Козицын был давним и надёжным соратником Росселя, УГМК участвовала во всех масштабных проектах губернатора. Поговаривали, что Россель хочет сделать Козицына своим преемником. И внезапно — бац! — Вихарев. Никто не мог объяснить, почему вдруг охладели отношения Росселя и Козицына. Может, Козицын просто поверил вдохновенной пропаганде Бакова, что звезда Росселя померкла?.. Однако Вихарев на выборах занял третье место и сошёл с дистанции в первом туре.
Магнат Андрей Козицын для публики всегда был закрыт и непонятен, словно атомная электростанция. Инженер-металлург. Совладелец УГМК. Миллиардер из первой сотни «Форбс». Король Верхней Пышмы — города-спутника Екатеринбурга: градообразующим предприятием Пышмы было ОАО «Уралэлектромедь», головное подразделение УГМК. В советское время это ОАО называлось Медеэлектролитным заводом (МЭЗ), и здесь в середине восьмидесятых после техникума и армейки начал работать оператором КИП простой парень Андрей Козицын, сын шофёра.
Родился он в 1960 году. В 13 лет был награждён медалью «За спасение утопающих». Прошёл по всем ступеням карьерной лестницы до начальника цеха МЭЗ. В 1992 году МЭЗ акционировался, и скоро инженеру Козицыну пришлось опять спасать утопающих: в 1995 году он стал гендиректором нового ОАО.
«Уралэлектромедь» Козицын сделал флагманом будущего концерна и начал подтягивать и прибирать к рукам предприятия технологической цепочки — былых поставщиков, получателей и смежников (в терминах советской экономики). В виде холдинга Козицын восстанавливал последовательный производственный процесс, разрушенный реформированием. Этот передел собственности протекал в формате промышленных войн, в которых все атакующие выглядели хищниками.
Андрей Козицын
На этом этапе Козицыну и помогал губернатор Россель. Козицын боролся за контроль над медными комбинатами в Красноуральске, Карабаше и Кыштыме: он расшатал, выворотил из земли и повалил противников, взял их активы трофеями.
Обыватель не очень понимал, что творится. Какие-то суды отнимали какие-то акции и векселя; какие-то уголовные дела и чудовищные обвинения внезапно рассыпались в прах; какие-то нерушимые законы вдруг властно останавливали эшелоны на железных магистралях и разворачивали в океанах корабли — а потом рассеивались без следа, как лёгкое недомогание. Облупленные заводские цеха захватывали спецназовцы в касках и с автоматами, будто цеха — это укрепрайоны моджахедов вроде пещер Тора-Бора, а потом вместо бэтээров спецназа на грязные промплощадки заезжали лакированные лимузины с холёными юристами в итальянских костюмах и золотых очочках. Промышленные исполины бились друг с другом где-то за облаками, а на землю падали пылающие метеориты новостей.
К излёту «лихих девяностых» Козицын свёл в общую систему около 30 предприятий, и вся эта громада в 1999 году была зарегистрирована как холдинг — УГМК, Уральская горно-металлургическая компания. Её гендиректором стал сам Андрей Козицын, а президентом — олигарх Искандар Махмудов, владелец Гайского ГОКа на южном Урале (этот ГОК тоже вошёл в комплекс УГМК).
Через десять лет УГМК увеличит число своих предприятий до сотни, станет мощнейшим мировым игроком на рынке цветмета и угледобычи и будет оценена в 9 миллиардов долларов. Верхняя Пышма превратится в столицу УГМК. Здесь на радость мальчишкам откроется гигантская выставка техники — от старинных многобашенных танков до торпедных катеров и паровозов с Мёртвой дороги: коллекция титанических игрушек УГМК. В 2009 году одна из улиц города получит имя Александра Козицына (брат гендиректора УГМК, с 2003 года он руководил «Уралэлектромедью» и погиб в автокатастрофе). А магнат Андрей Козицын будет ратовать за соединение Пышмы с Екатеринбургом сплошной жилой застройкой и пообещает, что УГМК инвестирует средства в линию метро до Пышмы.
УГМК смонтировала сама себя из разных узлов и агрегатов, как трансформер, а администрация Росселя приветствовала активацию этого королевского автобота. УГМК финансировала областную власть: говорили, что милицейское начальство получает от компании вторую зарплату; в 2000 году журналисты размахивали какой-то распиской, что Козицын вложил в выборы губернатора 850 тысяч долларов.
Тем временем УГМК крушила и пожирала своих соперников. По всей области лязгали железом промышленные войны: бронированными лбами безжалостные рейдеры сшибались с металлургическими магнатами, подобно гигантским боевым роботам. Олигарх Козицын, как Оптимус Прайм, дубасил десептиконов уральской индустрии: в 2000 году УГМК силами отрядов ОМОНа штурмовала Качканарский ГОК, Серовский завод и Химмаш. Областная власть вооружила короля автоботов лазерным резаком — выпущенным из тюрьмы рейдером Павлом Федулёвым.
Екатеринбург-Сити
Неизвестно, какой сбой программы в 2003 году развёл Росселя и Козицына, политического и промышленного лидеров. А может, сбоя и не было? В регионе УГМК разгромила всех конкурентов, и милость губернатора перестала быть первой необходимостью. УГМК по-прежнему поддерживала проекты Росселя, например, отстроила монастырь на Ганиной Яме, но Козицын уже присматривался к Ёбургу.
