[24]. Массилия (современный Марсель), греческая портовая колония в Галлии, теперь входившая в состав римской провинции Трансальпийская Галлия, была одним из излюбленных мест для «почетного изгнания». Но, несмотря на все прелести относительно спокойной жизни вне Рима по сравнению со смертной казнью, такая ссылка была постоянной, поскольку осужденный теоретически больше не мог вернуться в Рим.
По неписаным нормам морали сенаторской аристократии лучше было поддержать друга, попавшего в нелегкое положение, даже если он был виновен, чем пытаться положить конец его карьере. Защитники почти всегда были более зрелыми и опытными людьми, давно доказавшими свое искусство на судебных слушаниях. Такие люди считали более достойным демонстрировать свою верность политическим союзникам. Обвинение обычно было уделом молодых и честолюбивых юношей, надеявшихся покрыть себя славой и подняться на следующую ступень политической лестницы.
Когда слушания начались, Цезарь произнес речь, которая произвела сильное впечатление на присутствующих. Впоследствии Цезарь опубликовал вариант этой речи, что было обычной практикой, которой Цицерон следовал на всем протяжении своей карьеры. Хотя документ не сохранился, нам известно, что многие восхищались литературными достоинствами речи Цезаря. Вполне может быть, что эта речь показывала, какое сильное влияние на Цезаря оказал риторический стиль Цезаря Страбона; в другой из своих опубликованных речей будущий диктатор процитировал значительную часть из выступления своего предшественника. Слова были лишь частью представления, как признает сам Цицерон в цитате, приведенной в начале главы, где он сравнивает талантливого оратора с прославленным актером. Осанка оратора, его одежда и манера держаться, выражение лица, сила и тон голоса — все это было важной частью ремесла. Во время суда Цезарь произвел впечатление не только на толпу, но и на участников процесса, а публикация речи помогла ему укрепить завоеванную репутацию. Его голос был немного высоким, но манера произносить слова, очевидно, придавала ему силу и убедительность. Он хорошо выступил на своих первых слушаниях, хотя сторона обвинения потерпела неудачу и дело закончилось оправданием Долабеллы. Такой итог был вполне ожидаемым, поскольку большинство губернаторов, которых обвиняли в мздоимстве, оставались безнаказанными. Известность, завоеванная Цезарем, была слабым утешением для македонян, убедивших его заняться этим делом, но они, по крайней мере, продемонстрировали свою способность довести бывшего губернатора до суда, хотя он и избежал наказания [17].
Цезарю удалось добиться несколько большего успеха, когда он в следующий раз выступал в том же суде, однако обвиняемый снова избежал наказания. Это был суд над Гаем Антонием в 76 г. до н. э., которому предъявили обвинение в мародерстве во время войны с Митридатом. Председателем суда был претор Марк Лициний Лукулл, брат Луция, который был единственным сенатором, сопровождавшим Суллу в его походе на Рим в 88 г. до н. э. Цезарь произнес очень убедительную речь против человека, чья вина представлялась несомненной, но Антоний воззвал к трибунам плебса и уговорил одного из них наложить вето на дальнейшее слушание. В результате суд завершился без оглашения вердикта, и Антоний избежал ответственности, хотя его последующая карьера была не столь гладкой. Он был изгнан из сената цензорами в 70 г. до н. э., восстановлен в правах в 68 г. до н. э. и даже смог стать консулом в 63 г. до н. э., занимая эту должность совместно с Цицероном. Хотя жители провинции в очередной раз увидели, как коррумпированный римский чиновник остается безнаказанным, Цезарь только укрепил свою репутацию. Вместе с тем Светоний утверждает, что его деятельность навлекла враждебность влиятельных людей, особенно сообщников Долабеллы, что побудило его к поездке за границу в 75 г. до н. э. под предлогом дальнейшего обучения [18].
Сначала Цезарь прибыл на Родос, где собирался учиться у Аполлония Молона, самого выдающегося преподавателя риторики того времени. За несколько лет до этого Аполлоний отправился в Рим в составе посольства Родоса, и ему было позволено обратиться к сенаторам по-гречески. Он был первым человеком, когда-либо получившим такую привилегию. В начале I века до н. э. у молодых римских аристократов было принято завершать свое образование в одной из прославленных школ философии и риторики на эллинистическом Востоке. Примерно так же, как Цезарь, Цицерон покинул Рим для дальнейшего обучения после двух лет выступления в судах. Он провел некоторое время в Афинах и в нескольких городах Малой Азии в 78—77 гг. до н. э., а потом тоже отправился на Родос и учился у Аполлония. Цицерон описывает его как
«...прославленного знатока законов, который вел много важных дел и писал речи для других, непревзойденного в поиске и исправлении ошибок, очень мудрого наставника. Насколько это было возможно, он помогал избавляться от излишеств и других недостатков моего стиля, который тогда отличался чрезмерным энтузиазмом и юношеской несдержанностью, словно это была река, которую следует направить в нужное русло» [19].
