Следующее утро ушло на ремонт диска Линзы, который он контролировал лично, стоя на высокой платформе. Он также перекалибровал наводку и проверил функциональность рулевого управления – будь проклят этот Закат. Всепоглощающая, изнурительная работа отгоняла мысли о Абдере. На лесах, как всегда, испарялось любое похмелье. В конце долгого дня Джор крутился, как обычно… и одновременно был в отчаянии оттого, что вернется в «13-плюс» и увидит там Диквема.
Он уже собирался спуститься с инструментальной платформы, где несколько монтажников поднимали сменные панели, а другие, стоя на опасно шатающейся лестнице, сравнивали зубчатые обрезки отверстия, образованного взрывом. Только тогда он на минутку остановился взглянуть на запад, в сторону бесконечных болотистых равнин, ведущих в Ночные Земли… и на груды материала, наваленного, лучше не скажешь, во время земной оккупации.
Они казались меньше отсюда. Прищурившись в полумраке, он разглядел несколько гуманоидных фигур возле кучи материала и даже на ее вершине. С такого расстояния невозможно сказать, венерианцы это или земляне…
– О нет, решительность Земного Управления сдулась, как мыльный пузырь, – говорил ему Диквем через двадцать минут.
– Они позволили венерианцам все забрать?
– А почему нет? – Он глотнул, и Джор заметил, что руки Диквема дрожат. – Это их мусор.
– Не весь, – возразил Джор. – Там изрядный процент материалов с Земли.
– Кому это нужно? Пусть аборигены забирают эти металлические стружки, рваные тряпки, бесчисленные обломки того и сего, сломанную мебель и – о да! – упаковки продуктов. – Диквем ухмыльнулся. – Я думаю, они и нашими отходами не брезгуют, если тебя это беспокоит…
– Будь посерьезней.
– Ты на годы опоздал со своей просьбой. – Он допил бокал и взялся за другой. Джор видел, как трясутся его руки.
– Ты начал пить до моего прихода?
– О чем ты?
– Ты дрожишь.
– Ерунда.
Джор знал эту интонацию и решил не продолжать разговор. Он пришел в «13-плюс» и сел рядом с Диквемом, как они сидели годами, начав обсуждать последнюю глупость Управления, которую надо было обсудить досконально. Так он откладывал болезненный разговор об Абдере.
– Зачем Земному Управлению поощрять неправильное поведение венерианцев?
– Возможно, чтобы компенсировать наши собственные ошибки? – Джор подумал о пяти мертвецах. – Кроме того, – продолжал Диквем, – мусорные кучи выглядят некрасиво и не очень полезны для здоровья, и лучше, если венерианцы заберут мусор и закопают где-то в болотах. Или переделают на украшения и одежды… Это меня не волнует, лишь бы только отвалы перестали маячить перед глазами. И хватит об этом говорить.
Это был четкий сигнал; следовало поменять тему. Но в довесок к наследственной эмоциональной сдержанности Ленноксов Джор имел еще ослиное упрямство. Его трудно было сдвинуть с места, если он не был готов сдвинуться.
– Что ты думаешь насчет всей этой активности, связанной с Закатом?
Диквем ухмыльнулся.
– Если этого так хочется твоей девушке…
Джор решил пропустить реплику мимо ушей.
– Значит, ты допускаешь мысль, что Венера может повернуться?
– Вон там Ростов. Давай его и спросим.
Диквем кивнул на упитанного землянина лет пятидесяти, с пустым взглядом печально напивающегося за стойкой в одиночку. Имея суммарный Коэффициент Изгнания 12, Серж Ростов не имел права приходить в «13-плюс», но Петрос не протестовал; в последнее время бизнес терял прибыльность. Утихомирился и Диквем, обычно выступавший в качестве судьи и главного поборника соблюдения КИ-ограничения.
– Ростов, дитя мое! – воскликнул Диквем, когда они с Джором подошли к нему.
– Отвали. – Ростов даже не посмотрел в их сторону. Джор понятия не имел, что вызвало такую враждебность, – у Диквема была способность не наживать себе врагов.
– Серж, – произнес Джор, – учитывая то, что произошло… всю эту эпопею с Закатом…
Забыв свой гнев, Ростов расхохотался. Он был импульсивный человек, склонный как к импульсивным всплескам, так и к отходчивости.
– Что ты хочешь, чтобы я рассказал вам, мистер Рационал? Интересуют прогнозы, предсказания? «Наша наука не дает никаких доказательств, что Венера когда-либо переворачивалась». Ты же разумный человек. – Хотя он больше не сердился на Диквема, свои замечания все же адресовал только Джору.
– Надеюсь, что это так, – ответил Джор. – Но я полагал, что венерианцы тоже разумны…
– Некоторые да, некоторые нет. – Сейчас, если Джору не показалось, Ростов взглянул на него злобно. – Некоторые видят в нас оккупантов и ищут любой повод, чтобы нанести ответный удар.
– Значит, это была политическая акция. Религиозные представления лишь прикрытие.
– Разумный вывод. – Очевидно желая закончить разговор, он повернулся к Петросу, чтобы заказать еще выпивки.
– Давай я угощу тебя, – сказал Джор. Его широкий жест вызвал недовольный вздох Диквема.
Но теперь Ростов был ему должен.
