– Ладно, идемте вниз, к гостям. Девочки заперты, им больше ничего не грозит.
– Лучше бы вы свою невесту Жанну заперли в ее норе, – сердито пробормотала Александра.
– Что? – не расслышал Мишин.
– Ничего. Проехали.
– Ну, так вы идете вниз?
– Нет, Дмитрий Сергеевич, вы меня простите, но вниз я не пойду.
– Почему, Александра?
– Это ведь не мой праздник, а Жаннин.
– Да. Но она больше на нем не покажется, так что вам нечего бояться.
– Я и не боюсь. Просто… Просто я себя чувствую виноватой.
– В чем?
– Я не предвидела, что она может подумать на девочек и напасть на них. Из-за этого я и не хочу идти вниз, сторожить буду. А вы уж идите… Да идите же скорей вниз, не стойте тут!
– Почему?
– Потому что мне очень, очень хочется танцевать, если хотите знать! – в голосе Александры задрожали слезы. – Но я не могу туда пойти! Идите, Дмитрий Сергеевич, идите!
– Может, ей все-таки пойти вместе с Митенькой? – спросил Ангел Димитриус у Александроса. – Они так хорошо танцевали вдвоем!
– Пусть идет, мы посторожим! – сказал и Ангел Юлиус.
– Нет, братие! – сурово возразил Ангел Александрос. – Не дело моей Александре торжествовать над поверженной соперницей – это не послужит ей на пользу. Прав я, брат Иван?
– Совершенно прав, брат Димитриус! – сказал Ангел Иоанн. – Душевный мир наших подопечных нам дороже, чем все их победы. Кроме победы над собой, разумеется.
– Ну что ж, – сказал Димитриус, – будь по-вашему, братие.
И Ангелы попрощались и разошлись: Димитриус спустился вниз за Мишиным, а Юлиус с Иоанном отправились сквозь запертую дверь детской сторожить сестер.
– Да, мне лучше идти, а вам – остаться, – сказал Мишин Александре после недолгого раздумья и пошел к лестнице. Он даже ни разу не оглянулся и не поглядел на нее!
Мишин вернулся к гостям и объявил, что у Жанны разболелась голова и она ушла к себе – чему никто не удивился, потому что все уже хоть разок да побывали в туалете. Он предложил гостям продолжать веселиться. И они продолжали веселиться кто как мог, втихомолку обсуждая необычный туалет хозяйки и интерьер туалета для гостей и гадая, кто же это и за что так жестоко над нею подшутил?
– Ты чем-то расстроен, Митя? – спросил Мишина Павел Иванович.
– Да.
– А что, случилось что-нибудь?
– Случилось. Александра фактически выставила из дому Жанну.
– Да ну?! Так это ж здорово!
– Здорово-то оно здорово, но я не хотел, чтобы Александра начинала хозяйничать в доме именно с этого. Знаешь, я ведь собирался немедленно сделать ей предложение, как только Жанна покинет этот дом.
– Так если она его покинула, за чем же дело стало?
– Дело не в Жанне, а в самой Александре.
– Так… Понимаю… А давай, Митя, прихватим какую-нибудь бутылку, пяток бутербродов, Акопчика и пошли в библиотеку – поговорим!
А Жанна в это время бушевала в своих апартаментах. Сначала она сорвала свое осмеянное гостями платье со змеями и «брюликами» и зашвырнула его в угол, а потом вытащила чемодан и принялась метать в него наряды, драгоценности и колдовские причиндалы.
С крыши, почуяв неладное, вернулся домовой, и теперь оба беса наблюдали за хозяйкой.
– Что, Жанна, это конец? Неужели ты вот просто так возьмешь и уйдешь? – спросил томным и больным голосом бес Жан, поднимая черную голову с черной подушки.
– Да! Придется все начинать сначала и в другом месте!
– А помолвка? А фейерверк? – робко спросил Михрютка, переминаясь на волосатых лапах.
– Помолвки не будет! Вышла полная размолвка, а не помолвка. А фейерверк… А вот фейерверк я им все-таки устрою!
Она бросила собирать вещи и принялась натягивать на себя спортивный костюм.
Наблюдавший за ее действиями Жан задумчиво почесал когтями безобразную голову.
– Жанна! Я знаю, что ты задумала! Дело хорошее, пакостное. Но тебе понадобятся помощники, и я знаю, где их найти.
– Где?
– На балу у Кактуса – вот где!
– А меня туда пустят?
– Со мной – пустят!
– Так едем скорей!
Александра лежала в постели и плакала. И злилась. То на Жанну, то на саму себя. В конце концов, она поняла, что уснуть не сможет: в комнате душно, в кровати неуютно. Она встала, накинула халат и пошла послушать, спокойно ли спят Юлианны? Убедившись, что из комнаты девочек не доносится ни звука, она постояла в коридоре, слушая доносящуюся снизу музыку. После ухода Жанны оркестр сразу же отправился ужинать, и теперь там звучала более привычная музыка с дисков.
В комнату возвращаться не хотелось. Она увидела, что на третьем этаже выключен свет и на лестнице между этажами тоже темно. Она поднялась наверх и села на ступеньку, поближе к стене, чтобы ее даже случайно никто не увидел снизу. Сидела и плакала, жалея и себя, и девочек, и Мишина, и даже Жанну… Она тихонечко поскуливала, в промежутках шепча: «Ну а что, что я могла сделать, если мне никто-никто не поверил?»
