В соответствии с поставленной перед собой задачей Цезарь писал именно комментарии, одним из первых римской литературе придав художественный характер жанру, который прежде имел исключительно официально-деловое назначение.
Глава десятая«Записки о галльской войне»
Цезарь был нс только весьма искусным
и изящным стилистом: он обладал
также истинным умением излагать свои
замыслы.
Каждый, кто хочет понять и по достоинству оценить «Записки о галльской войне», должен прежде всего решить для себя вопрос, какую цель преследовал Цезарь, создавая их. Обычно в «Записках о галльской войне» видят сочинение оправдательного и пропагандистского характера. По мнению исследователей, Цезарь поставил перед собой цель главным образом политическую, поскольку «Записки» должны были ответить на обвинения политических противников, которые считали вооруженную интервенцию Цезаря в Галлии необоснованной. В научной и учебной литературе «Записки» нередко трактуются как апология военных и политических действий Цезаря против галлов в 58–52 гг.
Вопрос о цели «Записок» теснейшим образом связан с вопросом об их достоверности и степени объективности в них Цезаря. Ведь если Цезарь действительно намеревался представить в благовидном свете свои действия в Галлии, то естественно предположить, что для достижения этого он мог приуменьшить или вообще скрыть некоторые свои неудачи и, наоборот, приукрасить успехи.
Проблема достоверности «Записок» Цезаря восходит еще к античности. По свидетельству Светония, уже Азиннй Поллион, младший современник Цезаря, находил, что «Записки» написаны без должной тщательности и заботы об истине[142]. Суждение Азиния Поллиона сурово сверх меры. Правда, неточностей, например географических, хватает, однако сознательное искажение истины Цезарем доказать очень трудно. Параллельные источники, целиком не зависящие от Цезаря или нс имеющие с ним совпадений, почти полностью отсутствуют. Светоний, приведя мнение Азиния Поллиона, счел все же необходимым добавить: «Впрочем, Поллион полагает, что он (т. е. Цезарь) переделал бы и исправил их (т. е. «Записки»)» (Свет. Бож. Юлий, 56).
Насколько можно судить по имеющимся в нашем распоряжении материалам, в «Записках» нет полного искажения фактов. Можно говорить лишь об особой манере, причем весьма искусной, представлять события в наиболее благоприятном для автора свете: они иногда сдвигаются во времени; подача, окраска и нюансировка фактических данных строго продуманы, в щекотливых и затруднительных для Цезаря ситуациях используются иносказательные выражения и умалчивания. Однако Цезарь является слишком значительной личностью, чтобы опускаться до откровенной лжи. Одно дело — утверждать, что «Записки» рисуют события с точки зрения самого Цезаря, другое — видеть в них умышленную фальсификацию истории.
В «Записках», несомненно, были использованы официальные отчеты и донесения Цезаря сенату, а также переписка Цезаря с его легатами. Все донесения римских наместников из управляемых ими провинций подлежали серьезной проверке в сенате, что исключало возможность явной лжи. Кроме того, среди читателей «Записок» наверняка были офицеры, служившие в армии Цезаря и знавшие весь ход галльской кампании не понаслышке, а как очевидцы событий (Лабиен, Квинт Туллий Цицерон, Гай Фабий, Гиртий и многие другие). В этой ситуации он вряд ли решился бы беспардонно фальсифицировать историю.
Из этого вовсе не вытекает, что Цезарь пишет исключительно историческое сочинение, руководствуясь при этом правдой и только правдой. Не следует забывать, что «Записки» — труд по преимуществу литературный, и вряд ли нужно требовать от их автора беспристрастности. Поскольку главный участник и вырази гель событий, о которых в «Записках» идет речь, — сам Цезарь, было бы ошибкой слепо верить в его полную объективность. Едва ли «Записки» представляли бы сейчас для нас такой интерес, если бы в них излагался лишь ход военных действий, а личность самого автора, его цели и желания остались «за кадром».
Если верить Цицерону, задачей Цезаря было оставить будущим историкам материал для дальнейшей обработки и украшения[143]. Об этом свидетельствует и Авл Гиртий, когда пишет, что «Записки» были созданы с той целью, чтобы будущие историки не были лишены сведений о важнейших событиях римской истории[144]. Вполне возможно, что сам Цезарь в частных беседах (Гирт. Галл, война, 8, пред. 8) указывал на то, что его сочинение обращено к будущему, выражая таким образом убежденность в исторической значительности своих действий в Галлии и нежелание унижаться до полемики с политическими врагами.
И все же «Записки», будучи обращены к потомкам, не в меньшей степени адресованы современникам Цезаря. А вот кому именно? По этому вопросу единство мнений так и не достигнуто.
