В 1989 году геолог Леонид Гузовский, директор легендарного Геологического музея Горного института, впервые в жизни увидел в Европе чудо «минерал-шоу» — так называется мировой формат красочных выставок и ярмарок коллекционеров камня, резчиков по камню и ювелиров. Гузовский задумал завести практику таких вернисажей в Свердловске — в городе горщиков, самоцветчиков и камнерезов.
В 1990 году в аудитории при Геологическом музее Гузовский открыл первый маленький торжок образца «минерал-шоу». Назывался он, конечно, «Малахитовая шкатулка». Помогал Гузовскому студент Горного института Игорь Дубяго. Матёрые свердловские хитники-самоцветчики, эти зубры полевой геологии, покорители гор и пустынь, глухой тайги и дикой тундры, были в полном восторге: у них появилась площадка, чтобы хвастаться находками и ругаться с друзьями-соперниками.
На следующий год «Шкатулка» переехала в спортзал Дома спорта Горного института. Под командованием Дубяго студенты отрабатывали «хвосты» и, кряхтя, таскали в спортзал парты, составляя их в каре, как положено на «минерал-шоу». Продавцы уже боролись за места, а покупатели повалили толпой: всем было жуть как любопытно поглазеть на сокровища. Ярмарка обретала размах и вылезала из рамок форума для профи. Гузовский не стал душить бурную самодеятельность, а дружески передал всю эту головную боль лучшему специалисту — Игорю Дубяго.
«Минерал-шоу»
Студент Дубяго был человеком удивительных профессий. Он отучился в ПТУ на бульдозериста, служил в Морфлоте на корабле-пограничнике, а после дембеля поработал лесорубом. Гузовский сделал правильный выбор. Спокойный и волевой Дубяго жил по убеждениям: например, в армии он вступил в партию и просился в Афганистан. И на самоцветных ярмарках он работал за идею, во имя «миссии».
Директор Игорь Дубяго вывел ярмарку из тени Горного института и в декабре 1993 года провёл первое «Минерал-шоу». 134 экспонента и 2000 посетителей.
Дубяго искал хорошую площадку, и с 1995 года «Минерал-шоу» прописалось в Доме политпросвещения. Самоцветы привлекали всех. Пришли продавцы сырья, бизнесмены от ювелирки и обработки камня. Пришли журналисты и чиновники. Пришли бригадиры «Уралмаша», посмотрели всё и постановили не трогать «Шоу». Пришли модельеры и устроили дефиле: сшили своим красавицам спецплатья для каменных украшений. Пришли тысячи горожан. В Дом политпросвещения прибыли первые зарубежные партнёры «Минерал-шоу», и у первого же торговца-негра посетители ярмарки из какого-то непонятного протеста стащили половину товара.
В «лихие девяностые» на «Шоу» не раз заявлялся ОБЭП и кричал, что все тут бандиты, все торгуют крадеными изумрудами, ну-ка быстро сдавайте хитников! И ОБЭП отчасти был прав. В России не было — и нет — закона о камнесамоцветном сырье. Добытчиков самоцветов можно арестовывать как хитников, «браконьеров по минералам», и лишь узенькая лазейка в законодательстве позволяет горщикам считаться «собирателями». Жалкое звание. Воистину каменный век. А выставки «Минерал-шоу» и Дубяго дают самоцветчикам возможность легализации. Без неё не появится свободный рынок и не сформируется высокая культура камня.
В декабре 1999 года Дом политпросвещения окончательно превратился в Театр эстрады, и Дубяго перенёс свой вернисаж во Дворец культуры Уралмаша. Здесь «Шоу» находится и сейчас. Каждый месяц трёхэтажное мраморное фойе ДК на два дня заполняют знатоки камня: самоуверенные геологи с загорелыми шеями уличных работяг, мастера с пронзительными взглядами и осторожными жестами, хлопотливые закупщики с сумками на тележках, задумчивые ценители.
Туристы и покупатели ходят меж рядов из витрин и столиков, а за столиками в свете специальных ламп сидят серьёзные продавцы. Всюду огни, блики, блеск стекла или каменных граней, ячеистые ящички с фантастическими кристаллами, сверкающие друзы, похожие на дикобразов, искрящиеся россыпи, дробное сияние, ручьистые водопады бус и ожерелий. Здесь настроение сказки: таинственные драгоценности Магриба и Бенгалии — адаманты, смарагды и перлы; древнерусские вещие камни — яхонты и лалы, фатисы и юги, жады и таусаны; конечно, самоцветы Урала, заветные или заклятые, — малахит, переливт, яспис, орлец…
Камнерезному и ювелирному искусству посвящён изысканный и роскошный екатеринбургский журнал «Графо PLATINUM». Он начал выходить с 2001 года. Его создатель и идеолог — Леонид Салмин, профессор кафедры графического дизайна Уральской архитектурной академии. Сначала журнал кажется апофеозом гламура, литургией luxury, но потом читатель понимает, что промысел златокузнецов и самоцветчиков — это «точка сборки» смыслов Урала, а журнал ведёт благородный разговор о семантике созидания и творчества, об архетипах камня и металла. «Минерал-шоу» и «Графо PLATINUM» фиксируют идентичность Урала в эпоху consumer society — се ля ви, за счёт надменного престижа и обжигающей цены.