Прежде чем Цезарь достиг берегов Родоса, его корабль был захвачен пиратами у острова Фармакусса, неподалеку от побережья Малой Азии. Пиратство было вечной проблемой во всем Средиземноморье в начале I века до н. э. Отчасти оно было наследием успехов Рима, уничтожившего Македонское царство, разрушившего империю Селевкидов и способствовавшего упадку Египта эпохи Птолемеев. Все эти великие эллинистические державы некогда обладали мощными военно-морскими флотами, но после их падения пираты расплодились в Эгейском море и со временем стали бедствием для всего Средиземноморья. Они пользовались попустительством и прямой поддержкой Митридата Понтийского, который использовал этих грабителей как полезных союзников в борьбе с Римом. Изрезанная линия побережья Киликии в Малой Азии служила прибежищем для многочисленных пиратских гнезд, и кампании Сервилия Исаврика, под командованием которого служил сам Цезарь, мало способствовали решению этой проблемы. Пираты были весьма многочисленными; иногда они отправлялись в походы большими эскадрами и даже устраивали грабительские рейды на побережье Италии. Несмотря на отсутствие единого лидера (царя), они имели ряд вождей, осуществлявших успешное и взаимовыгодное сотрудничество между разными пиратскими общинами. В зените своей власти (примерно 70 г. до н. э.) пираты даже совершили набег на Остию[25], а в другой раз похитили двух римских преторов вместе с их ликторами. Хотя они иногда убивали римских пленников (в одной истории они приказали римскому аристократу «сойти на берег», когда корабль находился в море; эта история до некоторой степени предвосхищает рассказы о хождении по доске, распространенные в литературе о более поздних пиратах), их главной целью было получение выкупа [20].
Молодой патриций был ценным приобретением, и захватчики назначили цену в 20 талантов серебра за его освобождение. Цезарь якобы посмеялся над этой суммой, потом объявил, что он стоит гораздо больше, и предложил выплатить им 50 талантов. Затем он разослал своих людей в ближайшие города, чтобы собрать деньги для выкупа, и остался на корабле, сопровождаемый лишь врачом и двумя рабами. По словам Плутарха, он ничуть не боялся свирепых пиратов и:
«...вел себя так высокомерно, что всякий раз, собираясь отдохнуть, посылал приказать пиратам, чтобы те не шумели. Тридцать восемь дней пробыл он у пиратов, ведя себя так, как если бы они были его телохранителями, а не он их пленником, и без малейшею страха забавлялся и шутил с ними. Он писал поэмы и речи, декламировал их пиратам и тех, кто не выражал своего восхищения, называл в лицо неучами и варварами, часто со смехом угрожая повесить их. Те же охотно выслушивали эти вольные речи, видя в них проявление благодушия и шутливости» [21].
После того как друзья Цезаря вернулись с выкупом, предоставленным союзными общинами, готовыми оказать услугу человеку, который со временем мог оказаться полезным для них в Риме, Цезарь был освобожден. Город Милет на западном побережье Азии предоставил большую часть денег, и Цезарь немедленно поспешил туда. Он был двадцатипятилетним молодым человеком, прибывшим как частное лицо и никогда не занимавшим выборных должностей, но это не помешало ему убедить местных жителей, что они должны снарядить несколько боевых кораблей и предоставить в его распоряжение воинов и матросов. Возглавив эту ударную группу, он повел ее в Фармакуссу и напал на своих недавних захватчиков. Пираты, забывшие об осторожности, все еще находились в лагере на берегу; их суда стояли на якоре без какой-либо возможности к сопротивлению[26]. Цезарь взял их в плен и захватил богатую добычу, включая собственный выкуп. Пятьдесят талантов предположительно были отданы заимодавцам, а между тем Цезарь отвел пленников в Пергам, где они были заключены под стражу. Он отправился к римскому губернатору Азии, чтобы организовать казнь пиратов, однако пропретор Марк Юнк не выказал интереса к наказанию, обещанному Цезарем еще в то время, когда он находился в плену. Очевидно, Юнк хотел получить прибыль, продав пиратов на рабских торгах, и имел виды на часть захваченной добычи. Когда стало ясно, что он не предпримет решительных действий по просьбе какого-то молодого патриция, Цезарь поспешил обратно в Пергам и приказал распять заключенных. Он не имел законного права так поступать, хотя никто не усомнился в необходимости казнить кучку бандитов. Таким образом, Цезарь выполнил свое обещание. Однако он, судя по всему, испытывал некоторое снисхождение к ним и хотел продемонстрировать свое милосердие, поэтому каждому пирату перед распятием перерезали глотку, избавив их от долгой и мучительной смерти [22].
Так гласит предание. Во многих отношениях оно отражает миф о Цезаре, который всегда держал ситуацию под контролем независимо от своего положения. Мы видим молодого аристократа, высмеявшего своих тюремщиков, увеличившего предложенный выкуп и ни на мгновение не утратившего хладнокровия. Это тот самый юноша, который, стоя перед всесильным диктатором Суллой, не склонился перед его властью. Мы также видим личное обаяние, подействовавшее на головорезов так же легко, как впоследствии на римских граждан или воинов. После своего освобождения Цезарь действовал стремительно; сила его характера заставляла других подчиняться ему, несмотря на то что он не имел полномочий командовать. Цезарь обещал поймать и казнить пиратов и сделал это, несмотря на противо