– Куда ты собралась? – прошептал Игорь.
– К клиентке. Кстати, уже двенадцать часов. Чайник на плите, колбаса и пиво в холодильнике. Жди меня и не балуйся!
Баловаться Янов не собирался. Он подремал в пахнущей Евой постели еще немного, лениво встал, принял прохладный душ. Шарик доброго утра ему не пожелал, из чего следовал вывод – эгоистичный паршивец накормлен и выгулян Евой.
Попивая кофе, Игорь позвонил Ищенко на городской номер больницы. Секретарша сообщила, что Василий Цезарионович занят московской проверкой, и это продлится до завтра.
Янов сварил себе еще кофе, уселся за ноутбук Евы, которая не имела привычки паролить доступы к своим секретам. Впрочем, секреты своей женщины Янова не манили. Он придерживался осторожных взглядов на романтическую откровенность: доверять и знать – вещи разные, и раз уж Игорь доверяет, то знать о жизни Евы досконально все не требуется.
Он занялся формулировкой вопросов для поисковика и себя самого, ибо правильно заданные вопросы уже почти ответы. Итак. Зачем нужно обрабатывать химикатами и красить рыбью чешую? «Какие вещи изготавливаются из рыбьей чешуи» – ввел он запрос. Подумав немного, заменил последние слова – «из рыбьей кожи».
Оказалось, угадал: рыба – это не только легко усваиваемый белок, но и ценная кожа, из которой изготавливают аксессуары, предметы одежды и обувь. Удовольствие носить на себе кожу лосося, скажем, или кеты стоит немало, а изготовлением таких изделий занимается всего несколько предприятий России. Свои изделия производители поставляют в модные столичные бутики.
Круто было бы съездить вместе с экспертом в цеха, да собрать там образцы трухи, остающейся при производстве. Труху из цехов – мечтал Янов – следовало бы сравнить с микрочастицами на одежде Алены, что помогло бы выяснить, где именно производилась вещь, которую носит убийца. Так бы узнали, что это за вещица такая – какого цвета и как может выглядеть. Уже была бы улика! Затем вышли бы на точки продаж, где иногда тоже повезти может – на продавца с хорошей памятью или других неожиданных свидетелей.
К большому сожалению, Янову не удалось бы все это провернуть. Каменев сочтет командировки в разные концы нашей огромной Родины слишком дорогим мероприятием. Да плюс затраты на работу экспертизы, для которой постоянно требуются дорогие приборы, реактивы, время и профессиональные руки. Это есть в наличии? Да вы что, с ума сбрендили?..
Следовало выбрать простой, как грабли, путь, поэтому Янов позвонил Оксане Васильевне, в чьем доме была убита Алена.
Оксана Васильевна подошла к телефону не сразу и так долго вспоминала следователя Янова, что стало ясно – тётка из вредности прикидывается склеротичкой. Об одежде человека, приходившего к дому Евы, она и вовсе ничего не сообщила.
– Я только раз в окно выглянула – что б там запомнила?..
Далее обозначился тупик.
Следующим номером в программе намечался визит к Лене Каретиной.
Лена жила в обычной пятиэтажке спального района. Янов едва успел припарковаться, как увидел ее, выходившую из подъезда. Снова в яркой одежде – красном плаще, снова несколько взвинченную.
Янов окликнул Лену, она обернулась. Приблизившись, он заметил на скуле женщины доцветавший желтизной синяк.
– Что вам надо? – спросила она грубовато.
– Я – следователь полиции майор Янов. Вы знакомы с Евой Корда?
– А что? – Лена поджала губы.
– Ева получает анонимные угрозы, я пытаюсь узнать, кто их отправляет.
– Ну, так узнавайте, а я тут причем?.. – Лена нервно передернула плечами и вдруг выдала с нескрываемой злобой: – Евка только вред людям приносит, жизнь портит! Понятно, что ей анонимы пишут. И когда они уже убьют эту дуру?!
– Насколько я знаю, закончив Школу соблазнения, вы замуж вышли. Благодарили Еву, на свадьбу приглашали. А теперь – хоть бы ее убили!
Лена повернулась к Янову спиной и пошла прочь. Он снова догнал ее.
– Если бы Евка меня не науськала выйти замуж за Жору, я бы никогда не влипла так! – продолжая идти чуть впереди и не глядя на следователя, заговорила Лена. – А теперь – куда мне деваться?!
– Послушайте, – Янов схватил Лену за рукав красного плаща. – Просто расскажите мне, что произошло.
Лена неожиданно остановилась. Чудом не налетев на нее, Игорь вгляделся в ее лицо.
– Муж распускает руки?
Лена скривилась, то ли сдерживая рыдания, то ли от отвращения к чему-то, что Янов еще не понимал.
– Я думала, что он нормальный, добрый парень. А он в первую брачную ночь ударил – его это… нравилось ему так, в общем. Думала, что перевоспитаю, но он все больше… Когда была беременна, Жора вроде бы успокоился. Родилась Ангелина, а он мальчика хотел. И – снова понеслось. Хочет сделать второго ребенка, чтоб мальчик и чтоб материнский капитал получить. А в постели бьет. И вообще стал бить! Это все Евка виновата! Научила меня, как Жору привлечь, извращенца проклятого!
– Вы можете уйти от него.
– Не могу! Уже попробовала, но он приехал за мной к матери и побил! Сказал, что вовсе прикончит, если я еще раз попробую уйти.
– А в полицию обращались?
