Жестокость, с которой римляне расправились с германскими племенами, вызвала в Риме волну протестов. Катон предложил даже выдать Цезаря германцам, которые обвиняли римского полководца в коварстве и злом умысле и требовали возмездия.
Тем временем саперы по приказу Цезаря за невероятно короткий срок в десять дней с 12 по 21 июня 55 г. навели через Рейн мост, по которому римские легионеры переправились на территорию германцев. В «Записках о галльской войне» Цезарь довольно подробно описывает устройство этого семипролетного моста, который может считаться шедевром инженерной мысли. Он был шириной приблизительно 4 метра и длиной более 400 метров. При строительстве моста римские саперы применили особый способ крепления брусьев и балок. Каждая опора, чтобы она лучше выдерживала напор воды, была дополнительно укреплена снизу. Выше моста против течения были поставлены защитные сваи, предназначенные задерживать стволы деревьев или бревна, если бы таковые были пущены варварами по течению для разрушения моста. Сваи опускались в реку с помощью специальных машин и вколачивались в дно копровыми бабами (Цез. Галл, война, 4, 17).
Переправившись через Рейн, римские легионеры в течение восемнадцати дней находились в землях германцев, грабя и разоряя местное население. Действия Цезаря в завоеванных областях ничем не отличались от действий других римских военачальников, которые, взяв у неприятеля город, нередко отдавали его на разграбление солдатам, ведь главным источником обогащения для легионеров всегда оставалась военная добыча, на которую они неизменно рассчитывали. В этих случаях не обходилось без разгула самых жестоких страстей. Впрочем, любая война не способствует воспитанию в человеке мягкости нравов.
Цезарь не скрывает фактов мародерства и жестокости и, не видя в этом ничего предосудительного, говорит о том, что тот или иной город отдан на разграбление, что солдаты устроили резню и избиение поверженного противника. Так что возмущение Катона действиями Цезаря в отношении к германцам вряд ли было до конца искренним и продиктовано подлинной заботой об интересах римского народа. Скорее всего им двигала личная неприязнь к Цезарю. Однако то, что Цезарь, способный на удивительное великодушие к врагам, мог проявлять к ним исключительную жестокость, не подлежит никакому сомнению. Во время галльской кампании он не раз давал такие примеры. Особенно беспощаден он был с племенами, проявившими вероломство и нарушившими договорные обязательства[73].
После побед над гельветами, венетами, германцами и другими галльскими племенами взор Цезаря обратился к Британии. Этот остров служил постоянным убежищем для галльских мятежников, а его жители усиленно разжигали ненависть галлов к римлянам. Цезарь решил проучить британцев и напасть на их остров, считая полезным хотя бы только вступить на него. Для экспедиции в Британию у него уже был флот, хорошо послуживший ему в войне с венетами. Он отдал приказ плыть кораблям до Ития и там, невзирая на неблагоприятное для морского переезда время года (лето подходило к концу), погрузился на них с двумя легионами и частью конницы.
Британцы уже поджидали Цезаря на своем берегу. Военные галеры римлян приблизились к острову на расстояние, достаточное для метания копий и начали обстрел врага. Одновременно с транспортных судов, остановившихся в зоне, недосягаемой для стрел противника, высаживался прямо в воду — глубина в том месте не препятствовала этому — десант легионеров. Не выдержав натиска римлян, британцы отступили вглубь острова. Полностью воспользоваться победой Цезарь, однако, не смог из-за нехватки конницы. Этот поход длился всего три недели и был скорее всего разведкой.
Летом следующего, 54 г. Цезарь сделал еще одну попытку завоевать Британию. Предварительно он усилил свой флот, доведя его численность до 800 кораблей. Теперь на британский берег высадились 5 легионов и 4 тысячи всадников. Но ожидаемого успеха римляне не достигли и на этот раз. Пришлось Цезарю обратиться к дипломатии. Он заключил соглашение о союзе с некоторыми из местных вождей, ослабив тем самым единство варваров. Благодаря такой тактике ему удалось через несколько недель одержать важную военную победу и заключить с британцами договор о мире. Предусматривалась, в частности, выплата Риму дани, на что, впрочем, Цезарь не особенно рассчитывал. Этот пункт договора так и остался мертвой буквой.
Цезарь прекрасно понимал, что покорить остров, как он того желал, ему не удалось, и что вся затея с переправой в Британию обернулась для него напрасной тратой сил. Во всяком случае оставаться на острове еще дольше он не мог. В Галлии местные племена, несмотря на то, что многие их вожди находились у римлян в качестве заложников, пришли в движение, в связи с чем срочно потребовалось присутствие Цезаря на континенте. Хотя воинские ресурсы римлян в Галлии были к тому времени довольно значительны, Цезарь никогда на этот счет не обольщался, ведь он хорошо знал, что его легионов недостаточно для того, чтобы полностью контролировать необъятную территорию Галлии.
