Кто я такая, чтоб сомневаться в повелениях полиции, хоть и бывшей?
Заглянула в хозяйственное помещение с ржавым значком, удивительно напоминающим бирку на подаренном шефу ключе и, трясясь от холода и ужаса, распахнула дверь, чтобы уткнуться в старые швабры и вёдра. Я бы и присматриваться не стала, что там такое хранится ещё, мельком заметив скелет какой-то замученной животины, если бы не сквозняк. Он взвил мои пышные юбки, закинул волосы на лицо и распахнул передо мной заднюю стену каморки... За которой в зудящую мглу вворачивалась железная лестница.
Я с чувством прошептала короткую рифму к имени Огурец, подумывая, можно ли уже молиться или нужно теперь подождать минут пять.
И плюнула бы на всё это и бежала бы прочь без оглядки, роняя... ну то, что у меня на ногах в этот момент было. Честно нашла бы способ выбраться с закрытой парковки, и отправилась бы прямо в Арбтский отель, к Михалычу и его парням, чтобы ... Ну мы придумали бы что-нибудь, это точно! Но.
Но в этот момент тьма, которая до этого делала пугающее "Уууу" и "Бзеее", вдруг задумчиво произнесла голосом Главного:
— Я тут уже минут десять стою, а все только одно слово называют. Это пароль что ли?
35
Я шумно выдохнула. Всё-таки Бардин это не чёрная дырка в полу, он – не так страшно. Наверное. А шеф возмутился:
— Тогда почему меня не пропустило? — и он повторил с разной интонацией и на разный манер. Трижды.
— Виктор Алексеевич? — я пыталась разглядеть шефа в яме, но это мне никак не давалось. — Вы?
— Ну, кто ж ещё-то? — нервно буркнул он мне в ответ и, жестоко выражаясь о превратностях судьбы и металлических конструкций, повелел: — Иди сюда, Воронцова! И дай мне уже руку!
— А как вы... — "сюда попали?", хотела спросить я.
Но шеф предостерегающе то ли прорычал, то ли проскрипел:
— Не спрашивай!
— ...меня узнали, — поинтересовалась беспечно, будто так сразу и собиралась.
Шеф пробормотал что-то неразделимое на отдельные слова и рявкнул:
— По сиянию, блин, ауры! Руку дай, Воронцова!
Я понятия не имела, как шеф в эту щель за винтовой лестницей уместился, но без моей помощи ему выбраться было действительно никак.
Вокруг была кромешная тьма. И железные ледяные ступеньки, и света было катастрофически мало. То есть, его не было вовсе. Но мои глаза уже привыкли, и мне как раз хватило, чтобы разглядеть злую неуверенность, а следом, решимость на Бардинском лице, прежде чем он схватился за мою руку.
— Как же вы тут? Совсем один в темноте-то сидели? Страшно же, — дипломатично посочувствовала я, когда шеф целиком оказался рядом со мной на верхней площадке. — Да ещё и холодно жуть.
— Страшно, Варя, не одному сидеть, — неожиданно глухо откликнулся шеф. — Страшно никому больше не верить.
Я широко распахнула глаза, надеясь, что так шефу лучше будет видно, куда смотреть, и с жаром произнесла:
— Мне вы можете верить полностью и совершенно точно!
— Этого-то я и боюсь, — странно откликнулся Главный, нащупывая ногой путь и начиная спускаться.
И я не знаю, напрягло это меня или успокоило. Всё-таки быть единственным человеком, которому мог бы довериться шеф, хоть и немножечко, но всё же пугало.
Тьма, поглотившая нас с Бардиным вещала отдаленным голосом Геры о прекрасном. Потому что таким вдохновенным бельканто, каким что-то декламировал наш охранник, можно было восхищаться либо женщиной, либо деньгами, либо едой. Я бы ещё валенками и санузлом повосхищалась, конечно, но у Геры был белый билет на экскурсию в этом воняющим палёными проводами подземелье, и оттеснять его в очереди я пока никак не могла. Пусть выскажется, наконец, а то ему всё время говорить что-то мешает.
Шеф сам взял меня за руку и потащил вглубь этого квеста ужасов, кои сейчас во множестве в моде, велев крепко держаться другой рукой за пакет.
Он так и сказал: "Потеряешь, Варвара Андревна, голову оторву вместе с ногами". Я послушалась и вцепилась покрепче одной рукой в Бардина, другой в хлипкое тело пакета. Зачем я вообще его схватила? Им даже драться нельзя – всё сразу вывалится, а мне за это сразу ноги... не то чтобы голову мне было не жалко... Просто женщина без головы прожить как-то сможет, а вот без ног –точно нет.
— У меня в должностных обязанностях ни слова о ёлках и подвалах не было, — шёпотом посетовала я, вглядываясь в тусклое жёлтое пятно впереди.
— Внутрикорпоративный пиар и анализ эффективности кампаний, — не оборачиваясь, злобно отбрил шеф.
— А оргия?!! И трупы!!! — прошипела с негодованием.
— Оргия с трупом – считай, ускоренный курс повышения квалификации. К тому же, не такие мы с Ромычем и трупы, — хмыкнул, волоча меня по узкому коридору с толстыми электрическими кабелями на стенах. — Это, наверное, коллектор городской магистрали, — задумчиво воззрился на них шеф. — Я знал, что у нас где-то тут узел, но подробностями никогда не интересовался.
