройки вместе с изобретением эффективного приема выражения несогласия с оратором – громких аплодисментов, не дающих ему продолжать речь, появился и термин для его обозначения: Больше челябинцу рта открыть не дали – его попросту «захлопали» (АиФ, 1993, 22). Часть зала в лучших съездовско-большевистских традициях принялась его захлопывать (Изв., 8.6.93. Истины ради, надо заметить, что такой традиции у большевиков не было). Характерна жалоба М. С. Горбачева в выступлении в Литве: Я вижу, что зал заряжен однозначно… уже не рассуждает, он декларирует. А если и появился кто-то несогласный – пусть он и неудачно выступил, даже если еще не созрел, чтобы представить серьезные аргументы, – то его уже сразу пытаются и затопать, и захлопать, и закричать» (Пр., 14.1.90; можно напомнить старое партийно-управленческое зарубить решение, кандидатуру, предложение).
В 1990–1993 гг. сложились такие, например, формулы: значимые члены президентской команды, поддержать линию на развод, добиться импичмента (или отстранения президента от должности), поиск компромиссного решения, национальное согласие, гражданское и политическое противостояние, гражданский мир, политическая стабильность, этнические конфликты, субъекты Федерации, разделение властей, органы федеральной власти, парламентские фракции, согласительная встреча фракций, согласительная комиссия, группы интересов, правительство интересов (противопоставляемое правительству реформ), представители интересов (т. е. отраслевых и региональных элит), консервативное большинство, голос оппозиции, красно-коричневые акции, криминогенная обстановка, приоритет конфликтных норм (Изв., 20.5.93), индекс лояльности, функции спикера, глава администрации края, проведение референдума и плебисцита, парад суверенитетов, бунт флотов (Изв., 1.6.93).
Интересны выражения, прямо связанные с отдельными личностями – видными общественными деятелями: агрессивно-послушное большинство (впервые в речи Ю. Афанасьева на I съезде народных депутатов России), так жить нельзя (по названию документального кинофильма С. Говорухина в 1990 г.; ср. его же выражение криминальная революция), колониальная демократия (термин А. А. Зиновьева), возрождение России (ключевой лозунг выборной программы Б. Ельцина), минное поле власти (выражение Г. Бурбулиса 1990 года, которое он повторял и позже: «Минное поле власти» – метафора, которая и сейчас употребительна – РВ, 7.9.93), чемоданы улик (связано с выступлением А. Руцкого). Хотели как лучше, а вышло как всегда (В. Черномырдин).
Нельзя, впрочем, не заметить, что возведение этих выражений к конкретным лицам достаточно условно, скорее, стоило бы говорить о том, что мы обязаны им массовым, прежде всего в масс-медиа, употреблению. Так жить нельзя, например, встречалось именно как устойчивое выражение текущего момента в литературно-интеллигентских кругах прошлого века (см. воспоминания Г. Чулкова «Книга о Леониде Андрееве». Берлин, 1922, с. 65).
Любопытно, что, вероятно, по инерции сходно с предшествующим этапом политическая терминология сегодня отличается единством: вопреки ожиданиям, ее составляющие имеют общий характер и очень слабо связаны с плюралистическими и часто взаимоисключающими направлениями отдельных масс-медиа. Видимо, размежевание социальных групп еще слабо отражено в языковых субструктурах; социальная диалектология здесь себя пока не проявила. Во всяком случае, даже при диаметрально противоположном понимании термины оказываются материально теми же самыми. Во всех изданиях популярны, например, выражения силовые структуры, силовые министерства:
От его инициативы дистанцировались не только вице-президент и генеральный прокурор, но и все «силовые» министры (МН, 1992, 51–52). Другие силовые структуры – министерство внутренних дел, информационно-разведовательная служба… (Изв., 21.4.93). Результат соревнования государственной власти за влияние на силовые структуры (Изв., 26.5.93). С трудом, но удалось наладить рабочее взаимодействие с силовыми министерствами, особенно с военным ведомством (Сегодня, 15.6.93). Силовые министры постоянно общались с Б. Ельциным (Пр., 30.7.93). Примаков несколько дистанцировался от других силовых министров (ВМ, 7.3.95). Редакция благодарит силовые структуры Хабаровска, столь оперативно и серьезно воспринявшие ситуацию (т. е. ФСК и МВД края. Изв., 3.3.95). Что касается чисто военных раскладов, то пока они производятся в рамках бюджетов силовых ведомств. Конечно, эти расходы подтолкнут «силовиков» обратиться в правительство и парламент с требованием дополнительных ассигнований (Изв., 10.1.95). Ср., также: Корыстная часть бурного «романа» японской секты с российскими «властными» структурами не должна затмевать чисто политических моментов (Изв., 28.3.95). «Кремлевские структуры» сами шепнули «кому надо» (о предстоящей денежной реформе. Пр., 13.4.95). Телекомпания НТВ, в адрес которой еще недавно прозвучали «властные угрозы» лишить ее возможности вещания, получила государственную лицензию (Изв., 2.2.95).