Можно сказать, что только сейчас, по прошествии пяти лет пребывания в Галлии, Цезарь вплотную подошел к самой трудной части своего предприятия по покорению галльских племен. С присущей ему стремительностью и неожиданностью действий он переправился на материк и, застав галлов врасплох, подверг их жестокому наказанию. Безжалостно притесняя и грабя местное население, завоеватели еще больше восстановили его против себя. Вот теперь началось подлинное пробуждение галлов, которые стали сплачиваться для совместной борьбы с римлянами.
Вспыхнув, пламя восстания мгновенно охватило всю страну. Начало было положено белгами. Их вождь Амбиориг подбил к неповиновению римлянам северные племена, которые были поддержаны нервиями. Восставшие напали на зимний римский лагерь,[74] возглавляемый двумя легатами Квинтом Титурием Сабином и Луцием Аврункулеем Коттой, и полностью уничтожили его. Одновременно было атаковано римское войско под командованием Квинта Туллия Цицерона, младшего брата оратора, которое дислоцировалось в области нервиев. Под ударами нервиев легион оказался на краю гибели. Спас положение Цезарь. Он пришел Цицерону на помощь и усмирил восставших. Казалось, в Галлии удалось установить мир.
Однако мир оказался непрочным. Среди галлов нашелся человек, который с большим успехом продолжил дело, начатое Амбиоригом. Это был знатный юноша по имени Верцингеториг. Он обладал качествами выдающегося вождя и присущей варварам жестокостью. Вот что пишет о нем сам Цезарь: «Чрезвычайная энергия соединяется у него с чрезвычайной строгостью военной дисциплины: колеблющихся он подвергает большим наказаниям, за крупные преступления приказывает сжигать и казнить всевозможными пытками, за легкие проступки обрезать уши или выкалывать один глаз и в таком виде отправлять на родину, чтобы наказанные служили упреком для остальных и своей тяжкой карой внушали им страх» (Цез. Галл, война, 7, 4). Благодаря столь суровым мерам Верцингеториг за короткое время сумел объединить разобщенные между собой племена галлов и создать дисциплинированное войско, с помощью которого он замышлял захватить не только Заальпийскую Галлию, но даже саму Италию.
Цезарь, понимая, какая опасность для римлян исходит от мероприятий, проводимых Верцингеторигом, не мешкая организовал оборону Нарбона, укрепленного центра Провинции, после чего двинулся к римским легионам, расквартированным в северной части страны. Ему удалось обмануть галлов, прорваться через их заграждения, достичь своей штаб-квартиры и организовать массированное наступление против армии Верцингеторига.
Преодолев ряд трудностей, Цезарь овладел хорошо укрепленным городом Авариком. Но несколько недель спустя этот успех был сведен на нет неожиданным и тяжелым поражением римлян у Герговии, где они потеряли в бою около 700 солдат и 46 центурионов (там же, 7, 51). Здесь Верцингеториг совершил первую серьезную ошибку. Он приказал своей коннице напасть на отступающее римское войско. Нападение было отбито. Эта неудача совершенно деморализовала галлов: они отступили и не останавливались до тех пор пока не достигли Алезии, где были сосредоточены большие запасы продовольствия и возведены надежные стены.
Цезарь, подойдя к городу, окружил его мощными наступательными и оборонительными укреплениями, ведь, готовясь атаковать осажденного в Алезии Верцингеторига, он одновременно должен был защищаться от войска галльского ополчения, пришедшего на помощь укрывшимся в Алезии соплеменникам и насчитывавшегоболее 200 тысяч воинов. Таким образом, Цезарь, осадив Алезию, сам оказался окруженным галлами.
Сражение при Алезии в 52 г. было самым ожесточенным из всех сражений, которые Цезарь дал в Галлии. После целого дня стычек натиск воинов Верцингеторига, вышедших из стен города на штурм римских укреплений, ослабел, и римляне начали наступление на линию галльского ополчения. Атака завершилась полной победой римлян и беспорядочным бегством галлов.
Через день Верцингеториг сложил оружие и сдался Цезарю. Хотя до полного усмирения Галлии было еще далеко, галлы не смогли оправиться от удара, нанесенного Цезарем, и восстание, потеряв остроту, пошло на спад.
Итоги девятилетних военных действий Цезаря в Галлии подводит Плутарх: более 800 городов взято штурмом, покорено 300 племен,[75] миллион человек уничтожено, столько же взято в плен. В общей совокупности Цезарю пришлось сражаться с тремя миллионами людей (Плут. Цез., 15). Завоеванная территория охватывала площадь в 500 тысяч квадратных километров.
Цезарь приобрел славу выдающегося полководца, соперничая в ней с самим Помпеем. Его популярность среди воинского сословия необыкновенно возросла. «Он пользовался такой любовью и преданностью своих воинов, — замечает античный историк, — что даже те люди, которые в других войнах ничем не отличились, с непреодолимой отвагой шли на любую опасность ради славы» (там же, 16).