ешной прогулки по широкому бульвару Седжон-Даеро добраться до дворца династии Чосон — Кёнбоккун. Здания здесь стояли по большей части европейские, улицы были широкими, а по тротуарам фланировали богато одетые дамы и господа. Лица, впрочем, у большинства были вполне чосонские.
Вся здешняя европеизированная география укладывалась словно бы в огромный треугольник, основанием своим опирающийся на реку Ханган, а вершиной — во дворец короля Ли У[54]. Боковые грани на западе образовывало полотно железной дороги, а с другой стороны граница проходила по восточным склонам горы Намсан, с примостившимся поблизости буддийским университетом Тонгук.
Март сразу обратил внимание на рельсы, идущие посередине улицы. Вскоре, гремя на стыках, появился и трамвай. Друзья, больше из любопытства и желания оказаться как можно быстрее подальше от комендатуры, запрыгнули на подножку и проехали пару остановок по главной улице района, давшей имя всему району — Итевон.
Выбравшись из антикварного, по мнению Марта, и модернового, с точки зрения Виктора, вагончика, молодые люди оказались в сосредоточии политической и культурной жизни корейской столицы и первым делом привлекли к себе внимание полицейского.
Рослый по здешним меркам детина так выразительно посмотрел на двух не слишком опрятно выглядевших подростков, что желание двигаться дальше пропало у них само собой.
В принципе, Март с легкостью мог бы подавить волю служителя правопорядка, но, критически осмотрев себя и приятеля, не стал этого делать.
— Знаешь, дружище, нам нужно подыскать себе пристанище и привести одежду в порядок.
— Ага, — с готовностью поддержал его Ким. — И перекусить.
— Не помешало бы, — не стал спорить Вахрамеев.
Дело это оказалось не самым простым. С одной стороны, неожиданное начало военных действий вызвало отток населения и гостей столицы Чосон. Особенно иностранцев. С другой стороны, множество людей лишились домов и теперь нуждались в крыше над головой. Из-за этих трагических событий сложилась парадоксальная, на первый взгляд, ситуация. Дорогие отели стояли полупустыми, а дешевые гостиницы и ночлежки переполнены оставшимися без крова несчастными.
Поэтому, после некоторых раздумий, друзья поселились в самом дешевом номере отеля «Империал». Во-первых, там были места, а во-вторых, имелся душ, ресторан и прачечная. И все эти услуги можно было заказать прямо в номер, слава богу, деньги у них еще имелись.
Приведя себя в порядок и подкрепившись, молодые люди почувствовали силы для продолжения своей миссии и направились на поиски дома, где восемь лет назад бравый абордажник нашел своего крестника.
— Вы не подскажете, как отыскать адрес: улица Итевон, сто двадцать четыре? — обратился Март к швейцару.
— Знаю, молодой господин, — поклонился тот. — Это не очень далеко. Если прикажете, я позову рикшу, и он отвезет вас.
Судя по всему, работник сферы обслуживания трудился в тесной связке с представителем транспортной инфраструктуры Сеула и желал навязать постояльцам платную услугу. Однако Вахрамеев не стал возражать. В конце концов, жить всем надо, а так они смогут сэкономить немного времени.
Щуплый кореец, немного поколесив по улицам столицы, примерно через полчаса привез их в место, находящееся в двух кварталах от отеля. Это Вахрамеев с помощью своих способностей смог определить точно. С другой стороны, бил он свои ноги, а стоили услуги так дешево, что желания скандалить не возникло.
Пятиэтажный доходный дом по этому адресу показался ему совсем новым. Можно даже сказать — модерновым, и не носил никаких признаков былых повреждений. Однако делать было нечего, и Март с Витькой решительно двинулись к парадному входу.
— Молодой господин, вас подождать? — с надеждой в голосе спросил рикша.
— Да, — кивнул Вахрамеев, берясь за ручку.
— Что вам угодно? — встретила их улыбчивая пожилая аджума, очевидно, служившая здесь консьержкой.
— Простите, добрая госпожа, — включил на полную мощность обаяние Март. — Мне нужно узнать, кто жил здесь восемь лет назад?
— Как же я вам скажу? — искренне огорчилась та. — Я ведь служу здесь всего три года. С тех пор как этот дом построили.
— Это точно?
— Конечно.
— А что здесь было до того?
— Ой! Вам, наверное, нужны жильцы того дома, что был здесь до взрыва японской бомбы, — сообразила старушка.
— Ну да.
— Даже не знаю, чем вам помочь. Его ведь совсем разрушили в ту войну. Те, кто выжил, разъехались…
— Но, может быть, хоть кто-то остался?
— Нет, мальчики. Никого не осталось. Разве что…
— Что? — встрепенулся уже потерявший надежду Март.
— У меня есть приятельница, — издалека, как любят многие старые люди, начала свой рассказ аджума. — Она прежде была служанкой в семье Пак. Потом она вышла замуж и оставила свое место, но прежних хозяев не забывала, и они ее тоже. Захаживала к ним, поздравляла с праздниками. Они ей тоже дарили подарки. Ничего особенного, но…
— И что из этого? — не выдержал подробностей Вахрамеев.
— Как что? — искренне удивилась консьержка. — Да ведь этот дом как раз и принадлежал семье Пак!
