Малан предложил в качестве своего преемника кандидатуру Николаса Хавенги (он исполнял обязанности премьера до 30 ноября), но парламент настоял на более энергичном и фанатичном лидере – руководителе трансваальского отделения Национальной партии Йоханнесе Стрейдоме (1893–1958). Как и Малан, он был в прошлом пастором и занимал видное положение в «Брудербонде».
Первым делом Стрейдом подтвердил неизменность прежнего курса: «Прежде чем Национальная партия сможет достигнуть своей конечной цели – республики, она должна будет разрешить цветную проблему. Всякий, кто попытается помешать планам правительства по проведению в жизнь политики апартеида или попытается уклониться от выполнения своего долга в достижении этой цели, будет считаться таким же предателем, как тот, кто откажется взять в руки оружие для защиты своей страны. Главная цель апартеида – обеспечить сохранение господства белых (бааскап)».
Выступая против предложения ряда идеологов о тотальном разделении, Стрейдом заявлял, что полный территориальный раздел можно принять в качестве идеала, но на практике достигнуть его нельзя, потому что десятки тысяч людей, использующих рабочую силу африканцев и цветных, никогда на это не согласятся. Здесь он следовал тактике Малана, который еще в 1948 году говорил: «Наша политика апартеида вовсе не означает, что мы собираемся выселить всех туземцев, проживающих ныне на территориях европейцев или приходящих туда работать, и отправить их всех в резерваты. Такое представление – карикатура на нашу политику».
При Стрейдоме окончательно выковалась структура Национальной партии, которая оставалась с этого момента неизменной. Партия имела федеральный статус, и состояла из партий четырех провинций (до 1988 года в нее входила также партия Юго-Западной Африки). Высшим исполнительным органом являлся Федеральный совет (по 7 делегатов от провинций и один представитель молодежной организации). Высшим руководящим органом для каждой партии был ежегодный провинциальный съезд, утверждавший (или отклонявший) решения Федерального совета и национального съезда партии (созывались в 1919, 1938, 1960 и 1982 годах). Контроль за выполнением решений провинциального съезда осуществлял Руководящий совет, возглавлявшийся лидером партии провинции. Власть на местах принадлежала окружным советам, руководство которых избиралось на окружной конференции или провинциальном съезде. Низовыми партийными формациями были отделения, численностью до 500 человек, и группы (10–20 членов). Членом Национальной партии мог стать любой белый житель Южной Африки не моложе 18 лет (в Натале – 17 лет). Членство в партии обязывало «поддерживать всех африканеров», требовало «непреклонного соблюдения партийных принципов» и предполагало «исключительную и абсолютную верность». Подготовкой кандидатов в члены партии из числа молодежи занимался Национальный молодежный союз, председатель которого входил в Федеральный совет партии.
Законотворчество правительства Йоханнеса Стрейдома продолжало следовать по пути укрепления апартеида. На сессии 1955 года были приняты поправки к закону о туземцах, проживающих в городах. Домовладельцам было запрещено, чтобы в любом принадлежащем им доме проживало одновременно более пяти африканцев. Закон был направлен против так называемых «чердачных жителей» – все возрастающего числа африканской домашней прислуги, размещавшейся, как правило, на чердаках жилых домов. Только в Йоханнесбурге около 20 тыс. африканцев были выселены из этих помещений и переселены за городскую черту. Кроме того, поправка дала городским властям право, в случае если они сочтут, что проживание в их городе того или иного африканца вредит спокойствию и порядку, приказать ему покинуть город в назначенный срок. Поправка к закону об автобусных и трамвайных сообщениях ввела апартеид на транспорте на всех территориях ЮАС, где его до этого не было. Закон об арбитраже в промышленности разделил профсоюзы по расовому признаку и закрепил за каждой расой определенные виды работы.
Йоханнес Стрейдом
На сессии 1957 года был принят закон о внесении изменений в законодательство о туземцах. В соответствии с ним прекращался допуск африканцев на любое богослужение в церквах, расположенных на белых территориях. Поправка к закону о расселении по расовым группам запретила представителям одной расовой группы вход в кинотеатры, рестораны, кафе, чайные и столовые, зарезервированные за другими расовыми группами. Закон о борьбе с безнравственностью повысил максимальное наказание за внебрачные связи между белыми и неевропейцами до 7 лет тюремного заключения. Преступлением объявлялось теперь и склонение к совершению непристойного или безнравственного акта. Весьма суровое наказание грозило нарушителю закона за распространение и хранение любой порнографии.
Стрейдому удалось существенно подавить уровень сопротивления бесчеловечному режиму апартеида со стороны либералов, левых, африканцев и цветных. Этому способствовало, во‑первых, то, что в результате государственного вмешательства в армии, полиции и государственном аппарате были проведены новые масштабные перестановки, в результате чего все сколько-нибудь ответственные посты в этих структурах заняли африканеры, приемлемые для «Брудербонда». Во‑вторых, функции и численность полиции были значительно расширены. В‑третьих, были приняты ужесточающие поправки к закону «О мятежных сборищах и подавлении коммунизма».