Стало ясно, почему так гудит, но совершенно непонятно, почему в этом царстве электричества почти совсем не было света. Только вдалеке покачивался одинокий "ильич", который больше отбрасывал тени, чем прояснял путь.
Мы прокрались до большого скруглённого перекрёстка, за которым что-то мигало, там была широченная железная дверь вроде гаражных ворот, и я никак не могла взять в толк, как же она по винтовой лестнице сюда попала?
— Здесь должен быть ещё один выход, — вторя моим мыслям, тихо произнёс Бардин.
— Я тебе когда сказал здесь всё разобрать к х#рам собачьим? — донеслось злобное из-за приоткрытой двери голосом, светившим на нас со стремянкой в фойе. Мы с шефом переглянулись и опасно приблизились к дверному полотну и раскрытию преступления.
— Я и начал! Тут только в последнем апгрейде девяносто комплектов спецматерей! Я сколько, по-твоему, это выносить один буду?! У меня только три ночные смены в неделю! — громко рявкнуло голосом Геры.
— Бардин нас убьёт, — обречённо произнёс тот, кто угрожал нам с лестницей фонариком. А шеф сжал мою руку так, что у меня из глаз брызнули слёзы, и я рухнула на коленки.
Кто-то высвободил меня, отпихнув в сторону Бардина, и тот с явным облегчением шёпотом выдохнул:
— Светка... — пока Коломбо поднимал меня с пола.
— Чего это убьёт? Если ты ему деньги вернул. Или ты что..? — спросил Гера, и за дверью что-то хрустнуло.
— Вернул. С его долей даже.
Выходит, этот с фонариком и шефский сейфовый благодетель – одно и то же лицо? Как мы удачно сюда спустились…
— Так он что, тоже в деле был? Тогда зачем мы..?
— Не был. Точнее, был, но он об этом не знает. Пока. За ночь, хоть сдохни, но разбери. Мне всё это не нравится давно!
На шефа было страшно смотреть. Бешенство на его лице то сменялось каким-то детским восторгом, то обещало несовместимую с благополучной жизнедеятельностью встречу.
— Вот и хорош очковать. Он нормальный мужик. Сразу поймёт, что мы честно его обокрали. То есть, что для дела мы! В смысле, для хорошего же... — Голос Геры звучал издалека, сопровождаемый металлическим лязганьем и был неуместно весёлым. — Но палиться нельзя-нельзя... А то я прям так и вижу, как он говорит нам "А давайте-ка парни я вам вложу. В ягодицы... Полные пороховницы!".
— Ну да, — близко сказал неожиданно опознанный мной задумчивый главбух. — Не будет он с нами разговаривать. Молча придушит, и всё.
И шеф с ним согласился, бесшумно шагнув в приоткрытый проём.
36
За дверью кто-то сдавленно охнул, а потом что-то громко упало. Дважды...
Роман исчез в этом грохоте тоже, а мы со Светланой приникли к стене по обе стороны двери и осторожно заглянули внутрь.
Внутри была ферма. Вернее, то, что от неё оставалось
И шеф. Прямо посреди полуразобранных, спелёнатых проводами, серверных стоек. И очень тепло...
Я подумала, что трудный очень день у Виктора Алексеевича вышел. Сначала корпоратив, потом карточка, потом я с жетонами и ёлкой, потом Арбат с оргией и окном и Огурец с электричеством... теперь кибергении эти... В общем, сильный мужчина. Он даже никому в морду не дал. Они сами от страха упали, как его вдохновлённое их рассуждениями о расправе лицо увидели. Просто бросились к противоположным выходам и навстречу друг к другу. Две махины с положительным ускорением... Ага.
— Ром? — сипло произнёс шеф.
Коломбо выглянул из самого центра стойки, раздвинув руками висящие провода, и посмотрел на дверь. На нас со Светланой Игоревной. На меня... Жарко. А потом, игнорируя шефов призыв, опустил взгляд ниже. И ещё... ниже.
— Варя? — он даже изумления своего не скрывал, рассматривая мои ноги, так что я рефлекторно сжала стопы. Перчатки от этого сморщились и растопырили пальцы вверх в смущённом привете.
— Это что же..? — шеф медленно поворачивался, настороженно оглядывая внушительное полутёмное пространство.
— Нда-а, — протянул детектив, не сводя с моих ног многозначительного взгляда. — Доигрались... — и я была уверена, что он это не про шефский внезапный каминг ин[1]. — Думаю, свет у тебя во всём здании вырубался именно поэтому.
Я в ужасе воззрилась на свои жёлтые перчатки, натянутые на замёрзшие ступни – да быть не может!
Шеф произнёс сложную для повторения, длинную фразу, с непонятным намерением занёс над валяющимся на полу охранником ногу, а потом, с тоской взглянув на дверь, опустил. Заодно спрятал в карманы руки, стиснутые в здоровенные кулаки.
— То есть, они тут на мои деньги и моё электричество криптовалюту х#райнили, пока я секретаршу в мелких пакостях подозревал?
— Да не подозревали вы её, — простонал, держась за нос, бывший главный бухгалтер Олег. — Вы сразу на кого-то из нас думали. Поэтому и шифр к сейфу всегда на видном месте держали.
— Вить? — лаконично поднял бровь детектив.
— А что "Вить"? — поморщился Главный. — Я, конечно, мечтал лично вора за руку поймать, но не вот это вот всё.
— Кто ещё замешан? — приступил к допросу детектив. И в ответ ему из дальнего угла захрапели.