Наконец, все было сделано, и до предела утомленные люди потянулись на борт, рассаживаясь прямо на полу широкой десантной палубы. Корпус корабля едва ощутимо завибрировал и мягко оторвался от земли.
— Поехали! — не смог удержаться от улыбки Март. — Витька, мы летим!
— Ага! — улыбаясь во все тридцать два корейских зуба, подтвердил Ким. — Летим!
* * *
В тусклом свете электрических ламп пространство грузового отсека смотрелось почти величественно. Большую его часть занимали стоящие по своим квадратам туши штурмовых и разведывательных ботов, надежно закрепленные на тросы за специальные кольца, вмонтированные в палубу. Уцелевшие в бою люди разместились между идущими через каждый метр вертикальными ребрами шпангоутов, на закрепленных вдоль бортов сиденьях. Немного придя в себя, Март поднялся и принялся обходить ближайший штурмбот по кругу, осматривая кокпит, десантный отсек, высокий киль, консоль стабилизатора, закрылки, четырехлопастные пропеллеры и двигатели, расставленные по краям коротких «крыльев» — кормовой консоли. Отдельного внимания заслуживали вынесенные по бортам черные стволы пушек — калибр сантиметра четыре, как на глаз определил он.
По трапу приглушенно простучали каучуковые подошвы ботинок. На палубу спустился молоденький мичман.
— Эй, служивые, кто из вас радист?
В ответ лишь молчание.
— Командир приказал отыскать радиста, передавшего сигнал и сведения о противнике. Кто старший?
— Фельдфебель сто второго отдельного дивизиона ПВО Волков. Офицеры все погибли. Значит, я за старшего.
— Проведи перекличку, сыщи радиста, Волков.
— Ни одного нет. Может, среди раненых в лазарете найдется? Из военных я тут всех знаю.
Март, получив острым локтем втык от Кима, который уже в нетерпении ерзал на лавочке, но, помня давний уговор с другом, молчавший о любых его делах, все же решил подняться. Соблазн оказаться в боевой рубке фрегата оказался слишком велик.
— Что тебе? — чуть пренебрежительно бросил ему, штатскому штафирке, недавний гардемарин.
— Это я радировал, — принципиально нарушая правила воинского обращения и даже не вытянувшись перед офицером по стойке смирно, что потребовало некоторого усилия и торможения от въевшегося в подкорку армейского уклада, ответил Март.
— Кто такой?
— Вахрамеев Мартемьян. Закончил учебу в приюте и направлялся с товарищем в Сеул.
— Знаешь радиодело?
— А как бы я иначе послал сигнал?
— Как отвечаешь? Почему вопросом на вопрос?
— Я не солдат.
— Тоже верно, — мичманец задумчиво почесал затылок, так что лаковый козырек новенькой фуражки наполз немного на нос.
— Кхе. Разрешите доложить, ваше благородие? — вмешался в диалог фельдфебель.
— Говори.
— Он и его друг — геройские парни. Я сам видел, и другие подтвердят, верно, ребята?
— Ага! Точно! Было дело! — полетело со всех сторон.
— Дрались вместе с нами против япошек. А «радист» их офицера срезал и со вторым дрался.
— Неужели? Вот что. Ты, Волков, и вы двое, за мной! Пойдем к командиру. Только тебе, Вахрамеев, искренне рекомендую придержать язык.
Март в ответ лишь молча пожал плечами.
Ходовая рубка, куда привели ребят и фельдфебеля, поразила даже воображение искушенного всякими зрелищами Марта. Широкая, забранная в толстое бронестекло галерея охватывала ее с трех сторон, нависая широким выступом над верхней палубой и обеспечивая отличный обзор. Заполненная солнечным светом, она открывала поистине бескрайние горизонты. Отсюда, с более чем трехкилометровой высоты, на которой шел «Варяг», даже облака оказывались далеко внизу, а корейская земля выглядела топографической картой с белыми пятнами облаков.
Такая броня от прямого попадания тяжелого снаряда защиты не обеспечивала, но, по крайней мере, от взрывной волны и легких осколков прикрыть должна.
В центре для командира и двух младших пилотов стояли удобные кресла со штурвалами и многочисленными приборами на пультах управления кораблем. Позади них — такие же для штурмана, старшего артиллериста, начсвязи и бортинженера. Во всяком случае, именно так здешнюю расстановку определил для себя Март. А еще он подметил, что, несмотря на недавно прошедший бой, в рубке царит немного расслабленная атмосфера.
— Господин капитан первого ранга… — почтительно доложил мичман. — Старший унтер из спасенного гарнизона и «радисты» по вашему приказанию доставлены.
— Добро, — отозвался командир «Варяга» и, повернувшись вместе с креслом, пытливо взглянул на странную троицу.
— Здравия желаю вашему высокоблагородию! — вытянулся Волков.
Тонко почувствовавший торжественность момента Ким тоже попытался встать по стойке смирно, и даже предпочитавший сохранять дистанцию Вахрамеев опустил руки по швам и ел глазами начальство.
— Из господ офицеров никто не уцелел? — правильно понял ситуацию командир.
— Так точно!
— И ты принял командование?
— Так точно! — повторил фельдфебель и кратко доложил перипетии прошедшего сражения.
