– Это зачем? – удивилась Александра.
– Услышав про это, папка наверняка захотел бы посмотреть на нашу работу.
– Возможно. Но ты не огорчайся, он еще успеет увидеть нашу стройку. А теперь, девочки, быстренько собирайтесь, я вас отвезу в лицей и вернусь – мне еще подарок Жанне доканчивать надо. Я пошла в машину, догоняйте!
– По-моему, ты ошиблась, Аннушка! – разочарованно сказала Юлька сестре, когда они остались вдвоем. – Они даже не взглянули друг на друга!
– Еще насмотрятся, когда Жанны в доме не будет! – успокоила ее Аннушка.
Вернувшись из лицея, девочки застали в доме еще большую суматоху: то и дело приезжали посыльные из магазинов, привозили какие-то коробки, Екатерина Ивановна и Таня буквально сбивались с ног, и девочки поспешили убраться в свою комнату. Там Александра объявила, что оставляет их вдвоем, потому что у нее самый ответственный момент в приготовлении подарка Жанне.
– Давай хоть почитаем друг другу вслух или музыку послушаем, – сказала Юлька, когда Александра ушла. – Всем сегодня не до нас!
– Может, мы лучше помолимся, чтобы у Александры наряд получился лучше, чем у Жанны? – предложила Аннушка.
– Сестрица, я иногда тебе просто удивляюсь: ну неужели о таких вещах можно молиться? Давай лучше помолимся, чтобы Жанна перед праздником ногу подвернула и не могла танцевать.
– Юль, а ты помнишь кирпич, который ты разбила об асфальт? Ну тот, с молитвой о сломанной соседкиной ноге?
– Да, помню… Нет, давай лучше помолимся, чтобы нам самим ног не сломать!
– Не знаю я такой молитвы, Юль!
– Да знаешь! Ну, где на гремучую змею и василиска наступишь – и хоть бы хны!
– А, это ты про девяностый псалом говоришь, который читается в опасности: «На аспида и василиска наступиши и попереши льва и змия…» Ну, давай его прочтем.
Прочли девяностый псалом, а потом заодно еще несколько подходящих к случаю псалмов. Аннушка уже давно читала по-церковнославянски, а Юлька еще только училась, но псалмы ей уж очень нравились, и она любила их читать, причем обязательно вслух. «Про себя не так красиво и торжественно получается!» – объясняла она.
Потом они по очереди читали друг дружке чудесную повесть Владислава Крапивина, называвшуюся таинственно и маняще – «Пять фунтов брамсельного ветра». А потом за ними пришла чем-то очень довольная Александра, и они пошли обедать. Жанны на общем обеде не было – она готовила себя к празднику. После обеда Александра уговорила девочек прилечь отдохнуть, чтобы не слишком устать вечером. Они легли и нечаянно обе крепко уснули – и проспали до самого вечера.
Разбудила их Таня. Она вошла к ним в комнату с двумя большими коробками в руках и объявила:
– Вот! Это ваши новые платья. Жанна купила их для вас специально к своему празднику!
Девочки, естественно, кинулись к коробкам. На первый взгляд платья были очень хороши – два вороха голубого и нежно-зеленого шелка. Они их надели, поглядели друг на друга и чуть не расплакались. Платья были ужасны! На каждой юбке по три длиннющих оборки, а сверху еще узкий и давящий воротник-стойка. Мало того, к каждому платью прилагался того же цвета пояс с пышным бантом, дурацким до невозможности!
– Танечка, солнышко, будьте другом, позовите к нам Александру! – сказала Юлька. – Мы даже в коридор в этом не выйдем, чтобы никто нас случайно не увидел!
– Хорошо, я позову. Только учтите, Жанна сказала, что вы пойдете на ее день рожденья в этих платьях или вообще не пойдете! – и она отправилась за Александрой.
– А может, мы и вправду не пойдем на этот день рожденья? Ну его, а? – предложила Аннушка, теребя отвратительные длинные оборки.
– Еще чего! – сказала Юлька. – Если Александра ничего не придумает, то мы просто наденем наши любимые голубые платья и спустимся вниз. Пусть только Жанна попробует нас прогнать – мы тут же папе пожалуемся!
Но явилась Александра и спасла положение.
– Все ясно! Кое-что придется подшить, но главным образом нас выручат ножницы!
Она сходила в свою комнату, принесла ножницы и коробку для рукоделья. Первым делом она вырезала ужасные воротники и быстренько подшила вырез на Юлькином платье – она выбрала зеленое. Аннушка смотрела, как работает Александра, и вырез на своем голубом платье сумела быстро подшить сама. Пока Александра шила, девочки заметили, что пальцы ее совершенно исколоты иголкой. Они понимающе переглянулись: ясное дело, туалет самой Александры – это наверняка что-то потрясающее! Так исколоть пальцы!
Затем Александра велела девочкам надеть платья, еще раз осмотрела их и решительно взялась за ножницы. Раз, два – и две нижних оборки Юлькиного платья с мягким шелестом упали на пол. Три-четыре – верхняя оборка, разрезанная наискось в четырех местах, повисла веселыми косыми углами. То же самое было проделано и с платьем Аннушки.