Теперь дорога к разрешению вопроса о советских представительствах была открыта. Министр юстиции Чарльз Роббертс Сварт в ответе на вопрос журналистов о том, не стоит ли закрыть советское генконсульство, ответил: «Правительство рассматривает этот вопрос, и весьма серьезно». Штат консульства постоянно сокращался, поскольку новым работникам, в том числе и консулам, власти ЮАС отказывали в визах. Вначале на территории ЮАС было запрещено распространение советской периодики и литературы, а затем консульство лишили курьерской связи. В конце концов 1 февраля 1956 года правительство ЮАС направило генеральному консулу Николаю Иванову ноту о закрытии консульства. В ней говорилось: «Открытие советского консульского представительства в Южно-Африканском Союзе было вызвано лишь необходимостью, связанной с последней мировой войной… Генеральное консульство развивало и поддерживало контакты с лицами, ведущими в ЮАС подрывную работу… Правительство убедилось, что советское консульское представительство не служит интересам мира и благополучия Южной Африки, и приняло решение о том, что его деятельность должна быть прекращена».
Перед отъездом из Южной Африки Иванов дал интервью йоханнесбургской газете «Стар». Он заявил, что закрытие консульства – «трагедия для обеих наших стран, особенно для Южной Африки», сказал о том, что «Россия – свободная страна», где «вы можете делать любые фотографии и снимать любые фильмы и можете быть уверены, что полицейские шпики не будут следить за вами». Когда журналист заметил, что советским гражданам не разрешают ездить за границу, последовал следующий ответ: «Русские могут путешествовать где угодно. Но наша страна столь красива, что они считают: зачем нам ехать куда-то, когда в России так много прекрасного». Иванов отрицал, что в составе консульства были разведчики: «Это абсолютно нелепо».
Теперь уже известно, что предшественник Иванова Василий Дождалев в 1952–1955 годах был резидентом МГБ – КГБ в Претории. В своих воспоминаниях Василий Алексеевич охарактеризовал свою работу так: «Регион был несколько в стороне от игры главных политических сил. Нашу разведку интересовала не сама Южная Африка, а поведение здесь американцев и англичан. Было похоже, что натовское командование предполагает использовать военно-морскую базу в Саймонстауне. По приглашению властей с группой дипломатов я бывал на той базе, поднимался на борт южноафриканского крейсера… Самые близкие отношения сложились у консульских работников с видными южноафриканскими коммунистами – Брамом Фишером, Юсуфом Даду, Брайаном Бантингом, Рут Ферст, некоторыми другими. Мы поддерживали тесные связи, бывали у них дома, приглашали к себе. Делать это приходилось осторожно… Хорошим поводом для контактов с людьми, которых надо было видеть, были кинопросмотры… Пользуясь этим случаем, можно было назначить встречи в консульстве».
Стрейдом умер 24 августа 1958 года. До всеобщих парламентских выборов 1958 года обязанности премьера исполнял Чарльз Сварт. Выборы принесли Национальной партии новый внушительный успех. Подавляющее число белых южноафриканцев (в том числе и англоговорящих) отдали свои голоса за националистов, которые заняли 103 депутатских места. Главой государства стал Хендрик Френш Фервурд (1901–1966). Именно ему и удалось осуществить давнишнюю мечту большинства африканеров – создать полностью независимую республику.
Фервурду пришлось отбивать атаки представителей Великобритании. 3 февраля 1960 года британский премьер-министр Гарольд Макмиллан произнес в Кейптауне речь, которая была названа «О ветре перемен». В ней он выразил резко отрицательное отношение своего правительства к расовой политике Южно-Африканского Союза. 16 апреля Дэвид Пратт совершил покушение на Фервурда, когда тот открывал выставку в Йоханнесбурге. Хотя Пратт был признан невменяемым и заключен в психиатрическую лечебницу (где он спустя несколько месяцев покончил жизнь самоубийством), в глазах африканерского общества попытка убить их премьера была связана с позицией Англии. Некоторые газеты прямо заявили, что Пратт являлся агентом британских спецслужб или «по крайней мере направлялся ими».
Так создалась благоприятная конъюнктура для решительных действий. На третьем национальном съезде правящей партии в Блумфонтейне Фервурд заявил: «Мне кажется, что белые нации готовы оставить белых в Южной Африке на произвол судьбы. Мы не принимаем ту точку зрения, что права белого меньшинства будут удовлетворены в многорасовом обществе, где белые будут соревноваться с черными на основе равенства, что, в конечном счете, может только означать создание черного правительства». Далее он выступил с предложением о провозглашении Южной Африки республикой, независимой от Великобритании. 5 октября состоялся общенациональный референдум по этому вопросу. Хотя оппозиционная Объединенная партия и значительная часть англоязычных южноафриканцев были против республики, Фервурду удалось добиться победы при помощи нехитрых манипуляций. Так, был понижен возрастной ценз для белых, что позволило принять участие в плебисците большему числу африканеров.