Экономисты говорят, что к 2003 году УГМК начала получать сверхдоходы, превышающие необходимые инвестиции в развитие производства и в лояльность властей. Куда вкладывать прибыль? В экономически эффективную территорию. То есть в Екатеринбург Чернецкого. И тогда гендиректор УГМК Андрей Козицын, подтянутый, решительный и замкнутый человек, техничный и победоносный, как стенобитное орудие, развернул компанию спиной к лесу — амбициями к городу.
Аркадий Чернецкий десять лет оберегал от застройки просторный пустырь в пять гектаров в самом сердце города, возле Октябрьской площади и Белого дома: мэр ждал хороший проект и подходящего инвестора. И дождался. Проект назвали «Сити». Фешенебельный деловой квартал, этакий Манхэттен, поднебесный хайтек — четыре небоскрёба с апартаментами и офисами, отель «Хайятт», бизнес-центры, торговые галереи, кафе, фитнес-залы, зимние сады, бульвар Святой Екатерины.
Основным застройщиком согласится стать УГМК. Миллиард евро. Четыреста тысяч квадратных метров площадей. Для реализации этого проекта УГМК создаст дочернюю структуру «Екатеринбург-Сити». Работы начнутся в 2005 году: заложат «Хайятт». Завершить возведение квартала мэрия и УГМК наметят в 2012 году.
В 2006 году в «Сити» примутся строить огромный комплекс «Демидов-Плаза»: здания бизнес-центра и конгресс-холла. В 2008 году приступят к первому небоскрёбу — к башне «Исеть» высотой 200 метров. А потом случится кризис.
В 2009 году, к саммиту ШОС, в «Сити» всё-таки откроется «Хайятт» — надутый зеркальный парус в двадцать этажей. Конгресс-холл «Демидов-Плаза», круглый, как Пантеон, отдадут под роскошный Президентский центр Бориса Ельцина.
Мэрия и УГМК после кризиса потихоньку вновь раскачаются. Сетчатая труба башни «Исеть» начнёт обрастать стеклом. На 2014 год назначат открытие Центра Ельцина. Заблистает на солнце вогнутая панель бизнес-центра «Плаза». И никто не вычеркнет из замыслов другие небоскрёбы «Сити» — башни «Татищев» и «Де Геннин», грандиозный ступенчатый пик башни «Урал».
Золото амазонок
Для этого человека в центре Екатеринбурга губернатор Эдуард Россель заложил дворец. В 2003 году на открытие первой очереди дворца приехал Борис Ельцин. Фантастика! Что за деятель удостоился такой чести? Николай Карполь, самый титулованный волейбольный тренер мира. Его команда «Уралочка» с 1978 года была национальной сборной по волейболу, 11-кратным чемпионом СССР, 11-кратным чемпионом РФ, 8-кратным обладателем Кубка европейских чемпионов и так далее, и так далее. В общем, в своей игре — лучшая команда на этой планете.
Первый состав «Уралочки» в далёком 1966 году собрал тренер Александр Кильчевский. Но команда играла провально. Кильчевский плюнул на этих дур и в 1969 году уехал в Москву. Брошенную команду взял скромный тренер Карполь. Он недавно перебрался в Свердловск из Тагила и работал в спортивном обществе «Трудовые резервы». По образованию Карполь был учителем математики.
Николай Карполь: 1989 год
Карполь вложил в команду все силы, всю душу. Он женился на Галине Дувановой, красавице из «Уралочки». Их тесная хрущёвка-двушка стала отелем для пока не устроенных спортсменок. Сам Карполь между тренировками надевал спецовку и ходил на строительство спортзала для «Уралочки» — таскал кирпичи.
…Они прорывались к триумфу все вместе, со ступени на ступень. В 1973 году «Уралочка» вышла в высшую лигу. В 1975-м она была восьмой на чемпионате СССР. В 1977-м — третьей. В 1978-м — первой. Наконец-то! И Карполь на базе «Уралочки» создаёт национальную сборную СССР. 1979 год — золото! Олимпиада-80 — золото! 1981 год — золото! Это девчонки из Свердловска и учитель математики из Тагила.
Николай Карполь разработал собственную систему тренировок и воспитания команды. Дисциплина. Контроль тренера. Нагружая спортсменок до изнеможения, Карполь внушал: характер важнее способностей, сила воли важнее силы мышц. Он не брал в команду легионеров, то есть уже сформированных волейболисток, потому что выращивал амазонок под свою технику игры: в напряжённом темпе, с планирующими подачами, с убойными прострелами и почти акробатическими трюками.
Его руководство игрой потрясало публику: он орал, костерил, угрожал, бесновался — в общем, «негодяйничал», как он говорит, чтобы разозлить девчонок для победного боя. «Тренер должен быть педагогом», — весь мокрый, смиренно пояснял он потрясённым зрителям после очередного разгрома соперников.
Он кажется свирепым, брутальным, агрессивным, а сердце у него нежное. С виду диктатор и деспот, «человек-конфликт», он не наказывал сурово и не мог устоять против женских слёз. А слёзы лились не только от спорта. Спортсменки-великанши с пушечными ударами за стенами спортзала оказывались наивными девчонками, балдами, и Карполь был им и папой и мамой. Он никогда не требовал жертвовать всем ради кубков или, к примеру, делать аборт, чтобы поехать на соревнование.