– Ну, если вы дадите нам честное слово… – начала будто бы в раздумье Александра. – Как, ребята, доверим Павлу Ивановичу нашу тайну?
– Подумать надо, – заявил Юрик среди всеобщего растерянного молчания.
– Да что тут думать-то! – воскликнула Юлька. – Доверим, дядя Павел! Но только с одним условием! – Она хитро на него поглядела, и ребята поняли: что-то она уже успела придумать.
– Условие – никому ее не выдавать?
– Нет, круче! Если мы вам доверим проект нашей стройки, то вы обещаете нам помочь довести ее до конца?
– Гм… Если вы строите новый зайчатник…
– Да вовсе не зайчатник, дядя Павел, а гораздо лучше! – сказала Аннушка, доверчиво ему улыбаясь.
– И вообще, мы уже больше не мазайцы, – важно заявил Юрик.
– А кто же вы теперь такие?
И тут вперед вышла Гуля.
– Круче, дядя Павел, намного круче! Мы теперь типа храмостроители! Мы строим часовню!
Ребята сначала ахнули, а потом заулыбались и окружили Павла Ивановича веселой толпой. Им уже понравился новый поворот событий: они моментально сообразили, что иметь в своей строительной бригаде такого силача, как Павел Иванович, да еще с собственным джипом – это может оказаться очень и очень полезным!
Павел Иванович, выслушав рассказ о будущей часовне, дело это одобрил и тут же торжественно пообещал обо всем молчать. По предложению Юрика, его сразу же назначили главным прорабом стройки.
Первым делом новый прораб обошел леса, что-то подергал, где-то пнул ногой – и леса благополучно развалились на составные части.
– Никуда ваша работа не годится, – объявил он. – Будем леса строить заново и как следует. Чтобы они не то что под вами, а и подо мной не проваливались.
И через три дня леса возвели заново.
С этого дня Павел Иванович каждый день хоть на часок, но приезжал на стройку на своем джипе и проверял всю сделанную за день работу – к большому облегчению Александры. Он же пригласил двух рабочих, чтобы они сняли решетку с окна, державшуюся на честном слове. Рабочие вынули раму с пыльными стеклами, сняли решетку, очистили ее, покрасили, а затем снова укрепили в проеме окна. Павел Иванович сам заплатил им из своего кармана.
– Новую раму пока заказывать не будем, – сказал он ребятам. – Когда достроим часовню, то поглядим, что там у нас будет с финансами и, может быть, закажем окно-витраж: на одной половине фигура святой Анны Кашинской, а на другой – Юлия Карфагенская.
– Ой, дядя Павел, класс! – воскликнула Юлька.
– Это было бы просто замечательно, дядя Павел! – сказала Аннушка.
Когда сняли дырявую ветхую крышу сарая и поддерживающие ее гнилые стропила, обнаружилось, что верхние ряды кирпичей частью разрушились от дождей. Их аккуратно снимали и складывали штабелем в стороне.
– Старые кирпичи пойдут на дорожку! – объявила Александра.
Гуля стояла с блокнотом в руках и подсчитывала более-менее сохранившиеся кирпичи.
– Знаете, сколько нам теперь надо новых кирпичей? Пятьсот штук!
– Да, но где мы возьмем столько?
– Купим.
– А сколько стоит один кирпич, кто-нибудь знает?
– Я завтра съезжу в строительный магазин и узнаю, – предложил Юрик.
На другой день он явился на стройку с кирпичом в пакете. Он достал его, показал ребятам. Все смотрели на него так, будто никогда прежде кирпичей не видали: еще бы, ведь с такими кирпичами им теперь придется работать!
– Любуйтесь и считайте: один такой кирпич – семнадцать рублей! – Юрик вынул из кармана маркер и стал прямо на кирпиче подсчитывать, во сколько же им обойдется покупка пятисот кирпичей.
– А еще надо бы прибавить несколько рядов, чтобы часовенка выглядела стройной! – предложила Юлька.
– Пять рядов хватит? Это будет на полметра выше.
– Тогда десять рядов, пусть будет выше на целый метр!
– Так… Это получается… Ребята, нам придется купить две тысячи кирпичей! И это только минимум, – объявил Юрик. – А стоить это будет тридцать четыре тысячи рублей.
Ребята удрученно молчали.
– Нам это не осилить, – сказала Гуля, – нас и так зайцы объели, ни у кого из нас больше не осталось никаких накоплений.
– Ну, у меня, положим, есть счет в Гамбургском банке, – заметил Юрик, чиркая маркером по кирпичу. – Только вот снять эти деньги я не могу до совершеннолетия, а мы столько ждать не можем.
– Юрка! Скажи, а вот эти твои каракули – они сотрутся?
– Да ты что! Маркером пользуются как раз для того, чтобы надписи не стирались и не выгорали.
– Тогда зачем ты кирпич портишь, ведь у нас их и так… – Вдруг Юлька замерла, открыв рот и не успев закончить начатую фразу. Глаза ее загорелись, рот захлопнулся, она быстрее кошки взлетела на леса и оттуда завопила: – Все, ребята! Есть идея! Я знаю, где мы возьмем кирпичи! Много кирпичей! Сколько угодно кирпичей! – кричала она радостно. – Слушайте меня все!
Ее выслушали и, как почти всегда и бывало, приняли ее идею к исполнению.
КУПИТЕ МОЛИТВЕННЫЙ КИРПИЧ!
Такое странное объявление увидели однажды жители Крестовского острова на заборе строящегося дома-башни возле метро. Некоторые проходили мимо, фыркнув:
– Вот только кирпичу еще не молились! Сектанты какие-нибудь, прости Господи!
