Крики нахлестывали друг на друга, сливались, сплетались в визгливую какофонию. Кедригерн слышал сердитый голос, визгливый голос, вкрадчивый голос, хриплый от ярости голос, пронзительный угодливый голос — голоса одинаковые, но чем-то неуловимо отличающиеся друг от друга. Он невольно отпрянул под напором шума, но тут же ринулся вперед, стремительно набрасывая на зеркала покрывала — подняв в процессе тучу пыли, зато установив тишину.
— Что ж, мы знаем, что она там, — сказал он, отряхивая пыль с одежды и с рук. — Все, что нам нужно, — это установить, какая Моггроппле настоящая и как ее извлечь из стекла.
Принцесса и Афонтий ничего не ответили, лишь взглянули на него как на безумца, и тогда колдун добавил:
— Есть какие-нибудь предложения?
— Расколотить их молотком, — буркнул Афонтий.
— Этого я позволить не могу. Слишком опасно.
— И очень жестоко. — Принцесса одарила Афонтия испепеляющим взглядом.
— Что тут жестокого? Это быстренько бы вытащило их из зеркал, разве не так?
— Тут нет никаких гарантий. Мы имеем дело с магией, Афонтий, а магия непредсказуема. К делу надо приступать постепенно, методично — ради нас же самих.
— Поговори с ними по очереди, — посоветовала Принцесса.
— Отличная идея. — Кедригерн повернулся лицом к зеркалам, помедлил и снова взглянул на Принцессу. — Не могла бы ты, как женщина и как человек, имевший опыт обременительного заклятия, предложить, какие именно вопросы и в каком порядке стоит задавать?
— Ты же умелый колдун, Кедди, — ответила жена с почтительным жестом.
Согласившись с ее словами слабой улыбкой и кивком, Кедригерн снова обратился к зеркалу номер I. Он откинул тряпку, и на него взглянула подбоченившаяся Моггроппле.
— Ну, вытащи меня отсюда, — рявкнула она.
— Придется тебе сказать мне как, — ответил колдун. Она демонстративно вздохнула, как бы подчеркивая,
что терпение ее на исходе, и возвела глаза к небесам, презрительно буркнув:
— Колдуны! — Затем, собравшись, женщина в стекле заявила: — Это очень просто. Поставь меня так, чтобы я поутру поймала первый солнечный луч. Остальных размести пентаклем с одной пустой стороной. Вот и все.
— А остальные должны смотреть внутрь или наружу?
— Внутрь, естественно. Ты что, совсем ничего не знаешь?
— Спасибо. Я еще вернусь к тебе, — сказал Кедригерн и набросил на зеркало покрывало, прежде чем фигура внутри успела возразить.
— Звучит действительно чертовски просто, — заметил Афонтий.
— Да — если я говорил с настоящей Моггроппле. В противном случае мы только что узнали способ, как выпустить в мир отражения.
— А что в этом плохого? Много места они не займут, так ведь? Гони их всех, Кедригерн, и давай убираться из этого сарая.
— Афонтий, неужели ты не понимаешь, насколько они могут быть опасны? Они тоньше листка золота и острее волшебного меча. Одной из них достаточно встать к кому-нибудь боком, чтобы человека рассекло пополам. Окажись кто-то из таких зеркальных людей в толпе, и картина вскоре будет напоминать выкошенное поле.
После долгого тяжелого молчания Афонтий сказал:
— Что ж, ладно, значит, будь осторожен. Но разбирайся побыстрее.
Кедригерн отбросил покров зеркала II, и Моггроппле тут же заговорила:
— А, вот и ты! Вот что тебе нужно сделать, чтобы вытащить меня отсюда, парень: поставь меня так, чтобы я поймала последний луч заходящего солнца, а остальных четырех прислони к белой стене, на которой напиши черным руны…
— Если что, я поблизости, — перебил Кедригерн, закрывая стекло и переходя к зеркалу III. Здесь ему велели повернуть Моггроппле к полуденному солнцу, а остальных расставить по парам, чтобы они глядели друг на друга. Зеркало IV честно призналось, что понятия не имеет, как выбраться, а V, доставив огромное удовольствие Афонтию, приказало обратить себя к полной луне, после чего разбить всех остальных серебряным молотком. Кедригерн закрыл зеркало V и повернулся к Принцессе. Выглядела она раздосадованной — зеркала явно внушали ей отвращение.
— Ну, я поговорил с ними по очереди. Есть еще какие-нибудь идеи?
— Я думаю, Кедди, — терпеливо сказала женщина.
— Теперь, когда мы пробудили в ней надежду, мы действительно должны решить, как помочь бедной Моггроппле. Подумай о ней, томившейся в зеркале все эти годы. Помимо профессиональных затруднений, это, должно быть, жутко неудобно — быть сжатой в два измерения, когда ты привыкла жить в трех.
Принцесса резко вскинула на него взгляд. Ее глаза вдохновенно сияли, по лицу расплывалась улыбка. Хлопнув в ладоши, она с негромким жужжанием маленьких крыльев поднялась над креслом и опустилась на верхушку вишневого буфета.
— Кажется, я знаю, — объявила она.
— Дорогая, вручаю все бразды правления тебе. — Кедригерн поклонился жене и отсалютовал ей.
— Хорошо. Я обо всем позабочусь, но сперва расставь зеркала так, чтобы они смотрели вон на ту узкую щель в стене. А потом убирайся с глаз моих и дай мне поговорить с Моггроппле один на один.