– А что делать с поясами? – спросила Юлька. – Они какие-то дурацкие, а без них платье получается слишком широкое на талии.
– Ничего с ними делать не надо! Поменяться вам надо, только и всего. Но сначала намочите банты – пусть они висят, а не торчат.
Банты намочили, поясами обменялись – и теперь платья у девочек были что надо! У Аннушки зеленое платье с голубым поясом и бантом, а у Юльки – наоборот.
– Идите вы тоже одеваться, Александра! Причесаться мы и сами сумеем! – сказала довольная Аннушка.
Александра ушла к себе. Девочки причесались и, не дожидаясь, пока за ними кто-нибудь придет, ринулись вниз – встречать гостей.
Внизу уже царила, как принято говорить, праздничная атмосфера. В столовой, где заранее был накрыт стол, в полутьме еле слышно играл приглашенный оркестр. Был открыт обычно запертый на ключ парадный зал, сияющий огнями двух огромных хрустальных люстр и наполненный цветами, и по нему уже разгуливали первые гости. Увидев дочерей, Дмитрий Сергеевич одобрил их наряды:
– Веселенькие платья выбрала вам Жанна!
Девочки переглянулись и решили промолчать: будет еще время пожаловаться на Жанну и похвастать, какая находчивая у них Александра.
То и дело прибывали новые гости, входили в дом, раздевались в прихожей и проходили в зал, где здоровались с Мишиным и с девочками; потом они пили разносимые официантами напитки, разговаривали между собой и ждали появления хозяйки.
К разочарованию девочек, Александра появилась ни в каком не ослепительном бальном платье, а в своей обычной длинной черной юбке и белой блузке со скромным галстучком. Она даже новую прическу себе не сделала, только кудри подвязала черной бархатной ленточкой.
– Это не классная гувернантка, а классическая гувернантка! – недовольно сказала Юлька и потащила Аннушку к Александре.
– Ну, и где ваш шикарный бальный наряд? – спросила она Александру.
– Да, где же ваше платье, Александра? – спросила Аннушка
– Какой наряд, какое платье, девочки? – рассеянно спросила Александра.
– Новый, который вы столько дней шили!
– Я не шила никакого наряда, я готовила подарок для Жанны.
Девочки были разочарованы и даже слегка обиделись на Александру.
Но вот появилась хозяйка вечера, и уж она-то постаралась быть ослепительной! С гордо поднятой лакированной черной головкой, так похожей на змеиную, она вышла медленным шагом на середину зала и остановилась, давая всем на себя посмотреть. И посмотреть было на что! Платье Жанны было неописуемо, как и обещала Мари де Забилье! И все же мы попробуем его описать. Сверху платье… Но сверху платья как раз фактически не было, а были только две узенькие бретельки, унизанные мелкими бриллиантиками. Подол внизу был широкий, он плавно сужался к талии, и от самого низа вверх по подолу ползли, сближаясь на талии и расползаясь затем у груди, страшные зеленые змеи с бриллиантовыми глазами. Когда шевелилась Жанна – шевелились и змеи на ее платье. В общем, наряд был кошмарный, но впечатляющий – нервному человеку и смотреть опасно. Гости, взглянув на Жанну, сначала втайне содрогались, говорили себе мысленно успокаивающие слова, и только после этого вслух выражали свое восхищение. Некоторые, правда, при этом тихонько хихикали; в основном это были дамы и хихикали они, как решила про себя Жанна, несомненно от зависти.
Гости кинулись поздравлять Жанну и вручать цветы и подарки.
Через некоторое время Жанна, выслушав бо́льшую часть поздравлений и отправив с горничной Таней все полученные подарки к себе наверх, снова вышла на середину зала, трижды хлопнула в ладоши и объявила:
– Мы начинаем, дорогие гости! И я хочу вам сообщить, что сегодня не только мой день рожденья, но и замечательный старинный праздник в честь весны – праздник Бельтайн! Музыка!
Из столовой в зал вышла высокая статная женщина в длинном красном платье с рисунком из оранжевых огненных языков – это была специально приглашенная Жанной певица, а за певицей шли музыканты с инструментами, на ходу играя вступление. Один из них играл на настоящей волынке! Певица остановилась рядом с Жанной и запела глубоким низким голосом:
Костры взметнулись в небеса
на празднике Бельтайн,
Звучали звонко голоса
на празднике Бельтайн,
вино шумело в голове
на празднике Бельтайн.
Ступая тихо по траве
Я подошел к кострам…[15]
Песня была старинная, длинная, скорее, даже баллада, а не просто песня. Рассказывалось в ней, как богатый проезжий молодец присмотрел на празднике деревенскую девушку и увел ее под шумок прогуляться в лес, а потом у него из-за этого вышло недоразумение с ее отцом и братьями, деревенскими кузнецами. В общем, выходило, что праздник Бельтайн в старину проходил весьма разнузданно и бурно. Гостям песня понравилась, но еще больше они оживились, когда Жанна пригласила всех пройти в столовую. Когда девочки с Александрой проходили мимо нее, она сказала ей через голову сестер:
– Александра, после ужина отведите Юлианн сразу наверх и останьтесь там с ними. Сегодняшний праздник не для детей!