Несмотря на то, что правительство было вынуждено пойти на частичное удовлетворение этих требований, Родс продолжал гнуть свою линию. Национальный союз, а также созданный Линдером Джеймсоном по указанию Родса «комитет реформ» выдвинули очередные требования: введение нового избирательного закона «на основе справедливости», преобразование Южно-Африканской Республики в «истинную республику, основанную на конституции, одобренной всем населением», установление равноправия нидерландского и английского языков, устранение религиозных барьеров, проведение судебной и образовательной реформ. Было заранее понятно, что власти и народ Трансвааля никогда не пойдут на выполнение подобных требований, напрямую угрожающих суверенитету страны.
Поэтому наряду с наращиванием агрессивной антибурской пропаганды в британской прессе Родс и Джеймсон приступили к подготовке мятежа для свержения законного правительства. При этом сам Джеймсон хвастался в частных разговорах, что одним лишь кнутом прогонит буров из Трансвааля.
Сесил Родс
В 1895 году премьер-министр Капской колонии Сесил Родс доложил губернатору Геркулесу Робинсону и министру по делам колоний Джозефу Чемберлену свой план по захвату Южно-Африканской Республики. Операция предусматривала три этапа. Во‑первых, «комитет реформ» провозглашал восстание уитлендеров в Йоханнесбурге и направлял прошение Британской Южно-Африканской Компании с призывом о срочной военной помощи. Во‑вторых, вооруженные формирования чартерной компании под руководством Джеймсона вторгались на территорию Трансвааля, чтобы поддержать мятеж, вступить в Преторию и занять золотые прииски. В случае успешных действий этого отряда в республику вступали британские войска с территории соседнего Бечуаналенда. Наконец, на специальном поезде в Йоханнесбург должен был прибыть губернатор Капской колонии Робинсон, дабы объявить от имени британской короны меры по «восстановлению мира». Начало операции назначили на 28 декабря 1895 года.
С самого начала все пошло не так, как планировалось. Никакого восстания в Йоханнесбурге так и не произошло. Уитлендеры со своим «комитетом реформ» решились только на переговоры с правительством Крюгера. Газета «Кейп Таймс» за это заклеймила их предателями, а город обозвала «Иудасбургом». Даже сам Родс пришел к выводу, что обстановка для осуществления его плана пока неподходящая.
Тем не менее Линдер Джеймсон решил действовать на свой страх и риск. Ровно в назначенный день в столице Бечуаналенда Мафекинге он зачитал своему отряду фальшивый призыв жителей Йоханнесбурга о помощи. После этого начался знаменитый рейд 500 наемников чартерной компании, большая часть из которых была представлена служащими конной полиции Родезии. Отряд был вооружен винтовками, несколькими пулеметами «Максим» и легкими орудиями. Утром 29 декабря люди Джеймсона пересекли границу Трансвааля.
Однако власти Южно-Африканской Республики были уже отлично осведомлены о провокации. Отнюдь не все уитлендеры поддерживали планы Родса, некоторые из них вполне комфортно чувствовали себя и в существующих условиях, и даже симпатизировали Крюгеру. Именно такие люди и снабжали правительство Трансвааля самой свежей информацией об агрессивных намерениях британских властей.
Так или иначе, бюргеры сумели принять превентивные меры. Ранним утром 1 января 1896 года произошла короткая перестрелка наемников с бурским аванпостом. К полудню отряд Джеймсона был остановлен у Крюгерсдорпа. Буры заблокировали дорогу на Йоханнесбург. В ходе последовавшего столкновения наемники потеряли 18 человек убитыми и 40 ранеными, а также множество лошадей. К вечеру вооруженная колонна Джеймсона отошла и повернула на юго-восток, пытаясь обойти бурские силы с фланга. Буры следили за передвижением всю ночь, и 2 января значительные силы буров, включая артиллерию, уже ждали рейдеров в Дорнкопе. Коммандо буров возглавлял Пит Арнольд Кронье (1836–1911), опытный военачальник, прославившийся еще во время Первой англо-бурской войны, в том числе в битве при Маюбе. Усталые наемники вступили в перестрелку с бурами, но, потеряв около тридцати человек, Джеймсон понял, что положение безнадежно, и сдался. Рейдеров доставили в Преторию и заключили в тюрьму. В ходе конфликта буры потеряли пять человек убитыми и четырех ранеными.
Британское правительство поспешило откреститься от своего участия в операции, возложив всю вину на Сесила Родса, который в результате лишился поста премьер-министра Капской колонии и выплатил огромный штраф. Губернатор сэр Геркулес Робинсон был вынужден униженно просить Крюгера о милосердии. Несмотря на возражения бюргеров, президент уступил и выдал участников набега британским властям. Старших офицеров судили в Лондоне и приговорили к различным срокам тюремного заключения. Самому Джеймсону присудили 15 месяцев тюрьмы, из которых он отсидел лишь четыре. После этого он вернулся в Родезию, а затем в Кейптаун. В дальнейшем он занял пост директора «Де Бирс», стал лидером Прогрессивной партии и премьер-министром Капской колонии (1904–1908).
В это же время в Йоханнесбурге были проведены аресты наиболее активных заговорщиков из числа уитлендеров. В конце апреля 1896 года 63 человека предстали перед судом по обвинению в государственной измене. Все они были признаны виновными. Четырех человек приговорили к смертной казни (впоследствии приговор смягчили), остальных – к различным срокам тюремного заключения и выплате штрафа (в совокупности – 212 тыс. фунтов стерлингов).
