Концептуальную сетку можно уподобить некой карте, которая налагается на мир. При этом ячейки этой сетки бывают трех типов: образы, понятия и символы. Понятия (как в логике) — это родовые понятия, видовые понятия и конкретные понятия. Родовые и видовые понятия соотносятся с тем, что И. И. Мещанинов (1945) называл понятийными категориями в языке. «Понятийными категориями передаются в самом языке понятия, существующие в данной общественной среде. Такие понятия не описываются с помощью языка, а выявляются в нем самом, в его лексике и грамматическом строе. Те понятийные категории, которые получают в языке свою синтаксическую или морфологическую форму, становятся... грамматическими категориями. Субъект и предикат (логический) будут понятийными категориями. Они же, выявляясь в синтаксическом строе предложения, становятся грамматическими понятиями подлежащего и сказуемого» (Мещанинов 1945б: 196). И. И. Мещанинов также уточняет: «Всякое понятие, существующее в сознании человека, может быть передано средствами языка. Оно может быть выражено описательно, может быть передано семантикою отдельного слова, может в своей языковой передаче образовать в нем определенную систему. В последнем случае выступает понятийная категория. Она передается не через язык, а в самом языке, не только его средствами, но и в самой его материальной части» (Мещанинов 1945а: 15). Как видим, к разряду понятийных категорий И. И. Мещанинов относил такие концепты, как субъект, предикат и т.п. К этому ряду можно добавить понятийные категории, получившие название семантических ролей (или «глубинных падежей») Ч. Филлмора (агентив, инструменталис, датив, фактитив, локатив, объектив и т. д.) (Филлмор 1999: 163-164)[2]. Как замечает Дж. Лакофф, «языковые категории — это категории нашей когнитивной системы, и исследование всех категорий нашей когнитивной системы должно включать также и исследование языковых категорий» (Лакофф 1988: 47).
Языковая система, порождение и восприятие речи имеют концептуальную основу. Н. А. Кобрина выделяет три основных типа категорий: 1) категории, которые представляют отражение реальности в виде форм и предметов мысли (т. е. совпадают с «понятиями» в философии); 2) категории-параметры (признаки, характеристики, такие как мыслительные референты категорий вида и времени, залога, наклонения, числа, падежа); 3) категории релятивные, или операционные, т.е. те, которые лежат в основе схем реализации (Кобрина 2000: 171).
Если мир явлен носителю языка в виде концептуальной сетки, в которой каждая ячейка представляет собой образ, понятие или символ, то на каждую ячейку при дальнейшем осознании и описании мира накладывается вся концептуальная сетка, закрепленная за данным языком. К познаваемому фрагменту мира «примеряются» все концепты, существующие в концептуальной системе; однако не все концепты будут соизмеримы с познаваемым явлением. Сознание человека таково, что любое слово и «скрывающийся» за словом концепт обычно включается в несколько ячеек концептуальной сетки, что обеспечивает его существование в виде множества ассоциативных связей. Другими словами, при переносе признаков из других концептуальных областей описываемый фрагмент мира уподобляется чему-то иному, сходному по какому-либо качеству, свойству, отношению или функции. Основная роль концептов в мышлении — это категоризация, позволяющая группировать объекты, имеющие некоторые сходства, в определенные классы.
Не все концепты объемны по своей структуре. Концепт капуста определяется родовым («растение»), видовым («овощ»), ценностным (дешевая) и образным признаками (кучерявая — как о внешности человека). Концепт хлеб, помимо родового «продукт» и видового «выпечка», определяется многочисленными образными (соматическим: Хлеб — всему голова; антропоморфными: Хлебушка калачу дедушка; Хлеб хлебу брат; Пирог обеду ворог; предметными: Краюхой заложи, калачом поверши; Сайки, что свайки; калачи, что рогачи; стихийными: В Москве калачи, как огонь, горячи) и оценочными признаками (добрый / жалкий / небывалый / отличный / скудный / хороший / чистый хлеб; Блин брюху не порча). И здесь уместен вопрос: все ли слова выражают отдельные концепты? Если нет, то каковы критерии их разграничения? Если да, то как можно их классифицировать?
Человек не останавливается в своем развитии, он дальше познает окружающий и внутренний миры. Познание сопровождается открытиями, которые необходимо назвать, дабы объяснить другим носителям языка суть этого открытия. Исследователь редко придумывает новые слова, обычно он использует уже имеющиеся ресурсы языка. Так возникают переносные значения у слов, именно так возникает метафора и метонимия. В основе концептуальных метафор находятся когнитивные модели. Под когнитивной моделью понимается некоторый стереотипный образ, с помощью которого организуется опыт, знания о мире. Когнитивные модели, так или иначе реализованные в языковых знаках, обнаруживают относительную простоту структурных типов и представляют собой последовательную систему, построенную на универсальных законах; см. подробнее (Пименова 2004: 82-90).