— Как пожелаешь. Идем, Афонтий, поможешь мне с зеркалами.
— Нет уж, уволь. Пеммени велел мне не передвигать их. — заявил Афонтий, вскинув руки, точно защищаясь.
— Что ж, а я говорю тебе, что их нужно передвинуть. Пока они не смотрят друг на друга, опасности нет. Идем.
Афонтий затряс головой:
— Эти штуки тяжелые. Воспользуйся своей магией.
— Магия бесценна, как тебе прекрасно известно. Никто не растрачивает ее, двигая мебель. Давай помогай.
Ворча и бормоча что-то, Афонтий встал и присоединился к колдуну. Вряд ли ему потребовалось приложить так уж много усилий, чтобы развернуть зеркала «лицами» к стене амбара, но старик так стонал, охал и глухо вскрикивал, что любой предположил бы, что он ворочает горы.
Когда работа была сделана, Афонтий снова уселся, потирая спину и постанывая, а Принцесса подлетела к зеркалу I. Напомнив мужчинам о том, чтобы они молчали и держались вне пределов видимости, она откинула покрывало.
— Ты кто? А где колдун? Я же сказала ему, что он должен сделать, чего же он медлит?
Требовательные вопросы так и сыпались из Моггроппле.
— У нас произошла ужасная авария. Другой конец амбара обрушился, и мы оказались тут в ловушке. Единственный способ выбраться отсюда — это вон та узкая щель в стене, — сказала Принцесса с тревожным видом, показывая через плечо на упомянутую щель, — но мы в нее не пролезем.
— Я пролезу. Давай-ка, выпусти меня, девочка.
— Не сейчас, спасибо, — заявила Принцесса, снова набрасывая на стекло занавесь.
То же самое она проделала с зеркалом номер II, повторив вымышленную историю и получив почти такой же ответ. Так же прошла беседа с зеркалом III, после которого она перескочила сразу к V. Каждый новый разговор с Моггроппле напоминал первый. Вернувшись к зеркалу IV, Принцесса сняла ткань и сообщила отражению об обвалившемся амбаре.
— Здорово, ничего не скажешь. Именно этого мне и не хватало. Наконец-то у меня появился шанс вылезти из зеркала, и я тут же оказываюсь замурованной в сарае, — горько протянула Моггроппле. — Но все равно, давайте освободите меня, если уже сообразили как.
— Но ты не будешь замурована. Ты можешь проскользнуть сквозь эту щель в стене, — невинно заметила Принцесса.
— Не мели ерунду, деточка. Как только я выберусь из зеркала, я снова стану нормальной женщиной в трех измерениях, со всеми округлостями там, где того требует природа. Уж не думаешь ли ты, что я стану расхаживать повсюду плоской, как тень? Ты головой-то подумай. Когда ты в зеркале — дело одно, но в реальном мире такой фокус не пройдет.
— Ты настоящая Моггроппле! — радостно воскликнула Принцесса.
— Ну конечно. О чем ты толкуешь, девочка? Разве ты не можешь отличить женщину от ее отражения?
— Эти отражения весьма убедительны. Впрочем, уже не важно. Так ты не представляешь, как выбраться из стекла?
— Ни в малейшей степени. Видишь ли, все случилось так внезапно.
— Да, я слышала.
Обе женщины замолчали, задумавшись. Наконец Моггроппле вздохнула и сказала:
— Эх, если бы только у тебя был кристалл, все было бы так просто.
— Кристалл?
— Кристалл Каракодисса. Наверняка ты слышала и о нем.
— Его больше не существует, Моггроппле. Разбит вдребезги, — тихо сказала Принцесса, сообщая горькую новость.
Моггроппле взвыла в смятении:
— Тогда все пропало! Дух освободился, его больше никогда не найти! Все надежды рухнули!
— Погоди-ка минутку. Чтобы выбраться, тебе нужен кристалл Каракодисса или дух кристалла?
— Живший в нем дух мог выручить меня. Он, и только он. А кристалл — это… это всего лишь кристалл, и только. Все дело в духе.
Принцесса просияла:
— Если тебе нужен дух, то нет проблем. Он у нас в доме.
— Но ты сказала, что кристалл разбит, — обескураженно пробормотала Моггроппле.
— Ну да, и дух вылетел. Но он искал тебя и попался в ловушку других чар. Теперь он заключен в хрустальном колокольчике.
— Он рисковал своей свободой, чтобы помочь мне… Какой он милый и храбрый, этот маленький дух! Мы очень сблизились за годы, которые проработали вместе, но я никогда не подозревала в нем такой привязанности… такой преданности. — Моггроппле элегантно смахнула со щеки слезу и сказала чуть охрипшим голосом: — Очень трогательно.
Кедригерн кинулся к дому при первом же упоминании о духе. Когда самообладание вернулось к Моггроппле, Принцесса сказала:
— Кристалл сейчас принесут. Только должна предупредить: когда мы спросили, дух сказал, что не знает, как тебя вытащить.
— Ох, да нет же, он знает. Просто он не знает, что знает, но он знает, и я знаю, что он знает, — заверила Моггроппле.
Так и было. Когда Кедригерн вернулся и передал колокольчик Принцессе, маленький кристалл вспыхнул — в нем заплясали пылинки света. При виде Моггроппле он радостно зазвенел, возбужденно вибрируя в пальчиках Принцессы. Дух тащил ее вперед, к зеркалу, к протянутой руке Моггроппле.