Рейд Джеймсона и его позорный провал вызвали скандал международного масштаба. Симпатии всего мира были целиком на стороне Трансвааля. Германский кайзер Вильгельм II направил Крюгеру телеграмму следующего содержания: «Я выражаю Вам мои искренние поздравления в связи с тем, что Вы, вместе с вашим народом, смогли, не призывая на помощь дружественные державы, собственными силами восстановить мир, нарушенный вторгшимися в Вашу страну вооруженными бандами, и обеспечить независимость Вашей страны от нападения извне».
Глава пятнадцатая. Вторая англо-бурская война
Разумеется, британские правящие круги, не говоря уже о таких политиках и магнатах, как Сесил Родс, столь чувствительная пощечина со стороны буров лишь разозлила. Они не собирались отказываться от планов по аннексии Трансвааля, но извлекли из событий, связанных с рейдом Джеймсона, важный урок – к боевым действиям надо готовиться более тщательно.
В первую очередь в британской прессе была еще более усилена антибурская пропаганда. Особенно лицемерными были те ее тезисы, которые обвиняли бюргеров в «немыслимом угнетении туземцев». В действительности на бурских фермах – в сравнительно сносных условиях – работала лишь относительно небольшая часть африканцев и цветных. В то же время огромное число коренных жителей было вынуждено мигрировать в города, становиться рабочими на рудниках, где английские предприниматели эксплуатировали их с действительно небывалым размахом и жесткостью. Однако об этом большинство «филантропов» предпочитало умалчивать. Образ самих буров в пробританской пропаганде приобретал самые отталкивающие черты. Даже американский писатель Марк Твен фактически включился в этот хор «обличителей»: «Буры очень набожны, глубоко невежественны, тупы, упрямы, нетерпимы, нечистоплотны, гостеприимны, честны во взаимоотношениях с белыми, жестоки по отношению к своим черным слугам… им совершенно все равно, что творится в мире». Подобная характеристика лишь частично соответствовала истине, но разделялась подавляющим большинством британских шовинистов.
Английские правящие круги и пресса также делали упор на несоблюдение Трансваалем ряда положений Лондонской конвенции 1884 года, в том числе о запрете на территориальное расширение и на внешнеполитические и внешнеторговые сношения без согласования с Великобританией. Кроме того, англичане стали почему-то настаивать на том, что Южно-Африканская Республика де-факто продолжает оставаться под сюзеренитетом британской короны.
Еще более радикальные формы приобрела дальнейшая пропагандистская кампания по предоставлению прав уитлендерам, причем требования по расширению этих прав все время повышались, вплоть до напрямую невыполнимых. Никакие уступки правительства не могли изменить ситуацию. При этом было совершенно очевидно, что подавляющую часть уитлендеров ничего не связывало с Южной Африкой, кроме жажды обогащения.
Бурские стрелки
Наконец, Великобритания в последние годы XIX века стала существенно усиливать вооруженные контингенты, расквартированные на территориях ее южноафриканских колоний и владений. К этому моменту британцы захватили огромные, граничащие с бурскими республиками территории – Зулуленд, Бечуаналенд, междуречье Замбези – Лимпопо (Родезию), в результате чего Трансвааль и Оранжевое Государство оказались зажатыми между британскими колониальными владениями.
Понятно, что все это время власти Трансвааля также отнюдь не бездействовали. Правительство ускорило закупки боеприпасов, винтовок и пушек. Значительную помощь в этом оказала Германия, которая прислала инструкторов и самое современное оружие, в том числе тяжелую артиллерию и винтовки Маузера – они были значительно лучше английских винтовок системы Ли-Метфорда. Пушки и винтовки доставлялись в контейнерах с надписями: «Оборудование для горной промышленности» или «Сельскохозяйственная техника». К 1899 году буры имели на вооружении около 70 тыс. винтовок, около сотни орудий, включая осадные, а также 37 пулеметов «Максим». Артиллерия подразделялась на полевую и крепостную, но орудий было явно недостаточно. В Трансваале было запасено 25 млн патронов.
В 1896 году Трансвааль и Оранжевое Государство заключили между собой военный союз. Эти страны не имели регулярных армий, за исключением артиллерийских подразделений. В случае войны бюргеры объединялись в ополченческие формирования – коммандо, во главе с командантами и фельдкорнетами.
Военнообязанными в бурских республиках являлись все лица мужского пола в возрасте от 16 до 60 лет. Каждый военнообязанный при объявлении мобилизации должен был явиться на призывной пункт с винтовкой, 30 патронами и запасом продовольствия на 15 дней. Понимая, что Великобритания значительно превосходит их силами и средствами, буры надеялись на дипломатическое, а возможно и военное вмешательство европейских держав. С другой стороны, бюргеры превосходили англичан своими личными боевыми качествами. Прирожденные охотники и прекрасные наездники, отменно знавшие местность, они являлись великолепными бойцами в специфической обстановке войны в Южной Африке. К отрицательным сторонам бурских ополченцев иностранные военные специалисты того времени относили недостаток дисциплины, отсутствие стратегического мышления, пассивную тактику. Иностранных инструкторов раздражала нарочитая религиозность буров, которая со стороны воспринималась как пережиток средневековья: перед каждым сражением и после каждого боя буры истово молились и пели псалмы.