— Но почему? Я тоже могу драться!
— И чем же ты собираешься воевать? Палкой?
— У меня есть нож, — вытащил из кармана мультитул Ким, — или камень возьму Ты же знаешь, как я ловко их кидаю…
— Знаю, — вздохнул Вахрамеев, — только давай это умение оставим на потом. А пока, ради всего святого, спрячься. И это, сидор мой с собой возьми.
И чтобы как-то смягчить свои слова, сказанные слишком резко, в том числе и из-за волнения за судьбу товарища, он примиряюще добавил:
— Мало иметь оружие, надо еще уметь им пользоваться.
— Как будто ты — мастер-стрелок… — обиженно буркнул в ответ Виктор.
— У меня есть сила, — просто и коротко ответил Март. — Много силы, а настоящий друг только один! Так что давай ты не будешь геройствовать с камнем против винтовки, а подождешь меня?
— Ладно тебе, — оттаивая, хмыкнул приятель.
* * *
Между тем стрельба не утихала, а только набирала силу. Пройдя еще немного, молодой человек уже привычно скользнул в состояние объемного видения или, как он все чаще стал называть его про себя, — «сферу».
На охват всего поля боя на склонах горы его не хватило. Зато трех ближайших противников он «разглядел» отчетливо. Жаль только, что из попытки аккуратно воздействовать на них ничего не вышло. Возможно, дело было в непривычно большом расстоянии, или же вражеские стрелки оказались защищены амулетами, а может, их просто больше, чем он мог атаковать одновременно, но все трое вдруг прекратили стрелять и принялись настороженно озираться, как будто что-то почувствовав.
«Такой хоккей нам не нужен», — пробормотал про себя Март и ненадолго притих, чтобы не попасться. Главное он точно понял: это враги, которые хотят захватить маяк, и они ведут бой с засевшим там человеком. И справиться он с ними может только более привычным способом…
Дождавшись, когда ближайший к нему диверсант (а в роде их занятий теперь не оставалось ни малейших сомнений) перестанет оглядываться и снова примется за стрельбу, Март подобрался как можно ближе. И когда до четко попавшей в просвет между соснами спины противника оставалось метров тридцать, он тщательно прицелился и дважды выстрелил, подгадав так, чтобы скрыть шум за общей пальбой.
На выцветшей синей блузе злоумышленника тут же возникло два непредусмотренных фасоном отверстия, и он уткнулся головой в кусты, откинув в сторону винтовку.
Осторожно подобравшись поближе, Вахрамеев залег, прикрывшись телом убитого. Завладев вражеским оружием, передернул затвор, мельком отметив непонятные иероглифы, выбитые на казеннике. По крайней мере, один патрон в стволе был. Само оружие оказалось незнакомым, но кто имел дело с одной «болтовкой», сумеет разобраться и со всеми остальными.
Расстегнул и снял с убитого пояс со штыком в ножнах, патронными и гранатными подсумками из зеленого брезента, обшитого сверху и снизу коричневой кожей. Открыв один из них, парень осмотрел собранные в металлические обоймы патроны и понял, что они сравнительно небольшого калибра.
— Арисака, — вспомнил название японских винтовок Март, но в этот момент над его головой свистнула пуля.
Машинально отпрянув, он вскинул ствол винтовки и, снова войдя «в сферу», увидел себя и притаившегося в кустах врага и тут же нажал на спусковой крючок. Дальше все было как в замедленной съемке. Вращающаяся остроконечная пуля, счастливо миновав встречу с ветками и листьями, ударила врага точно между глаз, после чего его голова как будто взорвалась, забрызгав окрестности кровью и мозговым веществом.
— Бр-р, — поморщился вышедший из транса Март, — ну и зрелище…
Но в любом случае двое из трех видимых им противников отправились на встречу к Аматерасу, а остальные притихли, не ожидая, что к персоналу маяка придет помощь.
Поменяв позицию, Март снова вошел в «сферу», но на сей раз не стал ни на кого воздействовать, а просто попытался определить, где находятся противники, и теперь у него получилось. Вероятно, все дело было в опыте. Чем его больше, тем легче.
Пятеро врагов развернулись в его сторону и понемногу приближались, охватывая его позицию с трех сторон. Одеты просто, как большинство виденных им за время пути корейцев, но одинаковое вооружение и слаженность действий прямо указывали, что перед ним — профессионалы своего дела.
В сущности, ввязавшегося в чужую игру подростка спасала только густая растительность, мешавшая диверсантам его обнаружить и решить вопрос кардинально. Но долго это продолжаться не могло, а потому откатившийся назад парень воспользовался тем, что видит или, если точнее, чувствует чужаков, и открыл огонь, меняя после каждого выстрела позицию и медленно отступая, чтобы враг не взял его в клещи.
Будь перед ним простые бандиты, они наверняка давно бы бросили эту затею и ушли искать более легкую добычу, но ничуть не растерявшиеся от потерь враги и не подумали отступать. Казалось, еще немного, и он лишится своего единственного преимущества.
