– Ваш брат – это скользкая змея. Простите, император.
– Зови меня, как раньше: мой сьор. Мне так больше нравится.
– Можно мне сказать? – сир Гор налил вина и выпил. Потом прокашлялся.
– Говори, – кивнул Ранмир.
– Я проверю темницу под Храмом. Мысль дельная насчет того, чтобы усилить там пост. Ваш брат далеко не дурак. Присягнуть-то он присягнет. Только…
– Сделает все по-своему. Я знаю, – кивнул Ранмир. – Но мне без него сейчас не обойтись. Я не уверен, что главы Великих Домов поклянутся мне в верности. Закатекасы уж точно нет. А с ними и Готвиры, ведь Гота сейчас в Чихуане. Юг и Север мне не подчинятся.
– И что вы будете делать? – с любопытством спросил сир Шаи.
– Есть у меня одна мысль. Но мне нужен Намир. Мрак его задери! Если бы у него были, хоть какие- то слабости! Бабу под него подложить? Он на них не реагирует. Разве книжку какую-нибудь умную найти, да подсунуть, – Ранмир тяжело вздохнул. – Иньес, ты женщина. Может его припугнуть, Намира?
– Сир Дэстен. Дэстен Хот.
– И… что?
– Он наверняка захочет заступиться за свою мать. Надо их стравить.
– Но я пока не хочу, чтобы мой брат умер, – с досадой сказал Ранмир. – Сир Дэстен молод и горяч. А главное, прекрасно владеет мечом, сам проверял.
– Вам надо защищаться. Потому что сьор Намир обязательно нападет.
Они сидели вчетвером в золотом дворце Игниса на половине императора. Ранмиру здесь не нравилось, повсюду его окружали какие-то непонятные штуки. Ранмир подумал, что от этого барахла надо будет избавиться. И вообще все устроить как в его собственном дворце, в Калифасе. Эра императора Тактакора закончилась. Начинается эра аль Хали. А Ранмир все проблемы предпочитает решать на войне.
– Алвар, налей и мне вина, – велел он сиру Гору. – Пора объявить высокородным, что у них теперь новый император. Шаи, оповести всех через портал, чтобы вышли на связь. Я его тебе открою. Вызови высших сюда, скажи им, что мы вскроем завещание императора Тактакора. Как только главы Великих Домов пройдут через портал в Игнис, мы их схватим и посадим под арест, как и Ренье. Возьмем в заложники. Они будут сидеть в темнице, пока мне не присягнут.
– План хороший, – кивнул сир Гор, протягивая Ранмиру кубок вина. Леди Иньес тоже одобрительно кивнула, сир Шаи, молча, пожал плечами: лишь бы все получилось.
– Вы все, будьте рядом, когда начнутся переговоры, – Ранмир отпил из золотого кубка и обвел взглядом троицу. – Смотрите в оба, слушайте и думайте, как быть, если переговоры сорвутся. Я сейчас иду к своей невесте. У меня сегодня первая брачная ночь, надо сказать Чиките, чтобы готовилась.
– Но ведь свадьбы-то еще не было, – хохотнул сир Гор.
– Коронации тоже не было, – ухмыльнулся Ранмир. – Если уж взялся нарушать правила, не останавливайся, пока не нарушишь их все. Отмаливать каждый грех в отдельности утомительно. А оптом, все сразу, даже забавно. Махсуд, скажешь мне потом решение высших. Когда они будут готовы собраться в Игнисе. Я оставлю тебя у портала. Работай.
– Слушаюсь, император!
Сир Гор хмыкнул и пожал плечами. Леди Иньес тонко улыбнулась. Интересно, все заметили, как сир Шаи сказал Намиру аль Хали «мой сьор»?
2
Ранмир шел к Чиките. И думал: как это будет? Они стали друг другу чужими с тех пор, как принцесса из Дома южных переселилась в Игнис, в золотой дворец. Ранмир запрещал себе думать о ней с тех пор, как внезапно овдовевший император разорвал помолвку Чикиты с одним из аль Хали и объявил о своем выборе. Разумеется, кто-то ему подсказал, что надо отобрать у Ранмира невесту. Кто-то! Закатекасы, конечно! И этот подлый лицемер Ренье! Который так и не присягнул новому императору, потому что успел поклясться в верности Дому Тадрарт.
Но в Императорском Доме больше нет мужчин. А Игниса еще ребенок. Если Чикита родит Ранмиру долгожданного сына, то вопрос с наследником отпадет сам собой. Трон наследует сын императора. А не какой-то принцессы, пусть даже она из Императорского Дома.
Поэтому Ранмир решил не откладывать. Свадьба свадьбой, но дети к этому никакого отношения не имеют. Ему ли не знать.
Его любовь к Чиките, некогда пламенная, способная сжечь обоих, заметно остыла в долгой разлуке. Ранмир успел забыть, какие сладкие у Чикиты губы, запах ее кожи, впитавший в себя все возбуждающие ароматы Чихуана, от горьких до приторно-сладких. Как Чикита льнет к нему, изнемогая от желания, как прекрасно ее тело, особенно пышная грудь. Как она закрывает глаза, отдаваясь его сильным рукам, и прозрачная капля стекает по смуглой щеке, но эта слезинка от избытка чувств. Ранмир надеялся, что как только желанная и прежде недоступная женщина окажется в его объятиях, он снова воспламенится. И как только она перестанет быть императрицей, окруженной блестящей свитой и бесчисленной охраной. А станет просто любящей женщиной.