Даже такое, казалось бы, однозначно суггестивное выражение, как чемоданы улик можно встретить, естественно, с разной оценкой во всех изданиях: С недавних пор стало нарицательным словосочетание «одиннадцать чемоданов», запущенное в политический обиход вице-президентом России (Изв., 15.6.93). Прокуратура предъявляет парламенту «чемоданы улик» против должностных лиц (Изв., 25.6.93). Вместо психушек – «чемоданы» используют в борьбе против Президента и Правительства инициаторы новой волны репрессий (РВ, 29.7.93). Конкуренты накопили достаточно «компромата» друг на друга и держат его пока «в чемоданах» (АиФ, 1993, 28). Борясь с коррупцией, не стоит считать «чемоданы» (РВ, 7.8.93).
Поэтому многие из новейших фразеологизмов, отрываясь от рождающей их среды, легко нейтрализуются, становятся общеязыковыми. Так, выражение молчаливое большинство, вообще-то известное, но актуализированное во время работы съезда народных депутатов СССР, оказывается вполне уместным в таком сообщении о победе на выборах в Парагвае партии «Колорадо»: Продемонстрировал виртуозное мастерство в манипулировании мнением «молчаливого большинства» (Изв., 12. 5.93). Уместным оказывается, как мы видели, раздрай в речи Б. Н. Ельцина; ср. также принадлежащее М. С. Горбачеву выражение в статье Г. Зюганова: Однако, перефразируя известное выражение, процесс не пошел (Пр., 13.4.95).
5.3. Интересным примером может служить ставшее в последние годы ходячим выражение момент истины: Чем ближе праздник Нового года, тем вероятнее и наше приближение к своеобразному «моменту истины». Символический рубеж между прошлым и будущим не только объединяет людей, но и побуждает к осмыслению прошлого, зарождает надежды на лучшее (Изв., 28.12.92). Единственный момент истины мог заключаться в ответе на вопрос: кто лучше? Бабурин или Павлов (Изв., 10.4.93).
Нынешнее распространение выражения нетрудно связать с популярной программой А. Караулова «Момент истины». Об этом свидетельствуют и обыгрывания вроде «Момент без истины» (Заголовок. Пр., 11.3.94). Выражение осмысляется как недавно родившееся, связанное с изобретательно-оригинальным словоупотреблением М. С. Горбачева. Ход его становления нарочито беллетристически обнажается в статье С. Кондрашова «Момент истины»:
Момент истины – это тот решающий миг в корриде, когда торреро, в должную меру поиграв на глазах у зрителей с разъяренным быком, застывает в последней эффектной позе для смертельного удара шпагой. И этот же исполненный особого значения оборот испанской речи Михаил Горбачев ввел на заре перестройки и нового мышления в наш политический лексикон, придав ему иное значение: момент истины – переломный момент истории, когда надо было с Рональдом Рейганом «делом проверить слова», осуществив попытку прорыва (еще один перестроечный термин) из тупика гонки вооружений. И это было сделано, такой момент истины состоялся и не один. Состоялись и исторические прорывы. И дальше, грезилось, пойдет примерно как в благополучном индустриальном романе по методу соцреализма, описанному Александром Твардовским: «Мотор, запущенный впервые, парторг, буран, прорыв, аврал, министр в цехах и общий бал». Однако впервые запущенный мотор демократии уготовил вдруг нечто другое, в рифму и без оной: не бал, а обвал и развал, не аврал, а беспредел, не говоря уже о парторгах и генсеке. В общем, когда итоговый момент истины наступил в Беловежской пуще для обессилевшего зубра, само выражение, одновременно романтическое и роковое, уже не употреблялось, было отыграно, выпало из горбачевского лексикона. Человек, профессионально памятливый на ключевые слова меняющихся эпох, я решил возродить его в своей заметке