Реки Вавилона текут медленно. А сила, как он поймёт позже, — в правде. Он вытерпел, освободился и пошёл работать на Уралмашзавод. Отучился в вечерней школе. Потом поступил на исторический факультет в университет. Вот так. Его не согнули. Треклятую ту ходку Ройзману будут припоминать чёрт-те сколько, много-много раз. Типа, было же? Да, было. Но все грехи отмолены и все долги уплачены.
В начале девяностых Ройзман начал присматриваться к бизнесу. Покупать что-либо в те времена могли только крутые, а вот что они ценили? Они ценили, например, золотые часы (что такое бренд, тогда ещё толком не понимали). Но где взять такие часы на продажу крутым? А смастерить! Обычное уральское решение проблемы. На заводах Самоделкины всегда мастерили разный «механический дефицит»: кубики Рубика, скейтборды, гаражные замки с секретами. Ройзман обратился к умельцам-авиамоделистам из клуба ДОСААФ. И умельцы сварганили классные часы. Всё получилось. И почему бы и дальше не зарабатывать такой вот ювелиркой? В 1993 году Ройзман с товарищем учредил фирму «Ювелирный дом». Фирма вскоре раскрутилась и превратилась в крепкий и респектабельный бизнес.
Видимо, истфак и ювелирка навели Ройзмана на интерес к изобразительному искусству. В 1995 году он увлёкся старообрядческой иконописью Урала, начал собирать иконы невьянской школы. На Невьянском заводе в XVIII и XIX веках расцвело удивительное сообщество старообрядцев-иконописцев. Ройзман собрал около 600 произведений и в 1997 году издал роскошный альбом «Невьянская икона». Этот альбом стал главной подарочной книгой Свердловской области: его подносили Борису Ельцину и Биллу Клинтону.
Занявшись «Городом без наркотиков», Ройзман испугался, что его убьют, и поспешил доделать дело: в декабре 1999 года открыл музей «Невьянская икона», первый частный музей иконы в России. Ему очень помог промышленник Анатолий Павлов — человек нешумный, но необыкновенно важный для Екатеринбурга. По сути, музей ввёл в научный оборот понятие «невьянская икона». Музей работает и сейчас — он рядом с Фондом. Вход бесплатный.
Ройзман превратился в образцового мецената. Как историк, который сам пишет серьёзные статьи о горнозаводском Урале, он издавал сборники научных работ «Вестник музея „Невьянская икона“». Как поэт он выпускал книги стихов поэтов Ёбурга. Наконец, как собиратель он ценил ещё и советский наив.
Немыслимым образом он где-то раскапывал этих смиренных художников — забытых всеми, если умерли, и никому не известных, если живы. Он покупал их картинки, устраивал выставки, оплачивал альбомы с репродукциями. Он показал Ёбургу радостное рукоделье нарядных бабушек-живописуний из Алапаевска, парсуны кроткого демиурга Альберта Коровкина и даже вечную и неразменную монету «один куй», которую выковал кузнец-фантаст Александр Лысяков.
Короче, Ройзман разрабатывал все месторождения.
Разумеется, он не оставил фонд «Город без наркотиков». Фонд развивался. В мае 2005 года параллельно с ним появился фонд «Трезвый город»: тамошние парни искали и уничтожали палёное пойло, которым бодяжники травили горожан. «Трезвый город» возглавил Евгений Малёнкин, который потом станет вице-президентом «Города без наркотиков». А в Екатеринбурге в 2007 году закрыли все уголовные дела, возбужденные при разгроме Фонда в 2003 году.
В 2003–2007 годах Евгений Ройзман был депутатом Государственной думы. Он бесстрашно погружался в самую гущу забот и бед: «Опять жильё, общаги, сын-наркоман, дочь-наркоманка с тремя детьми, внук-наркоман, сын сидит ни за что, дочь убили — никто не ищет, незаконная парковка, наркотиками в подъезде торгуют, ТСЖ, дом вот-вот упадёт, помогите с медикаментами, помогите с госпиталем, помогите с ремонтом, маленькая пенсия, обманутые вкладчики — и т. д., и т. п. Никакого просвета». Про просвет Ройзман писал, конечно, не о себе.
Он вёл свой блог в LiveJournal — получалось реалити-шоу интереснейшей жизни. Блог назывался «Сила в правде». «Оленеводы Ямала массово вступают в ЕР. Надеюсь, что они вступят в партию вместе со своими оленями». В 2007 году Ройзман выпустил материалы блога отдельной книгой «Сила в правде». Эта книга — одновременно «хроника пикирующего бомбардировщика» и «репортаж с петлёй на шее». Литературного дара Ройзману не занимать, и речь у него жгучая: «Я работал с партией власти и встречал там немало достойных людей. Поверьте мне, что в „Единой России“ — не все жополизы. Но все жополизы — в „Единой России“».
Кстати, ещё он чемпион автогонок по бездорожью. Как он всё успевает? Да фиг его знает как. Сам он грустно усмехается: «В жизни всегда короткое одеяло». Он супермен. Он реальный пацан. Если сказал, он пойдёт и сделает. Сдохнет, но не отступит. Лжецу даст по морде. Он самореализуется в деле. Он человек сдержанный и в то же время страстный. Почему он такой, он объясняет образно: «Мотивация, мотивация… Да за державу обидно! Ёб твою мать…» Поэт. Красавец.