Порой посетителей смущает ощущение китча, подделки, «пластмассовости» сокровищ «Минерал-шоу». Стоп-стоп-стоп! Это в ларьках и палатках фальшак и ширпотреб, а не на «Шоу». Конечно, кое-кто из экспонентов тут гордо восседает на простеньких пластиковых стульях из летних кафе, но есть витрины, например с малышевскими изумрудами, где кольца и броши стоят по 50–100 тысяч. В особом боксе на «Шоу» работает эксперт-оценщик, который бесплатно определяет любой камень на подлинность. Каждое «Шоу» внимательно изучает вежливый китайский господин — консул, а Китай — главный соперник России по самоцветам.
Поле соперничества — не ассортимент и не стоимость сырья, а культура. Если в обществе существует культура камня, то и месторождения найдутся, и рынок сформируется. Миссия «Минерал-шоу», которую два десятилетия поддерживает Игорь Дубяго, — создание культуры камня. Половину прибыли от выставок Дубяго направляет на миссию. Его никто не просит об этом, а он делает — он идейный.
Игорь Дубяго
На «Минерал-шоу» можно купить учебники и пособия, образцы и коллекции, инструменты и материалы. Можно купить тур по знаменитым самоцветным копям. Здесь на стенде школьники могут попробовать промывать золото на оборудовании старателя (вместо золота — латунь). На станке камнереза можно распилить или отшлифовать выбранный камень. Это всё бесплатно. Просто иди и смотри, бери и делай. И как-то так получается, что золотой век на Урале — всегда каменный век.
Ёбург: оборотни и зомби
Многие журналисты искренне считали епископа Никона гомиком и подлецом, а потому в августе 1999 года в ресторане «Каменный мост» весело отмечали низложение несчастного Никона. На той пирушке возникла хорошая идея: надо снова найти какую-нибудь лютую пагубу и снова геройски побороть её. Инициатором борьбы стал бизнесмен Евгений Ройзман, совладелец фирмы «Ювелирный дом»; в сражениях с Никоном Ройзман сдружился с журналистами и хотел продолжить творить добро. А зло для борцов отыскалось быстро — наркота.
Она овладевала Ёбургом незаметно и неудержимо. Горожане привыкали, что в детских песочницах валяются шприцы с кровью, что оставленные на улицах машины вскрывают ради магнитол, что по утрам школьников нельзя выпускать из квартиры, не осмотрев подъезд, — вдруг там лежит скрюченный труп наркомана.
Наркота расползалась по городу из пяти цыганских посёлков: из Уктусского, Нижнеисетского, двух на Вторчике и одного в Ленинском районе. Посёлки были трущобами с роскошными дворцами наркобаронов (потом насчитают 102 дворца). Разбитые улицы в тех кварталах зарастали бурьяном, в котором отлёживались нарколыги, — не делать же для них тротуары и газоны. А менты всё знали: они не просто покрывали цыган, они состояли с барыгами в деловых отношениях. И цыгане торговали порошком открыто, из окошек в воротах, чуть ли не с лотков.
Ройзман, резкий парень с Уралмаша, ненавидел дурь. Другом Ройзмана был Дюша, Андрей Кабанов, по слухам — завязавший разбойник. Дюша 11 лет сидел на игле. Только архангелы знают, каким свирепым усилием воли Дюша вырвался из капкана дьявола. И ещё с ними был бизнесмен Игорь Варов.
Эти трое вместе с журналистом Андреем Санниковым с Десятого канала в цыганском посёлке Ленинского района скрытно сняли программу «Наркотеррор»: задокументировали беспредел ментов, барыг и нарколыг. Сюжеты пошли в эфир. Ёбург ошалел у экранов. В студию сразу позвонил Александр Хабаров, лидер ОПС «Уралмаш», и рявкнул в телефон: «Парни, вас всех убьют! Говорите везде, что вы под нашей защитой!» Так грозный «Уралмаш» прикрыл начинающих наркоборцов.
Первая акция наркоборцов и уралмашевцев прошла 22 сентября 1999 года. Полсотни друзей Варова, Ройзмана и Дюши и четыре сотни плечистых братков «Уралмаша» приехали в Ленинский цыганский посёлок на своих «девятках» или «Фордах», вылезли из машин и просто встали посреди улицы. Они не буянили, не угрожали, не хватали никого, а просто угрюмо переговаривались и посмеивались.
Евгений Ройзман и Дюша Кабанов
Это спокойное стояние барыгам показалось страшнее погрома. Цыгане закрылись в домах. А в посёлок, как обычно, шли и шли за дозой наркоманы. Но им никто ничего не продавал. Толпы раскумаренных нарков, качаясь, бессмысленно слонялись по улицам, сидели под кирпичными арками запертых ворот, валились в бурьян. Наркоманы выглядели как зомби: еле двигаются, сгорбленные, руки в карманах, серые лица обвисли, сами небритые-нечёсаные, гнилозубые.
Нашествие зомби на цыганский посёлок показало всему городу чудовищный масштаб наркотеррора. Но у ментов-барыг хватило подлости назвать стояние в посёлке «переделом рынка наркоты в пользу ОПГ „Уралмаш“». А Варов, Ройзман и Дюша были просто героями. Вот такие обычные городские герои — с нелегальными пистолетами под ремнём тёртых джинсов и с готовностью погибнуть, но не сдать свою жизнь на произвол всякой мерзоте.
Эти парни где-то в недрах городской бюрократии отыскали полудохлый фонд «Город без наркотиков», вступили в него и возродили к жизни и борьбе. Игоря Варова избрали президентом. Варов равнялся на пример Эдгара Гувера, создателя ФБР: он блестяще разработал технологию деятельности Фонда. Аналогов Фонда в России не существовало. В первую очередь по идее Санникова был заведён пейджер, на который любой человек мог сбросить сообщение о торговле дурью. Пейджер тотчас раздуло от сигналов горожан. Фонд начал собирать информацию.