«Бежать? — мелькнула в голове парня предательская мыслишка. — Но тогда они точно найдут Витьку…»
Вытряхнув из захваченного подсумка обе гранаты, Март подкинул их на ладонях, прикидывая вес. Ему хватило одного взгляда через «сферу», чтобы, опираясь на обширный, приобретенный в армейской разведке опыт, разобраться, как их использовать. Сместившись левее, нацелился на предводителя, который время от времени отдавал отрывистые команды.
Продолжая удерживать «сферу», парень безошибочно вычислил-увидел точки, куда надо положить гранаты, и, сорвав чеку, широко размахнувшись, отправил гладкие цилиндры размером с банку оливок справа и слева от цели. А сам затаился. Плечо заныло. Все же юному и не привычному к таким нагрузкам телу приходилось трудно.
Расчет оказался верен. Взрыв накрыл густым облаком осколков главаря с двух сторон. Его сознание сразу погасло. «Третий пошел», — удовлетворенно подвел счет Март. Оставшиеся без командира враги смешались и, прекратив охват, быстро оттянулись назад, включая тех, что оставались у маяка. Не прошло и минуты, как Вахрамеев перестал их чувствовать.
«Вот и ладушки, — устало подумал подросток, — значит, поле боя осталось за нами, а враг бежит-бежит-бежит…»
Преследовать противника он не рискнул. Да и смысла не было. Через некоторое время, еще раз ощупав мысленным взором окрестности, понял, что непонятный противник точно отступил. Только теперь Март медленно и осторожно направился к белеющим впереди строениям.
— Игнат Васильевич? — на всякий случай крикнул он, но так и не дождался ответа.
Возможно, смотритель был ранен или даже убит, а быть может, принял его голос за вражескую уловку и теперь только ожидал случая, чтобы подстрелить такого информированного противника.
— Крестный! — снова крикнул парень. — Это я, Мартемьян. На каникулы приехал! Не стреляйте!
— Как ты сказал? — недоверчиво отозвался засевший в обороне отставник.
— Я это, — повторил Март. — Вы мне письмо прислали в приют. Погостить звали.
— Ты один?
— Да. То есть нет. С другом.
— А друг, часом, не узкоглазый с винтовкой?
— Нет, — едва не поперхнулся подросток. — В смысле без винтовки. Я его в распадке оставил.
— Хунхузы рядом есть? — напрямик спросил потерявший терпение дядька Игнат.
— Живых нет. Я двоих застрелил и одного гранатами закидал, а остальные сбежали.
— Ишь ты, какой герой… Ну-ка, покажись.
— Я выхожу, — крикнул Март и на всякий случай выкинул впереди себя винтовку, показывая, что безоружный.
— И впрямь Мартемьян, вымахал-то как! — ахнул старик и, немного прихрамывая на больную ногу, вышел навстречу. — Ну, здравствуй, крестник!
В руках бывший старшина досмотровой команды сжимал самозарядную винтовку, ствол которой все еще смотрел в сторону окружавших маяк зарослей. На широком матросском ремне висел видавший виды боевой нож. Из ворота рубахи выглядывала приросшая за годы службы к телу и душе тельняшка. Несмотря на достаточно почтенный возраст, Игнат оставался высок, могуч и крепок. Глаза из-под лохматых седых бровей смотрели молодо и даже с каким-то озорством.
— Здравствуй, дядя Игнат, — едва справившись с комом в горле, ответил подросток. — Ну вот я и приехал.
— Главное, что вовремя, — ухмыльнулся Игнат, и они крепко обнялись.
— А у вас тут весело.
— А то! Так что ствол-то подбери, негоже оружие, будто палку, на землю кидать. Чай, еще пригодится.
Несмотря на увечье, двигался отставник довольно ловко и быстро. Бегло осмотрев поле боя и трупы врагов, старик недоверчиво поцокал языком, но комментировать ничего не стал.
Всего погибших врагов оказалось четверо. Одного бывший абордажник в самом начале драки застрелил из винтовки. Трое достались на долю крестника. Уйти удалось шестерым.
— Интересно, кто они? — спросил Март, когда Игнат закончил осмотр.
— Одеты были, как рыбаки, — пожал плечами крестный, после чего хитро усмехнулся и скаламбурил: — Только вместо кавасаки — арисаки[29].
— И часто тут такое?
— Да покуда не случалось, — задумчиво отозвался Игнат. — А это не твой дружок там, в кустах, шебуршится?
— Витька, это ты? — спросил подросток, на всякий случай вскинув винтовку.
— Я это! — поспешно выкрикнул приятель, выбираясь из кустов со своей палкой.
— Ну вылитый хунхуз! — сделал страшное лицо Вахрамеев-старший.
— Я не хунхуз! — возмутился Ким. — И вообще, они так далеко не заходят. Нам так казачий сотник сказал.
— Ну, если целый сотник, тогда ладно. Вот что, ребятушки, помогите старику хабар собрать. Поищите по кустам тела, — заметив, как побледнел Витька, Игнат жестко усмехнулся. — Не боись: мертвые не кусаются. Негоже им самим и оружию без пригляду валяться на потребу падальщиков. Да и вонять начнут скоро. Прикопать следует для порядка. А я тем временем начальству доложусь, потому как неспроста эти обормоты сюда заявились.
Март безошибочно вышел к точке, где он застрелил первого из нападавших. Но кроме следов крови на укрытой пышным слоем хвои земле ниче