И после депутатства он будет заниматься примерно тем же самым. Для души он затеет реставрацию сказочного домика кузнеца из деревни Кунара и дивного храма из посёлка Быньги: к работам он привлечёт реставраторов-профессионалов и реабилитантов из Фонда. А вообще Ройзман будет в центре всех общественных конфликтов региона, потому что не боится сказать власть имущему: «Ты не прав!»
А в 2012 году начнётся жесточайшая война Евгения Ройзмана с губернатором Евгением Куйвашевым и полицейским начальством. Ройзман сам будет как те непреклонные невьянские богомазы, иконы которых он спасает: то в силе и славе, и все горницы в золоте, а то облава — и прячутся в лесах от царских солдат.
Полиция безжалостно разгромит Фонд и реабилитационные центры, изымет иконы из коллекции Ройзмана, остановит реставрационные работы. На Ройзмана и его сотрудников возбудят уголовные дела — а для этого полицейские даже (кровь стынет в жилах!) эксгумируют труп умершей наркоманки, чтобы отыскать следы избиений. Ройзман будет собирать подписи под требованием прекратить преследования Фонда — и в короткий срок соберёт больше 100 тысяч (никакой другой общественный деятель в России за МКАДом не смог бы повторить успех Ройзмана)! Однако репрессии не прекратятся. Соратникам Ройзмана будут грозить долгими посадками. И Ройзману останется последний способ защиты — контратака.
В 2013 году Ройзман пойдёт на выборы мэра Екатеринбурга. Его не допустят к агитресурсам избирательной кампании и обольют чёрным пиаром. Улицы города перекроют растяжки «Мама, спаси от бандита!». В почтовые ящики горожанам напихают копии давнего уголовного дела 17-летнего уралмашевского пацана Жеки Ройзмана. По телику серьёзные политологи станут рассуждать о том, что криминал рвётся во власть. Но в этом городе — кто, если не он?
8 сентября 2013 года Евгений Ройзман будет избран мэром Екатеринбурга.
P. S. Сила в правде! Идеалисты побеждают! Виват!
И напоследок из Ройзмана: «Я читал стихи на площадях, открывал музеи, издавал книги, спасал детские дома, помогал людям, сносил цыганские особняки, строил корты и детские площадки, боролся с наркоторговцами и с продажными ментами, да много ещё чего удавалось мне сделать полезного в своём городе».
Дрессированное НЛО
Настоящий современный город должен быть вписан в глобальный контекст, в политический и экономический мейнстрим. Без этого город, даже самый разэтакий мегаполис, — так, провинция. А в России диагноз «провинция» означает смертный приговор. Власти Екатеринбурга искали, куда бы встроить свой город, чтобы он прозвучал в мировых новостях. И нашли, в какие перспективные процессы можно влиться — в деятельность ШОС и в создание БРИК.
ШОС, Шанхайская организация сотрудничества, была учреждена в 2001 году и служила залогом дружбы России и Китая, а Китаю аналитики в скором будущем предрекали мировое лидерство. Аналитики говорили, что в 2050 году союз Китая, Индии, Бразилии и России может занять место нынешней «Большой восьмёрки». Этому союзу уже придумали название — аббревиатуру БРИК. Состоять в ШОС и в БРИК для России означало занять место в лимузине владык XXI века.
Основными политическими событиями дружбы являются саммиты — встречи руководителей и деловых верхов дружественных государств. Саммиты ШОС уже проходили в Шанхае, Москве, Петербурге, Ташкенте, Астане, Бишкеке и Душанбе. В 2007 году Россель уломал правительство России провести саммит ШОС-2009 в Екатеринбурге. Заодно можно будет официально учредить БРИК. Саммит окажется «установочным», следовательно, историческим, и Екатеринбург прославится!
В резиденции губернатора Росселя разместился оргкомитет саммитов. Вице-премьером областного правительства по саммитам был назначен Олег Гусев. (Он так хорошо справится с поручением, что за месяц до саммитов его коварно снимут с должности — чтобы лавры достались не ему, а администрации губернатора.)
Требовалось привести город в порядок, построить гостевую инфраструктуру: отели, бизнес-центры, торгово-развлекательные комплексы. Перечень статусных объектов, которыми Екатеринбург будет хвастаться перед визитёрами, состоял из 147 пунктов. Власти подсчитали: на реализацию всех проектов потребуется 135 миллиардов рублей. Казна даст 10 %, остальные деньги стрясут с олигархов.
Центр города закипел большими стройками. Бамбуковые рощи подъёмных кранов выросли на площадках будущих высотных офисников и мегамоллов. Летом 2007 года закрыли Центральный рынок, сгребли бульдозерами все трущобы и начали возводить элитные кварталы екатеринбургской «золотой мили».
На радость богачам, разразился кризис 2008 года. Списав всё на катастрофу, олигархи урезали аппетиты государства сначала до 100 миллиардов, а потом до 60. В Екатеринбурге многие стройки замерли, а уволенные рабочие сняли оранжевые жилеты и ушли. Екатеринбург рисковал предстать перед гостями городом-недоделкой, пустозвоном, который гнул понты, но не сдержал слова.
И тогда городу понадобился старый добрый опыт «совка». В конце 2008 года Россель потребовал, чтобы обезлюдевшие недострои были завешены экранами с изображением достроенных объектов, а в начале 2009 года он уже просил, чтобы хозяева хотя бы привели свои мёртвые стройки в приличный вид, и чёрт с ними, с экранами. В итоге больше всех на саммите заработали фирмы, которые занимались наружной рекламой: они производили баннеры с видами красивого Екатеринбурга. Пресса вволюшку поизгалялась по поводу потёмкинских деревен