YouTube проинформировал нескольких авторов о своем амбициозном плане. В марте Воджицки представила его сотрудникам со словами: «Пожалуйста, не распространяйтесь об этом».
Проект не стал достоянием общественности. Но он и не состоялся. Политики и критики ругали социальные сети за приоритет «вовлеченности» в ущерб точности, вежливости и всему прочему. Они тоже взломали YouTube. «То, что мы наблюдаем, — это компьютерная эксплуатация естественного человеческого желания: заглянуть „за занавес“, копнуть глубже в то, что нас привлекает», — написала социолог Зейнеп Туфекчи в мартовской статье в The New York Times[254] под заголовком «YouTube — великий радикализатор». Пичаи, который раньше подписывался под планом Moneyball, теперь изменил свою позицию, поскольку опасался усугубить проблему. Некоторые сотрудники подсчитали, что новая модель взаимодействия принесла бы больше денег таким наглым звездам, как Логан Пол, а не большинству новостных агентств на YouTube.
А затем в офис пришла с оружием женщина-автор, возмущенная радикальными изменениями в сервисе, и эта стрельба навсегда положила конец дискуссиям о плане «вскипятить океан».
В том году YouTube и его материнскую компанию потрясла другая сила. Газетные обозреватели и политики были не единственными, кто нападал на видеохостинг. Этим занимались и сотрудники.
После декретного отпуска Клэр Стэплтон чувствовала себя так, словно вернулась в другую компанию. Все были немного на взводе и ходили чуть ли не на цыпочках. Она не смогла точно вычислить, когда произошел этот поворот; но, возможно, это было в День святого Валентина, перед съемками, во время Месяца черной истории, когда ее команда отправила твит с аккаунта YouTube:
Розы красные, фиалки синие,
Подписывайтесь на черных авторов.
Это было мило, по-твиттерски, о ценностях. Ее команда постоянно слышала указ: «Мы должны отстаивать наши ценности». Летом линия одежды Patagonia запустила свою первую крупную рекламную кампанию на телевидении с упоминанием о государственных землях (и неприкрытыми выпадами в адрес Трампа); руководитель отдела маркетинга YouTube разослал статью об этом и добавил: «Мне это очень нравится». Стэплтон сказали, что указ пришел сверху: «Сьюзен хочет это отстаивать». Команда Стэплтон должна была разработать для Воджицки планы с опорой на гендерное равенство как на основную ценность. «Как глобальная технологическая компания с генеральным директором-женщиной мы готовы быть лидерами в этом вопросе», — говорится в документе, подготовленном командой бренда в 2018 году. В нем также содержался призыв к компании занять позицию по вопросам психического здоровья, иммиграции и расовой справедливости. Команда Стэплтон часто обсуждала то, как можно отучить алгоритмы от привычки реже продвигать цветных авторов. YouTube пригласил на офсайты спикеров по таким темам, как системный расизм. Маленькое стихотворение в Twitter, казалось, прекрасно вписывалось в план Месяца черной истории.
И все же, когда это вызвало предсказуемую реакцию (аватар какого-то белого чувака ответил: «Я поддержу всех авторов», — и еще один популярный ответ был просто: «Нет»), — компания возразила. Исполнительный директор Ариэль Бардин, которого часто отправляли разговаривать с рассерженными авторами, вслух переживал из-за ожидаемой негативной реакции. «Зачем мы в это ввязываемся?» — спросил он. С тех пор начальнице Стэплтон приходилось одобрять каждый официальный твит. Коллега по маркетингу позже вспомнил, что был еще один пост об авторах-трансгендерах, который должны были прочитать и одобрить тридцать сотрудников YouTube.
К Международному женскому дню YouTube нанял рекламное агентство для подготовки акции, которая понравилась бы жителям центральных штатов. Как только акция началась, поступило еще больше жалоб[255]. «Слишком поляризующая», — заключили боссы Стэплтон. Самой Стэплтон казалось, что компания не столько что-то отстаивает, сколько прячет голову в песок. «Мы были разочарованы и сбиты с толку тем, что теперь ожидалось от YouTube», — вспоминала она.
За два года правления Трампа в Америке разговоры о гендере, расе, ценностях, власти и свободе слова быстро изменили тональность и усилились. По Голливуду прокатилась волна сообщений о гротескных злоупотреблениях Харви Вайнштейна, отчего людям, отвечающим за культуру, пришлось пересматривать свои взгляды. Другие медиамагнаты стремительно падали. Стэплтон и некоторые коллеги следили за этими событиями с обычной скоростью Интернета — миля в минуту. Для YouTube движение #MeToo выглядело искупительным: оказалось, что некоторые из крупнейших блюстителей корпоративных правил СМИ были жалкими мужчинами, которые делали женщин заложницами карьеры. Но Google больше не проявляла интереса к ведению этих разговоров, а тем более не пыталась над ними раздумывать. В то время как критики наносили удары слева, консерваторы справа обвиняли Google в том, что ее левые сотрудники подвергают цензуре видео и просмотры.