– Слушай, – начал Ростов, – я обучался астрономии. ЗУ предложило мне расширить мои интересы и специальность, включив в них геологию или…
– Венерологию? – сострил Диквем. Он не мог удержаться от шуток в любых обстоятельствах.
– Мы взяли образцы керна. Провели исследования. Нарисовали карту Венеры с орбиты – и создали электронную карту, обновляемую с радаров. Венерианцы утверждают, что в их истории было много Закатов. Чтобы это оказалось правдой, нужно, чтобы их история охватывала временной период в пятьсот миллионов лет. Наши геологические и палеонтологические находки позволяют относиться к этому утверждению весьма настороженно.
– Ну, они необычайно долговечны, – вставил Диквем. Ростов не обратил на него внимания.
– Так что это просто еще один миф, – сказал Джор.
Как христианство Ленноксов.
– Очень похоже на то. Хотя поразительно, насколько слаженно действуют разобщенные кланы, как они контролируют свои действия.
Джор начал было успокаиваться. Теперь он снова встревожился.
– О чем ты?
– Я не православный, – сказал Ростов, пожимая плечами, – впрочем, ты это знаешь из моего КИ.
– Достаточно неправославный, чтобы полагать, что мы должны забеспокоиться?
Ростов улыбнулся, показывая неровные зубы со стальными коронками. Теперь он больше походил на дикаря, чем на мудреца.
– Зачем волноваться о вещах, которые не можешь изменить? Если Закат произойдет и планета начнет волшебным образом вращаться… то ущерб будет неописуемым. Землетрясения, цунами, извержения. Самым безопасным местом станет орбита. – Он ткнул пальцем в потолок.
– Это идиотизм, – высказался Диквем.
Ростов словно не слышал его.
Но Джор не мог игнорировать Диквема.
– Почему идиотизм? Его готовность рассмотреть все возможности, или…
– Его описание событий нелепо. Эта всемирная катастрофа, звучит как-то по-библейски.
– Пожалуйста, дорогой Диквем, – произнес Ростов, в первый раз обратив внимание на инженера-вычислителя, – дай мне свое видение всех этих приготовлений.
Диквем взглянул на Джора, словно хотел сказать, что это он виноват. Джор заметил, что руки Диквема больше не дрожат… и он даже не обращает внимания на пустой бокал.
– Допустим, что этот миф правда и их мир каждые несколько тысяч лет сдвигается. Я действительно видел документ, сейчас, естественно, засекреченный, который позволяет предположить, что на Венере существуют приливы, но они носят очень медленный и нерегулярный характер…
– Нонсенс, – перебил его Ростов. – Не принимается… идея о засекреченных бумагах.
– В ваших кругах – может быть, – возразил Диквем.
– Это не важно. – Джор начинал злиться.
– Далее, – продолжил Диквем, – мы должны принять идею, что Закат не приведет к вселенской катастрофе, а будет гораздо менее разрушительным. В конце концов, если бы он мог настолько повредить поверхность планеты, чтобы уничтожить всю жизнь, почему венерианцы все еще здесь?
В этот момент все посетители «13-плюс» услышали гул снаружи. Джор опасался, что это очередное нападение на Линзу, но вскоре понял, что это обычный дождь. Неожиданный шквал, налетевший со стороны Блистающего моря, был настолько силен, что стекла в баре задребезжали.
Разговоры смолкли. Даже Петрос оторвался от своей работы, взглянув, как и Джор, в большое окно, где порт Венера скрылся за сплошными потоками воды и густым темным туманом.
Джору захотелось уйти. Это был не страх; он не боялся, что бар разрушится. Но вся эта ситуация… буря, толпа и растущее чувство бессмысленности всего этого разговора, этих пререканий с Ростовым. Он ненавидел философские спекуляции, предпочитая факты. Чувства его тоже были спутанны. И все это, вероятно, из-за событий прошлой ночи, отсутствия сна и боли из-за Абдеры и Диквема.
Он поблагодарил Ростова и направился к выходу. Главным его стремлением было оказаться подальше от Диквема. Впервые за пятнадцать лет ему захотелось, чтобы на Венере вообще не было землян.
Диквем догнал его, прежде чем он успел зайти в лифт.
– Куда ты собрался?
– Домой.
– Отступать не в твоих правилах. – Это был обычный Диквем, ветеран десятка тысяч пьяных вечеров, требующий продолжения банкета.
– Я устал.
– На самом деле ты рассержен. А это не одно и то же.
– Ростов…
– Он зануда. Как я тебе и рассказывал. Что еще хуже, он довольно глуп. В крайнем случае в своей науке разбирается.
– Не похоже, что кто-то действительно разбирается в этой науке.
– Ты о Закате? Это не наука, это проблема.
Джор почувствовал, что у него кружится голова.
– Что ты хочешь сказать?
– Разве я не ясно выразился? Я абсолютно открыт к идеям.
– Твоя открытость не распространяется, например, на создание планов спасения.
– Джор, никаких планов быть не может, только эвакуация. И только под угрозой расстрела. Полет назад настолько страшен большинству из нас, что возвратиться в этих кораблях, – он указал на космодром, где ждали три приземистых, похожих на раковины космолета, – все равно что спрыгнуть с башни вниз. Мы рискуем жизнью, пытаясь избежать смерти.