— Вот то, о чем я вам говорил, господа, — обернулся к подчиненным капитан первого ранга, — хороший унтер — тот, на ком держатся армия и флот Российской империи. Настоятельно рекомендую запомнить!
— А это что за гаврики? — закончив нотацию, снова повернулся к ним командир.
— Мы не гаврики, — насупился Витька, а только что стоявший навытяжку Март демонстративно засунул руки в карманы.
— Осмелюсь доложить, геройские хлопцы! — заступился за них Волков. — Вместе с нами обороняли вокзал. Сколько японцев перестреляли — не скажу, не до подсчета было, но не мало!
— Неужели? — иронически приподнял бровь офицер.
— Так точно!
— А оружие где взяли?
— В бою захватили! — буркнул обиженный в лучших чувствах Ким.
— А перед нами и впрямь герои, господа! — не удержался от улыбки один из лейтенантов. — Нет, в самом деле. Если для нас — людей военных, взять в руки оружие при начале боевых действий — прямая обязанность, то для гражданских, да еще столь юных, это, согласитесь, заслуживает уважения!
— А вы что молчите, молодой человек? — пристально взглянул на Марта командир.
— Прошу прощения, но нас не представили, и я не вполне уверен, как к вам правильно обращаться.
— Досадное недоразумение, — усмехнулся тот. — А впрочем, это легко исправить. Меня зовут Георгий Константинович Матвеев, и я капитан первого ранга Императорского военно-воздушного флота. Командую воздушным фрегатом «Варяг». А как прикажете обращаться к вам?
— Мартемьян Вахрамеев, — отозвался подросток. — Мы с моим другом Виктором Кимом — воспитанники приюта в Чемульпо.
— Каким образом оказались в Сокчо?
— Навещали моего крестного — Игната Вахрамеева.
— Бывшего старшину абордажников с «Паллады»?
— Да, — кивнул Март. — А вы знакомы?
— Имел такое удовольствие, — невозмутимо ответил под всеобщие смешки командир, после чего, видя в глазах мальчишки недоумение, счел необходимым пояснить: — Лет десять назад я пытался переманить вашего крестного отца на «Варяг», но, увы, не преуспел. Так значит это вы, молодые люди, передали сигнал тревоги?
— Не совсем так, — быстро ответил Март. — Сигнал передавала девушка-стажер по имени Таня. А когда ее ранили, к микрофону встали мы.
— Какая занимательная история.
— Все так и было, — вмешался второй помощник, отвечавший в числе прочего и за связь. — Сначала тревогу передавал женский голос, затем стал мужской.
— Причем имя девушки они узнать успели, а вот фамилию не удосужились, — продолжил иронизировать Матвеев.
— Господа, а я ее помню, — снова подал голос лейтенант. — Глазастая такая и шустрая.
— Еще бы вы и не запомнили, — ухмыльнулся, вызвав тем самым новый приступ веселья, бортинженер.
— Ну что ж. Надо бы наградить столь бравых героев. Говорите, чего желаете.
— Господин капитан первого ранга… — начал было Март, но Матвеев прервал его:
— Обращайтесь ко мне по имени-отчеству.
— Георгий Константинович, — легко поправился Вахрамеев. — Разрешите задать один вопрос?
— Извольте, молодой человек.
— Нам сказали, что «Варяг» летит в Пхеньян. Но что происходит в Сеуле? Вы могли бы мне рассказать? Началась война?
— Вполне вероятно. Но пока ничего определенного. Известно лишь, что японцы нанесли удар по нашей военной базе и королевскому дворцу. На их беду большая часть нашей эскадры находилась в воздухе и не попала под удар. Так что, когда корабли вернулись, это стало сюрпризом для высадившегося японского десанта.
— Мы их разбили? — не смог удержаться от вопроса Ким.
— Вне всякого сомнения, — благосклонно улыбнулся его горячности Матвеев. — Именно поэтому наш фрегат и сочли возможным послать на помощь Сокчо.
— А «Цесаревич» цел? — спросил Март.
— Да, наш флагман в полном порядке. А позвольте осведомиться, почему он вас так интересует?
— Я видел его в небе над Чемульпо и…
— Понимаю, величественное зрелище. Нравятся воздушные корабли?
— Очень! Но так близко мы с Виктором их видим впервые.
— Что ж, на ваш вопрос я ответил?
— Да, спасибо большое, Георгий Константинович.
— Хорошо, стало быть, награда нашла героя, — не без иронии заключил Матвеев.
— А мое желание? — отчаянно блестя глазами, спросил Ким.
— Говорите. По одному на каждого из героев. Это справедливо.
— Покажите нам фрегат? Если не секретно, конечно…
— Да, пожалуй, устроить вам небольшую экскурсию можно, — капитан первого ранга обернулся ко второму помощнику. — Лейтенант Веселаго, ваша вахта скоро завершится. Не сочтите за труд провести молодых людей по отсекам.
— Есть! — молодцевато отозвался тот, приложив ладонь к козырьку легкой фуражки.
— Что-то раньше ваше высокоблагородие не устраивали променадов для случайных пассажиров, — немного желчно прокомментировал приказ старший инженер, по сохранившейся традиции военно-морского флота носивший кличку Дед.
— Прежде у нас таких, как вы изволили выразиться, «пассажиров» не случалось, — загадочно ответил ему командир.