Языковая категоризация и концептуализация носят черты «наивности». В этом проявляется особенность мышления носителей языка. «Наивность» языковой категоризации обусловлена такими особенностями архаичного мышления, как конкретность, синкретизм, антикаузальность, антропоцентризм и протеизм, неразличение субъекта и объекта действия (отсюда необходимость различения семантического и синтаксического субъекта и объекта), неразличение категорий сущности и явления, причины и следствия.
Вопросы для обсуждения:
1. Что понимается под понятийными и грамматическими категориями?
2. Как соотносятся категории языка с когнитивными моделями?
3. Чем отличается в трактовке знаний структуралистский подход от концептуального?
Темы для рефератов:
1. Антропоцентризм в языке.
2. Основные черты архаичного мышления.
3. Языковые категории как зеркало русской ментальности.
Литература:
1. История лингвистических учений. Древний мир / отв. ред. А. В. Десницкая, С. Д. Кацнельсон. — М.: Наука, 1980. — 258 с.
2. Кобрина Н. А. Когнитивная лингвистика: истоки становления и перспективы развития // Когнитивная семантика. — Тамбов, 2000. — Ч. 2. — С. 170-175.
3. Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. Когнитивные аспекты языка. — М.: Прогресс, 1988. — С. 12-51
4. Мещанинов И. И. Понятийные категории в языке // Труды Военного института иностранных языков. — 1945. — № 1. — С. 15.
5. Мещанинов И. И. Члены предложения и части речи. — М.; Л., 1945.
6. Пименова М. В. Типология структурных элементов концептов внутреннего мира (на примере эмоциональных концептов) // Вопросы когнитивной лингвистики. — 2004. — № 1. — С. 82-90.
7. Филлмор Ч. Дело о падеже // Зарубежная лингвистика. — М.: Прогресс, 1999. — Т. III. — С. 127-258.
2.3. Изучение ментальности посредством особенностей языка
Первоначально ученые рассматривали связь языка и мышления (В. фон Гумбольдт, А. А. Потебня, И. А. Бодуэн де Куртенэ), затем обратились к «логическому анализу языка» (Н. Д. Арутюнова), позже ментальность был выделена как самостоятельная научная проблема (В. В. Колесов).
Очень быстро, буквально за какие-то десять лет, отечественная лингвистика приняла в свой метаязык несколько терминов, которые активно используются и широко употребляются в различных исследованиях. Среди таких терминов языковая картина мира, концептуальная картина мира, концепт и др. В самом конце 1999 г., когда я проходила предзащиту докторской диссертации в СПбГУ, термин концепт вызывал сильное отторжение у ученых (тогда в науке концептам было отказано в существовании!). Не было и определения этого термина (да и сейчас однозначного его толкования тоже нет). И только Владимир Викторович Колесов меня поддержал в 2000 г. и сказал, что концепты есть! А уже на защите диссертации в 2001 г. в отзыве ведущей организации, подписанном моей почти полной тёзкой — доктором филологических наук, профессором из Владимира Пименовой Мариной Васильевной, был употреблен новаторский термин слово-концепт. Термин, как мне представляется, очень удачен, как и позже появившийся термин лингвоконцепт.
Связка «концепт—слово» выражает самое важное положение, на которое необходимо обратить особое внимание. Чаще всего концепт вербализуется именно при помощи слова. Концептуализация мира происходит через язык, и образы мира, существующие в сознании, можно проследить через образные признаки, закрепленные в языке. Исследовать концепт можно только посредством языка. Мы отдаем себе отчет в этом. Именно язык и есть средство проникновения в концептуальную систему. Концептуальная система — это каркас языковой системы, его остов и его фундамент. Мы, безусловно, понимаем, что у концепта ментальная природа. Но познать концепт, описать его структуру и признаки, составляющие его структуру, возможно только с помощью языка.
Можно рассуждать о невербализованных концептах, однако, когда мы говорим о них, описываем их, мы же пользуемся ресурсами языка. И значит, эти концепты могут быть вербализованы. Только не одним словом, а описательно. Потому вопрос о невербализованных концептах отпадает сам собой.
Концептуальная система — это система знаний о мире, представленная в языке, в том числе в виде категорий — скрытых (понятийных) и грамматических (закрепленных в формах постоянного выражения соответствующего категориального признака). Система знаний о мире не совпадает у разных народов, в первую очередь это заметно именно в составе грамматических категорий. Часто говорят, что действительность неодинаково отражается в различных языках в силу нетождественных условий материальной и общественной жизни людей. Но не только это влияет на концептуальные системы разных народов. У каждого народа своя мифология, свой путь в донаучном познании мира, т. е. своя культура. Эти знания тоже отображаются на концептуальной системе: «Культуру можно определить как то,