– Бедная ты моя, бедная! – говорил Ангел, стоя рядом с нею и гладя ее по голове. – А ведь я тебя предупреждал!
Вдруг Александра услышала, что кто-то поднимается снизу на второй этаж. Она замерла и еще плотней прижалась к стенке. Ей показалось, что она узнает шаги Дмитрия Сергеевича. Да, это был он.
– Александра! Я уверен, что вы не спите, так что выходите, нам надо поговорить, – сказал он, постучав сначала в дверь. – Даю вам три минуты – одевайтесь и выходите!
«Вот оно, начинается!» – подумала Александра. Надо бы встать и гордо спуститься к нему и выслушать все, что он ей скажет. А утром собрать вещи и выехать из этого дома. Вслед за Жанной. Ничего, ведь к девочкам скоро приедет бабушка… Уж как-нибудь они побудут одни до ее приезда… Зато Жанна обезврежена!
– Александра, я вас очень прошу, выйдите на несколько минут. Я же знаю, что вы не спите!
«Не выйду!» – мысленно ответила ему Александра, осторожно натягивая полы халата на озябшие босые ноги.
– Ну, хорошо, я прошу у вас прощенья, Александра! Я же ничего не знал о планах Жанны! А вы не знали, что ничего из этих планов у Жанны не выйдет, потому что никакой нашей с ней свадьбы и никаких пикников после свадьбы не будет и не должно было быть. Мне Павлуша с Акопчиком все сейчас рассказали. Глупенькая ты, Санька-Встанька, надо было просто прийти ко мне и все рассказать! Между прочим, Акоп с Павлом после разговора с тобой приняли все меры предосторожности и даже нашли этих отморозков, с которыми Жанна договаривалась о ДТП! Ну, выходи же, глупая!
«Ни за что! А вот теперь уж точно не выйду! – подумала Александра, от счастья осторожно приплясывая босыми ногами на холодной ступеньке. – С распухшим-то носом и красными глазами? Да ни за что на свете!»
– Ну ладно… Не хотите, как хотите, Александра Николаевна! – сказал Мишин. – Завтра утром поговорим на свежую голову. Спокойной ночи, Санька-Встанька! – и он быстро прошел по коридору, а потом спустился по лестнице.
Александра тут же поднялась и побежала в постель – отогреваться! И, забравшись под одеяло, мгновенно уснула.
Глава крестовских бесов демон Кактус, как всегда накануне 1 мая, давал бал в честь Вальпургиевой ночи. Место для бала было выбрано уединенное и жуткое: подвалы заброшенного Кировского стадиона. Когда Жанна и Жан подъехали к покосившимся и запертым на большой висячий замок воротам стадиона, бал был в самом разгаре. Выйдя из машины и двигаясь вдоль стены в поисках пролома – Жанна, в отличие от Жана, сквозь запертые ворота и глухие стены проходить не умела, – они слышали грохочущую откуда-то снизу страшную музыку. Наконец они нашли пролом, прошли к раздевалкам под трибунами и через них спустились в полутемный подвал, освещаемый редкими огоньками свечек. Музыка вблизи звучала оглушающе. Играл оркестр бесенят, два бесенка пели пронзительными визгливыми голосами, а взрослые бесы танцевали. Между прочим, солистами оркестра были те самые два мелких беса из ореха зависти матушки Ахинеи: после ужаса, пережитого в гнилом орехе, они решили к «православной ведьме» не возвращаться и устроились на службу к демону Кактусу – развлекали его, сея между крестовскими жителями зависть и раздор. Оправившись от шока, они даже собрали инструментально-вокальную бесовскую группу под названием «Отвязные бесенята». Они пели для гостей Кактуса песенку собственного сочинения:
Бес Сердечный выпьет сердце,
а бес Совестный – убьет!
Никуда от них не деться,
погибай, честной народ!
Бес Пардонный учит хама,
бес Пробудный учить пить,
бес Законный учить прямо
в ад дорогу находить!
Бес Покойный растревожит
людям душу навсегда,
бес Полезный спать уложит
средь учебы и труда,
бес Принципный совесть свяжет,
а бес Путный путь укажет
прямо в адские врата!
Бесы зависти вопили в микрофон, оркестр грохотал, а бесы лапами топали и черными крыльями хлопали в такт этой бессовестной песенке. Посреди подвала горел и дымил костер из старых автомобильных покрышек, раздуваемый бесовскими крыльями, и в этом красном дыму танцующие бесы казались особенно страшными. Даже у ведьмы Жанны мороз пошел по коже, когда Жан повел ее сквозь толпу пляшущих и подвывающих бесов к хозяину бала. Страшный демон Кактус сидел на высоком штабеле старых автомобильных покрышек, как на троне, и принимал приветствия гостей.
– Рад вас видеть, Жанна, с вашим хозяином! – проскрипел он ведьме.
Жанна немного удивилась такому приветствию, ведь она-то привыкла считать хозяйкой себя, но виду не подала – не до того ей было! Какой бы ведьмой она ни была, но, увидев такое скопище бесов, она слегка оробела.
– Что, Жан, прахом пошли все ваши планы? – усмехнулся Кактус. – Да, противники вам попались сильные и опытные. Ну, ничего! Еще не утро! К утру поглядим, что еще можно исправить. А пока – веселитесь!