– Да, я туда ходила. Но там не хотят с такими делами связываться – сказали, вы заявление напишете, а после от него откажетесь. Потом участковый пришел и уговаривал не сажать мужа за решетку.
– А вы хотите развода?
– Хочу, но на что мне жить после этого? Я вообще не знаю, что делать. Целыми днями хожу по квартире, думаю. С ним жить нельзя, он меня не отпускает, сама я с маленьким ребенком не проживу. Мать у меня инвалид, не поможет. А больше нет никого! И я все хожу и думаю, и думаю, и думаю!
Последние слова Лена выкрикнула с каким-то жутким завыванием. На ее лице натуральной блондинки зацвели красные пятна, щеки задрожали, глаза забегали.
– Ну, все, успокойтесь, Лена, – растерянно произнес Янов. – Если решитесь наказать мужа – я помогу заявлению ход дать. Он пожалеет, что вас обижал.
– Правда? – Лена вдруг приникла к Яновской широкой груди. Он едва не отскочил в сторону от неожиданности. Теперь злость женщины выливалась слезами. – Спасибо, я ведь даже поговорить ни с кем не могу. Узнала, что Ева сюда приезжает, решила ей высказать, чтоб полегчало. Но не полегчало совсем…
– Так это не вы ей анонимки шлете? К двери красные записки подкладываете?
Лена отстранилась, глядя мокрыми глазами на Янова.
– Да нет же! В глубине души я понимаю, что не она виновата, а я сама!
– Давайте-ка, я вам водички принесу, – вызвался Янов.
Усадив ее на скамеечку, быстро сгонял к ближайшему ларьку. Бутылочку с водой выбрал маленькую, пластиковую. Возвращаясь к Лене, тщательно протер пластик носовым платком.
Лена благодарно выпила воду, слезы почти высохли, но пятна с лица не сходили. Янов не сомневался, что она находится в состоянии полуистерики по несколько часов ежедневно, а это уже не лечится.
Прощаясь, он взял из рук Лены пустую бутылку и, оставив ей номер мобильного, уехал в сторону здания Следственного комитета. По дороге набрал номер Лизаветы.
– Что, Пантелеевич, жить без меня не можешь?
– Не могу, Самсоновна. Слушай, поспособствуй мне с дактилоскопической экспертизой – для личных дел.
– А расскажешь, для каких?
– Расскажу.
– Тогда поезжай по адресу, что я смской пришлю, а я предупрежу кого надо.
– Самсоновна, как я тебя упустил?..
– Дурак был.
– Точно.
Вернувшись к Еве, Игорь первым делом съел большой бутерброд с колбасой, купленной специально для него. Шарик тоже не упустил своего и сразу же заскулил, просясь гулять. Отказать милому другу Янов не мог, тем более, что и ему требовалось утрясти в желудке бутерброд и упорядочить в голове мысли.
Спустя час пришла Ева, сделав жизнь обоих прекрасной…
Ночью Ева и Янов пили вино, сидя на маленьком неуютном балкончике, похожим на детский манеж, зачем-то расположенный в четырех метрах над асфальтом улицы. Ночью в манеже сиделось не так уж плохо, если не обращать внимания на проходящих людей, а смотреть только в ветви огромного дуба, росшего через дорогу, на бульваре. А вот Шарик балкон не любил, к тому же люди не принесли туда вкусностей.
Ева сидела на циновке с подушками, снятыми с оттоманки, а Игорь примостившись на смешной перекособоченной табуретке, рассказывал о Лене Каретиной.
– Ну, и в итоге я выяснил, что отпечатки пальцев с бутылки воды не совпали ни с одним из отпечатков на анонимке. В том числе – и с тем, что остался на краске.
– То, что не она мне угрожает – я и без вашей дактилоскопии знаю. Ей плохо, она кричит об этом, но осмысленно доставать кого-то, пугать – этого Ленка, по сути, и не хочет. Надо встретиться с ней, что-нибудь придумать.
– Брось. Невозможно помочь человеку, если он сам этого не хочет.
– Наверное. Но я все-таки попробую. А у меня к тебе просьба.
– Что угодно, дорогая.
– Тебе это не понравится.
– Господи, не пугай меня!
– Мне просто нужна помощь с моей клиенткой.
– В каком это смысле?
– Ей надо поупражняться в соблазнении на ком-то постороннем. У нее нет никого подходящего. А ты…
Игорь по-пацанячьи хихикнул, испытывая смущение и даже некоторую гордость (слегка сомнительного качества). Все-таки это вино оказалось более пьянящим, чем ожидалось.
– То есть, она должна меня соблазнить?
– Просто ты должен посмотреть с мужской точки зрения: может ли она это сделать.
– А ты все риски оценила? – он пытался выглядеть серьезным, но с трудом сдерживал хохот. – Вдруг ты так хорошо ее обучила, что я сбегу с ней, бросив тебя коротать старость в одиночестве?
– Все оценила, не переживай! Я же гуру в этом деле: сбежишь ты, соблазню кого-нибудь еще. Ну, ты согласен?..
Серьезно взглянув на просьбу Евы, Игорь сморщился, будто хватил лимона.
– Слушай, я что-то не хочу. Мне времени жаль, я его должен с тобой проводить, а не с той бабой. Давай, мы ей кого-нибудь другого найдем?
– С тобой мне было бы проще – я же знаю тебя и по твоей реакции пойму, что не так. С мужчинами очень сложно общаться, они слишком боятся показаться не крутыми, поэтому ведут себя неестественно. А ты не такой. Ты сильный