До сих пор корпорации Google удавалось уклоняться от решения самой глубокой проблемы, которую составляли угрозы со стороны политиков. В то время как в Европе у Google по-прежнему возникали проблемы с регулированием, дома компания в основном жила спокойно, несмотря на явное доминирование на рынках онлайн-рекламы, картографии, электронной почты, просмотра веб-страниц, видео и информации.
Как Google удалось избежать политического огня? Во-первых, в 2017 году компания потратила 17 миллионов долларов на лоббирование интересов Вашингтона — больше, чем любая другая корпорация. Один гуглер предложил другое объяснение. Это был старый анекдот о двух туристах, которые идут в поход и встречают в лесу медведя. Один из них начинает убегать, а другой наклоняется затянуть шнурки. «Ты что?» — спрашивает первый. «Мне не обязательно убегать от медведя, — объясняет второй. — Достаточно обогнать тебя». К счастью для Google, ее спутник в походах — Facebook* — был впечатляюще неуклюжим.
К концу 2017 года Конгресс, пресса и специальный прокурор яростно рылись в социальных сетях в поисках признаков вмешательства России в американские выборы. Facebook* выглядела самой подозрительной. После некоторого промедления она наконец-то признала, что Россия купила у нее политическую рекламу на сто с лишним тысяч долларов, охватив около 126 миллионов пользователей сети, в которой так легко распространяются конспирологические теории. Google признала, что расходы на рекламу в России составили всего 58 000 долларов. Но у YouTube была проблема с Россией. На платформе широко действовала поддерживаемая государством телевизионная сеть Russia Today, переименованная в RT: у нее было более двух миллионов подписчиков, что немногим уступало общим показателям CNN — цифрам, которые видны всем. Но только продавцам Google было видно, что RT также является крупным рекламодателем YouTube и тратит огромные средства на продвижение своих видеороликов на нескольких каналах и рынках. Европейские чиновники YouTube в частном порядке встречались с лидерами RT, чтобы укрепить отношения. Россия ужесточила цензуру в Интернете, и Google беспокоило то, что страна может пойти по пути Китая и даже обогнать его. «Мы не могли позволить себе потерять Россию», — вспоминал бывший директор по продажам. Кинкл из YouTube в 2013 году полетел в Россию, в «турне доброй воли» — обхаживать вещателей. Он появился в сегменте RT, отмечая достижение этой сетью рубежа в миллиард просмотров на YouTube; он также похвалил RT[256] за то, что канал «аутентичен, не продвигает свою повестку и не ведет пропаганду». Американские политики не согласились. После избрания Трампа федеральные чиновники заставили RT зарегистрироваться в качестве «иностранного агента». Сенатор Марк Уорнер, демократ из Вирджинии, назвал YouTube удобной платформой для RT и «целевой средой для любой кампании по дезинформации».
YouTube почувствовал накал страстей, удалил RT со своего премиум-сайта и добавил ярлыки для всех СМИ, поддерживаемых государством. Однако едва давление на YouTube усилилось, как снова опростоволосилась Facebook*. Через четыре дня после того, как Воджицки в Техасе рассказала про конспирологов, разразился скандал с Cambridge Analytica. Консалтинговая фирма собирала данные пользователей Facebook* и составляла их психологические портреты для предвыборной кампании Трампа. Возмущение и внимание снова переключились на социальную сеть. Google сочла за лучшее залечь на дно.
Возможно, так проявился темперамент лидера этой корпорации. Пичаи, тихий и задумчивый гендиректор Google, любым конфронтациям обычно предпочитал консенсус. Некоторые сотрудники Google видели в этом нерешительность; один бывший исполнительный директор объяснил решение Пичаи присоединиться к проекту Moneyball на YouTube его робостью. Но Пичаи удавалось уберегать Google от таких скандалов, с какими столкнулась Facebook*.
Правда, только до лета 2018 года.
Когда Пичаи возглавил Google, он заявил, что будущее компании лежит в первую очередь в двух областях: во-первых, это продажа программного обеспечения для бизнеса с помощью облачных технологий, а во-вторых — потребители Интернета на развивающихся рынках; Пичаи называл их «следующий миллиард пользователей». Google подписала контракт с Пентагоном на обеспечение беспилотных летательных аппаратов компьютерным зрением и тем самым проложила путь к выгодным правительственным облачным сделкам. В июне, после нескольких недель бурных внутренних протестов по поводу сделки с Пентагоном, Google уступила и пообещала не продлевать свой контракт. Но вскоре сотрудники обнаружили шокирующую часть плана «следующего миллиарда пользователей»: Google создавала поисковую систему для материкового Китая с механизмами цензуры. Оба этих проекта возмутили многих; сотрудники Google расценили их как предательство ценностей компании.