Одни исследователи считают, что Цезарь составил «Записки», предназначая их для широких кругов читателей в Риме а может быть, и в римской Галлии. «Записки» обращены к широким массам образованных людей в Риме и Италии, утверждают другие. Адресат «Записок», заявляют третьи, — весь populus Romanus. Есть и такие, которые доказывают, что «Записки» адресованы прежде всего римской аристократии, которая боролась против Цезаря. Наконец, было высказано мнение, что предполагаемыми читателями «Записок» была небольшая группа образованных и влиятельных римлян, однако не уточняется, кто были эти люди: друзья или враги Цезаря.
Учитывая жанр «Записок», невозможно согласиться с тем, что Цезарь писал их для всего римского народа, не говоря уже о чужеземцах. Во-первых, многие римские граждане не умели читать, во-вторых, в конечном счете не они, а сенат решал, имеет или не имеет Цезарь право выставлять свою кандидатуру на должность консула во второй раз, ведь не исключено, что «Записки» появились в разгар предвыборной борьбы.
Не следует также видеть в «Записках» отчет наместника римскому сенату. Едва ли Цезарь был настолько наивен, чтобы верить в возможность переубедить своих заклятых врагов в сенате. Разве требовало каких-либо оправданий то, что являлось первейшим долгом каждого римского полководца — забота о внешних границах республики? Галльская война была логическим продолжением общей политики Рима по отношению к другим народам, и Цезарь в Галлии лишь защищал интересы римлян (см. Циц. О коне, пров., 9, 22–23). По случаю побед римского оружия в Галлии в Риме трижды были назначены неслыханные дотоле длительные благодарственные молебствия: 15 дней в 57 г. и 20 дней в 55 и 52 гг.,[145] что уже само по себе являлось признанием исключительности заслуг Цезаря перед государством. Вряд ли Цезарь мог рассчитывать изменить мнение политических противников в лучшую для себя сторону. Чего стоило одно только чудовищное предложение Катона выдать Цезаря германцам, вынесенное им на рассмотрение сената в 55 г.
«Записки» вне всякого сомнения адресованы конкретному читателю, главным образом друзьям Цезаря. Все римские поэты и прозаики, приступая к созданию произведений, четко представляли свою будущую читательскую аудиторию. Для Цезаря-солдата, человека дела, ясно осознающего не только свои цели, но и пути их достижения, — иначе и быть не могло. Он хорошо знает, к кому обращается в своем сочинении. В его намерения не входило оправдываться или защищаться: открытая полемика с политическими противниками не могла быть успешной в отсутствие Цезаря в Риме. Человек действия, он предоставлял другим отстаивать его интересы в сенате (а таких людей хватало, например Клодий, Курион и другие), предпочитая иметь дело с вооруженным противником на поле сражения.
В «Записках» Цезарь разъясняет суть и характер проводимых им в Галлии мероприятий. Цель этих разъяснений — выработать общую политическую платформу своих сторонников в борьбе с враждебной сенатской группировкой, ведь успешные действия Цезаря в Галлии, обеспечившие ему широкую популярность, верность и преданность военного сословия, у сенатской оппозиции вызывали тревогу и не раз становились объектом ее нападок. Манера Цезаря рассказывать о самом себе в 3-м лице позволяла его приверженцам использовать в политических дебатах текст «Записок» без значительной переделки, неизбежной в том случае, если бы повествование велось от 1-го лица.
В научной литературе утвердилось мнение, что «Записки о галльской войне» были завершены и опубликованы Цезарем в 52–51 гг., но не позже 50 г. Они служили своего рода политическим манифестом Цезаря, в намерения которого входило заочно выставить свою кандидатуру на консульских выборах 49 г. как считают многие ученые. Понятно, что им очень бы хотелось, чтобы все семь книг «Записок» были написаны сразу после завершения седьмого года войны с галлами.
Однако находятся исследователи, которые полагают, что есть немало оснований для другой датировки, что отдельные книги «Записок» создавались в соответствующий год в перерывах между военными действиями и публиковались поочередно в течение семи лет. Эта гипотеза сильно ослабляет версию, согласно которой «Записки» должны были сослужить Цезарю важную службу в предвыборной борьбе. Как бы то ни было, завершение седьмой книги «Записок» совпало с крайне неблагоприятной для Цезаря политической ситуацией в Риме.
Заслуживает внимания точка зрения, согласно которой «Записки» издавались Цезарем отдельными выпусками из одной, двух и более книг. К ней нас склоняют, в частности, наблюдения над использованием в «Записках» авторской речи от 1-го лица. Таких случаев, где глагол употреблен в форме 1-го лица (1-е лицо в прямой речи к делу не относится), оказалось около 50[146]. Обычно это так называемые глаголы речи, например, demonstra-vimus («мы указали»), diximus («мы сказали»), docuimus («мы показали»), nominavimus («мы упомянули»)