иты другого игрока и воздействовать на их прошлое напрямую она не могла. Я вспомнил брошенную боевиком гранату летевшую, казалось, мне прямо в лоб и исчезнувшую на лету. Скорее всего это была российская, то есть «наша» граната и только поэтому Хозяйка сумела «убрать» её сделав так, чтобы конкретно эта граната никогда не была произведена или, хотя бы, чтобы какой-то вороватый прапорщик именно её не продал бы боевикам.
Чувствуя, как от всех этих размышлений у меня голова идёт кругом, я заснул. Сказалась наполовину бессонная ночь. В тот день я проспал завтрак, но это не было проблемой так как проснулся я аккурат к обеду и им одновременно пообедал и позавтракал.
Чуть больше недели мы прожили на полном обеспечении в ведомственной гостинице. Кто-то за это время начал лезть со скуки на стенку. Другие, наоборот, с удовольствием предавались ничего не деланию, считая себя в своеобразном отпуске. Сам я, вместе с Пашкой и Ларисой, одно время бродил по большой гостинице, с интересом изучая настоящих её постояльцев. Как уже говорил, нас видели, но не замечали и уж точно никто даже не задавался вопросом: кто мы и что тут делаем. Пашка умудрялся забирать десерт прямо с чьего-нибудь стола, тогда как обедавший за ним чиновник удивлённо оглядывался, не в силах понять куда подевался заказанный им чизкейк, фруктовый салат или тирамису. Конечно, это были глупые забавы. Наверное, на нас так сказался недавний стресс. Когда один из чиновников, вместо того, чтобы осторожно заглядывать под стол или посматривать по сторонам в надежде отыскать пропавшую часть обеда жёстко накричал на расплакавшуюся официантку, мы прекратили подобные развлечения.
Тем более, что Мокошь наконец-то вспомнила про нас. Новый аналитический центр спешно строился где-то в глубинке. Лариса задавалась вопросом: -Почему бы не остаться в Москве? Не примазаться к какому-нибудь закрытому военному объекту и оставаться в полной безопасности под его усиленной охраной?
Я сам разделял её точку зрения до самого последнего момента, до разговора с Машей-Мокошью.
Да, я удостоился личного разговора с Хозяйкой, что, при её загруженности, можно приравнять к получению серьёзной награды.
Маша временно заняла один из люксовых номеров, предназначенных для кого-то рангом повыше, чем обычные постояльцы гостиницы. Там всё было также как в наших номерах, но на порядок больше. Больше комнат, больше лепнины на потолке и больше позолоты.
-Есть важное дело, -начала Маша. Видимо у неё действительно имелось крайне мало свободного времени. -Николай Григорьевич погиб и отдел разработки остался обезглавлен. Вместо того, чтобы выбрать его новую главу, я решила разделить разработку по нескольким направлениям и свести вместе вас и аналитиков, непосредственно пользующихся вашими программами.
Я молча слушал как она хочет назначит меня лидером одной из таких вот совместных групп.
-Готовься, на следующей неделе переезжаем в один небольшой северный городок. Сейчас там старое советское бомбоубежище приводят в порядок, чтобы можно было жить и работать.
-Зачем переезжать? -спросил я. -Почему не остаться в Москве? Разве это будет не безопасней?
-Безопасней? - грустно усмехнулась Маша.
-Ну да. Специальные полицейские отряды, силы президентской охраны и так далее.
Маша спросила: -Что, по-твоему, смогут сделать все отряды специального назначения против одной-единственной падающей с неба ракеты?
-Но должен быть какой-то противоракетный зонтик. Ракеты, которые сбивают чужие ракеты…
-Проблема в том, что на это на далёкий северный городок будет падать, может быть, всего лишь одна ракета. А на столицы, такие как Москва, Пекин, Дели, Вашингтон наконец, ракеты экономить никто не станет.
-Вот оно как, -я чувствовал себя так, будто одна такая ракета уже упала прямо на меня одного. -И когда?
Маша-Мокошь пожала плечами: -Не знаю. Когда-то, а может быть и никогда. Но лучше заранее подготовиться к худшему варианту.
Я согласно закивал, не очень отдавая себе вариант в том, что именно делаю. Конечно всегда лучше подготовиться заранее. Тем более к самому худшему варианту.
-А худший вариант это какой?
-Я позвала тебя сюда не для обсуждения стратегии, -мягко напомнила Маша.
Ну да, ну да - знай сверчок свой шесток и не пытайся прыгать выше головы или лезть в дела взрослых.
-Маша, -произнёс я. -Помнишь ты обещала, что я однажды могу прийти к тебе и попросить о чём угодно?
-В рамках разумного, -напомнила она. -И какова будет твоя просьба?
-Хочу поговорить с сестрой. Она здесь, учится в одном из московских вузов.
--Разговор с сестрой--
Мокошь дала своё разрешение. Мне показалось, что она просто отмахнулась от моей просьбы, как от чего-то незначительного. Помнится, раньше Хозяйка куда больше тряслась над соблюдением режима секретности и контакты с родными или вообще с кем угодно из прошлой жизни совсем не приветствовались. Взять хотя бы моего друга Пашку, чьё прошлое просто-напросто стёрли только за то, что он никак не мог отпустить его и всё рвался вернуться обратно.