— И вы знаете, где они сейчас живут?!
— Я?! Да откуда же мне знать? Но вот моя приятельница, та точно знает!
— А у вас есть ее адрес?
— Есть, конечно. Сейчас я вам его напишу. Скажете, что вас послала госпожа Хван И Бона — это я. Тогда она вам все расскажет.
— Большое спасибо, аджума, — едва не расцеловал старушку Март, когда получил заветный листок с адресом. — Вы — лучшая!
— Скажете тоже, — зарделась консьержка, помахав им вслед рукой, после чего добавила немного неодобрительно: — Какая все-таки нетерпеливая сейчас молодежь!
К счастью, приятельница госпожи Хван оказалась не менее любезной, чем консьержка, и все тот же рикша отвез друзей в старый район Сеула, где остановился у высокого забора, за которым скрывалось нечто вроде сада, за которым виднелись строения. Узнав, что молодые люди разыскивают госпожу Пак, седой привратник не стал никому ничего докладывать, а без лишних слов открыл калитку и показал в сторону павильона с загнутыми углами крыши.
— Вы найдете ее там, — чуть надтреснутым голосом сказал он и вернулся к своим занятиям.
— Спасибо, аджоси, — поклонились ему ребята и, переглянувшись между собой, направились в указанном направлении.
Госпожа Пак, а судя по всему, это была именно она, встретила их, сидя в большом кресле, укрытая одеялом с вышитыми на нем драконами. На лице ее, еще хранившем следы былой красоты, застыло какое-то торжественное выражение, а в увядших губах дымилась папироса, вставленная в длинный мундштук.
— Здравствуйте, госпожа Пак, — негромко, чтобы не испугать старушку, поздоровался Март.
— Кто здесь? — с величием, достойным королевы Великобритании, отозвалась она и медленно повернула голову.
— Это я, — не найдя ничего лучшего, ответил ей Вахрамеев. — Видите ли…
— Как хорошо, что вы наконец-то пришли, Андрей, — с неожиданной живостью откликнулась старушка. — Право же, с вашей стороны это крайне жестоко забывать старых друзей.
— Э-э, простите, но я не…
— Конечно-конечно, я понимаю, у вас, молодых, так много дел, — не обращая внимания на его слова, продолжала щебетать госпожа Пак. — Но я помню, вы твердо обещали, что будете навещать меня!
— Разумеется, — только и смог сказать сбитый ее напором подросток.
— Ну что же вы стоите, Андрей?! Подойдите же наконец ко мне. В конце концов, это просто невежливо!
С этими словами бойкая старушенция вынула изо рта мундштук и ловко пустила кольцо дыма, а когда немного шокированный ее поведением молодой человек все-таки приблизился, протянула ему свободную руку для поцелуя. Делать было нечего, и неловко поклонившийся Март легонько коснулся губами дряблой кожи.
— Ну, рассказывайте, что у вас нового? — засыпала его вопросами госпожа Пак. — Как ваша очаровательная супруга? А ваш бойкий малыш, он уже, верно, совсем большой! Вот несносный мальчишка, обещайте мне, что в следующий раз возьмете их с собой!
— Непременно!
— А это ваш друг? — обратила она внимания на Кима. — Какой славный молодой человек! Так похож на одного юношу, служившего при дворе прежнего короля… Скажите, как ваше имя?
— Виктор Ким, — с улыбкой представился тот.
— Ну, конечно же, Ким, как я могла не узнать вас. Ведь я знала вашу матушку, еще в те далекие времена, когда она…
— Слышь, похоже, бабка совсем ку-ку, — немного расстроенно шепнул другу Март.
— Это ничего, — так же тихо ответил ему Витька. — С бабками такое бывает. Ничего вокруг себя не узнают, но то, что было сто лет назад, помнят. Ты попробуй, спроси.
— Ну ладно, — пожал плечами Вахрамеев, после чего снова обернулся к говорливой старушке: — Скажите, почтенная госпожа, ведь это вам принадлежит дом на улице Итевон, сто двадцать четыре?
— Конечно. И не только он, но это лучший из всех. Его построили в самом начале века по вашему европейскому календарю, но он до сих пор как новый. Там живут только самые почтенные господа… А зачем вы спрашиваете?
— Э-э… видите ли, мой друг хотел бы поселиться в нем и желает узнать: нет ли свободных квартир, — нашелся Март.
— Ну, надо подумать, — сдвинула брови домовладелица. — Генерала Селиванова недавно перевели, и его квартира пустует… правда, она на третьем этаже, а лифта у нас нет…
— А та, что под ним? — быстро спросил включившийся в игру Ким.
— Об этом вам лучше узнать у своего друга, — лукаво улыбнулась госпожа Пак.
— Но почему?
— Так ведь это он живет в ней! — едва не выронила от смеха мундштук старушка.
Все было ясно. Почтенная аджума, судя по всему и ранее отличавшаяся редкой для кореянок экстравагантностью, давно утратила остатки своего рассудка и тихо доживала в тени воспоминаний, в которые вторглись непрошеные гости. Речь ее была легка, хотя и немного витиевата, и в другое время молодые люди с удовольствием послушали бы госпожу Пак, но теперь это была лишь пустая трата времени.