Теперь охрана эта низко склонилась, увидев нового императора. Ранмир заменил людей Тадрартов своими. Повсюду теперь стояли на часах преданные сьору Ранмиру наемники, которые строем прошли в столицу через имперский портал. Правда, его сначала пришлось захватить, перебив прежних стражей. Закаленные в боях, отчаянные, давно уже презирающие смерть, которая караулила их денно и нощно, головорезы Ранмира легко захватили золотой дворец, не встретив особого сопротивления. Прошедшая огни и воды маленькая армия, безраздельно преданная своему господину, оказалась сильнее нескольких тысяч солдат императорской гвардии, которые знали только учебный бой и рыцарские турниры.
Ранмир подумал, что вылазка в горы была удачной: те несколько сотен, что голодали вместе с ним и холодали, а потом ворвались в Храм Триады, чувствовали себя в битве за Игнис как на прогулке. Богатства золотого дворца вдохновляли наемников так же, как и блистательная столица империи, где для победителей было все, начиная от доступных женщин, содержанок, и заканчивая домами с прислугой для законных жен, уставших жить в чужом дворце. Сьор Ранмир всегда был щедр, и каждый, кто ему служил, получал достойную награду. Потому Ранмир с такой легкостью захватил золотой дворец и собирался подмять под себя анклав Игнис, присоединив его к Калифасу.
Чикита была в будуаре, окруженная своими придворными дамами и слугами. Императрица нервно примеряла свадебное платье, которое только начали шить, и жадно разглядывала в зеркало свое лицо: сильно ли я изменилась?
Придворные дамы наперебой давали советы:
– Ванна с молоком буйволиц.
– Маска из мамвы, только ее надо выписать из Чихуана, пусть передадут через имперский портал.
– А, может, попробовать особый крем? Замазать мелкие морщинки под глазами.
– Что ты говоришь? Наша императрица молода и прекрасна!
Чикита невольно поморщилась. Лесть не вернет ей юность и свежесть, а вот насчет того, чтобы замазать неумолимые следы времени мысль дельная. Она внимательно посмотрела на леди, которая это сказала. Стоит ее приблизить. И в этот момент в будуар вошел Ранмир.
– Все вон, – махнул он могучей рукой.
Придворные тут же испарились. Чикита невольно зарумянилась. Ранмир в ее будуаре! Который сразу уменьшился в размерах. Какой же огромный этот сьор аль Хали! Император!
Ранмир осторожно приблизился. Ему здесь было не по себе, среди мебели, которая казалась хрупкой и изящных чихуанских безделушек. Любая хрустнет в его руке, будто яичная скорлупа. Такой же хрупкой показалась и Чикита. Ранмир жадно смотрел на ее лицо. Когда-то он знал каждую его черточку, с нетерпением ждал свадьбы, ему часто снилась эта стройная, как пальма черноволосая девушка с глазами глубокими, будто сама южная ночь, порочная и полная запретных наслаждений.
– Ранмир! – вспыхнула Чикита. – Что ты здесь делаешь?
– Я знаю, что твой муж к тебе не заходил. Но собираюсь нарушить эту традицию. Что касается меня, я буду заходить на твою половину часто, – намекнул Ранмир. – Мало того: я все ночи собираюсь проводить здесь. Не в этом… – он поморщился, подбирая слово, – помещении. Надеюсь, твоя спальня гораздо больше. И позаботься о кровати. Учитывая мои размеры.
Чикита покраснела еще больше.
– Что тебя смущает? – навис над ней Ранмир. – Супружеский долг? Мало времени прошло? Ты собираешься носить траур? Сколько?
– Тактакор давно уже мне не муж. Я даже не помню, когда в последний раз… – Чикита осеклась – Ну, продолжай.
– Он был болен. А до этого слишком увлечен наукой. Его не интересовали женщины. По-моему, мой муж любил только грату Калифасу, но они были скорее друзьями, чем… Она ведь тоже увлеклась наукой.
– Мы будет говорить о них или о нас? – нетерпеливо спросил Ранмир.
Он рывком снял Чикиту с кресла, сел в него сам и посадил свою будущую жену на колени, сказав:
– Так гораздо лучше.
Чикита обняла его мощную шею, похожую на колонну.
– Это наш первый поцелуй через Мрак знает, сколько солнц, – задыхаясь, сказал Ранмир, когда они, наконец, друг от друга оторвались. – Я приду к тебе сегодня ночью. Хотел бы остаться сейчас, но у меня важные дела.
– Я могу помочь? – Чикита нежно погладила его словно вырубленные узкие губы.
Ранмир никогда не был красавцем, черты его лица слишком уж жесткие, а взгляд непримиримый, но как же она любила эти глаза, этот нос, эти губы! Тяжелый подбородок, резко очерченные скулы, шрам на левой щеке, Ранмир заработал его еще ребенком, когда беспрестанно лез в драку. Несокрушимую силу, которой он был полон. Ранмир никогда не отступал и ничего не боялся. Чикита знала, что он дерется на площадях за деньги без всякой защиты и восхищалась им, хотя и страшно боялась потерять. Она даже видела однажды этот бой, рискнув покинуть свой дворец.
Ранмир не знал, что бывшая невеста на него смотрит, он не рисовался, не пытался ее поразить. Он всегда был таким: безгранично уверенным в себе, безжалостным, стремительным в бою и похожим на Бога войны. Ранмир стоял на залитой кровью арене с опущенным мечом в руке, по лезвию которого стекали в опилки красные капли, и толпа ревела, приветствуя победителя.