Раздумывая над таким резким изменением политики по отношению к контактам с родственниками и не означает ли оно то, что ракеты будут падать уже буквально со дня на день, я торопливо шагал по широкому проспекту. Шёл в толпе идущих чуть быстрее или чуть медленнее меня людей. По проезжей части проносились машины, а на тротуаре было не протолкнуться от припаркованных автомобилей.
Огромный город. Десятки миллионов людей. И по ним ракетой?
А по Пекину ракетой разве лучше? А если нашей ракетой и по врагам, например, по Вашингтону, так можно или как? Бомбить хорошо исключительно по карте, не видя лично, что сотворили те, кто выполнил твой приказ. Но это всё верно только для нас, тех, кто считает этот мир настоящим и кто живёт в нём без права выхода наружу и даже без права знать о том, что там, снаружи, есть что-то ещё, другие виртуальные миры и один самый главный - реальный.
Не думаю, что кого-нибудь из игроков так сильно огорчит гибель хоть миллиона, хоть миллиарда нпс. Вот проигрыш в игре их может огорчить. А значит - нанеси удар первым, первым развяжи глобальную ядерную войну, чтобы именно твои танки врывались в сгоревшие города противника, а не наоборот. Игровая логика буквально подталкивает к конфликту. Ведь игры как раз и создавались для того, чтобы в них было интересно играть.
Как-то лениво падал снег. Редкие снежинки блестели в свете рано включившихся фонарей, многочисленных окон, реклам и никогда не выключавшихся фар, проезжающих мимо машин. Под ногами снежная слякоть. Когда ещё снег надёжно укроет закованную в плитку московскую землю? Хорошо если хотя бы к середине зимы.
Университет, где училась сестрёнка, возвышался светлой и шумной горой. Вокруг него вились потоки студентов, то устремляясь в здание храма науки, то радостно выбегая наружу.
Я подождал под козырьком студенческой микрокофейни пока сестрёнка выйдет с пар. Кого другого, стоящего вот так, занимающего место и ничего не заказывающего, давно выгнали бы наружу, но меня прикрывала сильно ослабленная вуаль незаметности. Это было очень удобно при прогулках по такому большому городу.
Сестра вышла чуть позже, чем я расчитывал, зная её расписание. И она была не одна.
Я испытующе разглядывал шагающего рядом с ней парня. Нескладный, как перекошенный зонтик, он постоянно размахивал длинными руками и видимо говорил что-то смешное потому, что сестра улыбалась. А ещё они оба шли без шапок, наплевав на потихоньку падающие и тающие в волосах снежинки.
Немного пройдя за ними следом, я решил пойти на сближение: -Надень шапку, замёрзнешь.
-Что? -сестра обернулась. -Сашка! Что ты здесь делаешь?!
Нескладный парень с неприязнью глядел на меня. Я бы тоже, на его месте, глядел бы неприязненно.
-Её брат, -объяснил я ему. -Ты, конечно извини, но у нас семейное дело.
Вместо того чтобы уйти, студент нахохлился будто собравшийся драться воробей и, выпятив тощую грудь, со значением представился: -Её парень…
Вот ведь гад какой. В пику мне так представился.
В другое время меня бы безусловно заинтересовало что там у младшей сестрёнки за парень появился, но сейчас было совсем не до него: -Говорю же: семейное дело.
-Сашка, ты странный, -заявила сестрёнка и тут же спросила: -Ты когда волосы успел отрастить, ведь недавно ещё стриженный был?
Значит мой двойник решил сменить причёску, -отметил я.
Во взгляде сестры всё больше и больше сквозило непонимание того, что происходит. Её парень смотрел откровенно подозрительно.
Я сказал: -Иришка, надо поговорить.
Скосил глаза на студента и уточнил: -Наедине.
Студент спросил у сестры: -Мне уйти?
-Нет, Игорь, останься пожалуйста, -попросила сестра.
Проведя рукой по волосам и стряхнув накопившуюся на них горку снега, она предложила: -Давайте сядем где-нибудь и спокойно поговорим. Саш, что ты делаешь в Москве? Я с тобой два дня назад разговаривала по скайпу, ты был дома и никуда не собирался уезжать, иначе обязательно бы сказал. А ещё ты как-то не так выглядишь. И эти длинные волосы. Ты всего месяц назад подстригся!
-Идём, я всё объясню, -смирился я с присутствием лишней пары глаз и ушей.
Воинственно сверкая глазами, парень занял положение между мною и моей младшей сестрёнкой. Смотри-ка, защищает её. Он уже начинал потихоньку мне нравится.
Нам пришлось вернуться в ту самую микрокофейню, где я коротал время ожидая окончание последней пары. Зайдя внутрь втроём мы заняли ровно треть всего доступного места. Что это вообще за такой формат заведения: ни посидеть, ни перекусить. Выпил кофе и беги скорее дальше, освобождай место для следующего посетителя.
Заказал нам троим кофе потому, что кроме кофе здесь вообще ничего не подавали. На мой взгляд вся работа этой мирокофейни сводилась к одной единственной кофейной машине, стоящей где-нибудь сразу за стойкой. Поставив три пластиковых стаканчика на такой же пластиковый стол, я предупредил сестру: -Это будет история о двойниках. И просто чтобы ты сразу поверила - позвони мне.