Другие усмехались:
– Чего только не сочинят для рекламы! Строительная фирма какая-нибудь изощряется! – и тоже шли мимо.
Но многие останавливались и читали дальше:
КУПИТЕ МОЛИТВЕННЫЙ КИРПИЧ!
ВЫ МОЖЕТЕ НАПИСАТЬ НА НЕМ СВОЕ ИМЯ ИЛИ ИМЕНА ВАШИХ БЛИЗКИХ И КОРОТКУЮ МОЛИТВУ. КИРПИЧ ЭТОТ БУДЕТ ЗАЛОЖЕН В СТЕНУ СТРОЯЩЕЙСЯ НА КРЕСТОВСКОМ ОСТРОВЕ ЧАСОВНИ СВЯТЫХ ИУЛИИ КАРФАГЕНСКОЙ И АННЫ КАШИНСКОЙ. СТОИМОСТЬ ОДНОГО КИРПИЧА – 100 РУБЛЕЙ.
Под объявлением лежал штабель новеньких кирпичиков, а рядом стояли дежурные продавцы с маркерами в руках.
И кирпичи стали покупать, и расходились они как горячие пирожки. Большинство покупателей кирпичей писало на них свои имена и имена родных, но некоторые писали молитвы и даже целые послания. Одна старушка, например, пыталась на одном кирпиче уместить имена всех своих родных и знакомых и расписала все шесть его сторон мелким почерком. В конце концов дежурившая в тот день Гуля не выдержала и дала бабуле еще один кирпич уже даром, чтобы та глаза не портила. Но бабуля оказалась хитренькая и объявила:
– Спаси тя Господи, красавица! Только этот кирпичик пойдет у меня уже «за упокой»! – И тут она принялась мельчить так, что Гуля, вздохнув, выдала ей еще два даровых кирпича и разрешила присесть на штабель, чтобы той удобней было писать…
Когда кирпичами торговал Юрик, к нему подошел знакомый бизнесмен, прочитал объявление и тоже взял кирпич. «Пошли, Господи, удачу в делах рабу Твоему бизнесмену Владимиру Жукову, ООО “Взлёт”!» – написал он, передал Юрику тысячу рублей и отошел, унося с собой кирпич.
– Эй, а кирпич? – остановил его Юрик. – Кирпич вы оставьте, дядя Вова!
– Не понял. Я ж его купил! – резонно возразил дядя Вова. – Почему я должен его оставить?
– Да потому, что кирпич с надписью срабатывает только тогда, когда он заложен в стену часовни, а часовня освящена! – пояснил Юрик. – Вот мы его заложим, и он там останется на века.
– На века, говоришь? Заманчивое предложение. А где часовня-то будет?
– Да тут же, на Крестовском острове! В сиреневых кустах напротив Бычьего острова.
– Ясно. Ну ладно, тогда держи еще тыщу! Только вы мой кирпич заделайте в стенку так, чтобы я мог подойти к вашей часовне и свою собственность увидеть. Ну и приписать что-нибудь, если понадобится. Лады?
– Лады, дядя Вова! Я за этим прослежу – будет ваш кирпич на виду.
– Порядок. А ты, если нужны будут деньги или там стройматериалы, так ты ко мне обращайся без стеснения. Часовня на острове – это дело хорошее!
Бизнесмен отдал Юрику кирпич, деньги и отошел, очень довольный сделанным капиталовложением.
Не обошлось и без недоразумений. Подошла какая-то шустрая тетенька, прочла плакат, усмехнулась и тоже купила кирпич. А надпись на нем она сделала по-английски: «I wish my neighbour to break her leg»[11]. Продала ей кирпич Кира, у которой они шли вовсе нарасхват. Еще бы они не шли! Сначала прохожие видели юную стройную красавицу, улыбавшуюся им со штабеля кирпичей, как с рекламного плаката, а уже потом замечали и плакат, и сами кирпичи. Кира надела для такого случая самое нарядное мамино пальто, шляпу с широкими полями, сделала изумительный макияж и выглядела как картинка. А сидящий у ее ног и совершенно обалдевающий от счастья Кутька в новом синем ошейнике и поводке придавал ей дополнительный шарм. В молитвах Кира, однако, разбиралась пока слабо, а потому только улыбалась и говорила, показывая на плакат: «Там все написано!» Сделанные покупателями надписи она, конечно, не читала, только складывала кирпичи в заранее приготовленные пустые коробки из магазинов. Зловещую надпись углядела Юлька и, показав ее ребятам, в негодовании расколошматила кирпич о тротуар, а потом для верности еще и потоптала осколки ногами.
– А смыть надпись никак нельзя было? – спросила смущенная Кира. – Кирпич жалко!
– Без таких кирпичей мы уж как-нибудь обойдемся! – ответила Юлька.
Уже к концу первого дня штабель был разобран по кирпичику и перевезен в коробках на стройку, а на другой день в строительном магазине была закуплена новая партия, вдвое больше пробной. И таким вот образом за две недели кирпичный дефицит на стройке был полностью ликвидирован. Более того, чтобы купить балки для стропил на новую крышу, решили продавать кирпичи и на ограду вокруг часовни. Окупилась и эта затея, и вскоре балки были закуплены. Оставалось только ждать тепла, чтобы начать кладку для наращивания стен и уже после приступить к постройке новой крыши. Но тут как раз подошли весенние каникулы, и стройка полностью застопорилась. Нет-нет, никаких новых строительных проблем не возникло! Просто Мишин решил на каникулы отвезти сестер к бабушке в Псков, и Юлианны уговорили крестовских ребят без них ничего не строить. Посовещавшись, все решили, что сестер надо уважить, все-таки часовня посвящена их святым. Да и многие ребята тоже разъезжались на каникулы кто куда.