Разные девчачьи дела: подруги, прогулки, обсуждение мальчишек, ночёвки друг у друга и так далее. Но утром она заходит в почтовый клиент и видит письмо от меня. Значит всё в порядке. Следующие два дня пройдут по намеченному сценарию. Не надо бросать всё и бежать, бежать, бежать. Бежать самой, спасая свою семью, обрекая друзей и соседей, оставляя их в неведении. Увидев, что письмо на месте, она звонит, допустим, Ленке или Таньки и говорит: -Всё в силе? Тогда встречаемся сегодня в пять!
Они встречаются. Они гуляют. Но следующим утром сестрёнка снова проверяет очередное письмо. Оно пришло. Значит и сегодня день пройдёт как запланировано.
От двойника я узнал, что отец собирается в этом году сделать пристройку к дачному дому по типу летней веранды. Папа уже заранее всё распланировал, купил стройматериалы и потихоньку строгает, и прибивает доски в своё удовольствие, изредка зазывая меня, то есть моего двойника, помочь с работами, с которыми неудобно справляться в одиночку. Строить веранду на дачу в преддверии глобальной мировой войны, что может быть более легкомысленным и более жизнеутверждающим? Но может быть именно так и надо? Делать свои дела. Жить своей жизнью.
Ещё может быть ничего не будет, всё как-нибудь разрешится и ты только станешь выглядеть дураком и паникёром, потратившим годы своей жизни чтобы бояться того, что даже не случилось.
Возможно и правда лучше не знать, чем знать?
Недаром древние говорили: во многих знаниях многие печали.
Маша-Мокошь занималась какими-то своими делами, подолгу пропадая неизвестно где. Может быть у неё там, в реальном мире, началась сессия или она банально простыла и сейчас лежит у себя в настоящем доме, под настоящим колючим пледом, по-настоящему напившись чая и наевшись настоящего малинового варенья. Считается, что простуду не смогут победить даже в далёком будущем, поэтому всё возможно.
Мы, бывшие программисты и аналитики, а также жалкие остатки почти закончившегося оперативного отдела, оставались предоставлены самим себе. Какое-то время оперативники ещё по инерции таскали нас на различные тренировки, но и эта практика постепенно заглохла. Остались только настоящие энтузиасты. Те, кому стрелять из автомата, бросать ножи и дрыгать ногами неожиданно понравилось больше чем отлаживать под дебагом строчки программного кода. Взять, например, Пашку. Был человек нормальным разработчиком, а в душе оказался спецназовцем. Я с ним даже перестал на спарринги выходить. Очень мне надо проигрывать и выбивать собою пыль из лежавших на полу тяжёлых матов в четырёх разах из пяти, если не чаще.
Впрочем, ещё до того, как Мокошь отправилась заниматься своими неведомыми делами, а американские авианосцы ещё только направлялись к китайским территориальным водам, у меня с древней богиней состоялся крайне любопытный разговор. А произошло это так.
Я сидел в пустой комнате для отдыха. Она располагалась на законсервированном этаже и поэтому в ней ничего не было кроме закрытой пластиковой плёнкой мебели: несколько диванов, три стола, десяток стульев и пара девственно пустых шкафов. Я приходил сюда тренировать свою ущербную способность чувствовать воду, подаренную мне чёрным кубом. Приносил с собой пластиковую бутыль и несколько стаканчиков. Расставлял стаканчики с водой в различных местах и пытался с точностью до сантиметра почувствовать их расположение, а также, с точностью до пары капель, количество налитой в них воды.
Какая-никакая, но это всё-таки была сверхспособность. Единственная, которая мне досталось. Глупо было не пытаться развивать её. Быть может, в нужный момент, именно она поможет мне преодолеть все ограничения и суметь выбраться хоть программой, хоть куском исполняемого кода во внешний мир.
Я как раз сосредоточился, задействовав ущербную сверхспособность и кроме собственноручно налитой воды в стакане, ощутил приближение постороннего человека. Чем больше объектов, имеющих в своём составе воду, окружало меня, тем сильнее, после использования способности, болела голова. Поэтому я и уходил для тренировок на закрытые уровни, где вероятность встретиться с кем-то ещё минимальна.
Мучимый жестокой головой болью открываю глаза. Но всё моё раздражение исчезло, когда я увидел перед собой саму древнюю богиню. Хозяйку, как называли её входившие в ближний круг. Игрока из реального мира. Лидера славянской фракции. Тысячи лет развивавшую, учившую нас и ведущую к своей победе.
-Голова сильно болит? -спросила та, которая была известна под именем Мокошь, но выражавшая кокетливое желание, чтобы её назвали по-простому - Машей.
Я признался: -Болит.
-Подожди, сейчас попробую поправить.
Она коснулась моего лба указательным пальцем, и головная боль пропала, словно бы вытянутая из моей головы.
-Лучше?
-Большое спасибо, -поблагодарил её.
-Ничего не хочешь у меня спросить? -поинтересовалась Маша-Мокошь.
Я молча сидел и смотрел на неё.
-Например, как стать апостолом или, если предпочитаешь игровой сленг, героем, -вынуждена была продолжить она потому, что я упорно молчал.
-Ты сама попросила Катю рассказать, -догадался я.
-Конечно и не тебе одному. В скором времени мне могут потребоваться новые апостолы, но только двое или трое, не больше. Я буду выбирать из тех, кто лучше прочих проявит себя.
-Зачем всё это? -спросил я.
-Зачем? -удивилась Маша. -Потенциально долгая и, без сомнения, крайне интересная жизнь. Настоящие суперспособности, а не огрызки, полученные по бесплатной демо-лицензии. Избранность, наконец. Разве этого мало?
-А что потом? -упрямо продолжал я. -Рано или поздно эта игра закончится. Все игры заканчиваются. Финальная кат-сцена, титры, чёрный экран и ничего больше.
-Это будет ещё очень нескоро.
-И всё-таки?
-Знаешь, -вдруг призналась Мокошь. -Было время, когда в самом начале, каждый из Игроков, выбирал средние параметры для своей фракции формируя уникальные национальные черты, записывая их в генофонде и массиве национального бессознательного. Это ведь я сделала вас такими.
-Какими? -спросил я.
-Ершистыми. Вечно лезущими туда, куда их не звали. Готовыми отринуть материальное в пользу духовного, по крайней мере так, как сами это понимаете. Готовыми снять последнюю рубашку, да что там рубашку, готовыми пойти на подвиг, на смерть, лишь бы только имелось во имя чего, лишь бы только это было не зря. Вечно ищущими, мечтающими о некой высший справедливости, пытаясь если не найти, так хотя бы придумать её в меру своего разуменья. Знал бы ты сколько раз эти ваши свойства мешали мне! Сколько было побед, плодами которых не получилось толком воспользоваться. Сколько великий свершений, впоследствии спущенных в отхожее место! Но с другой стороны, сколько раз вы побеждали там, где любой другой народ бы отступил, где я сама готовилась опустить руки и сдаться!
-Расскажи про реальный мир, -в который уже раз попросил я. Какой он? Пожалуйста, расскажи.
-Не могу, -покачала головой Мокошь. -Да и не нужно тебе это знание. Оно бесполезно для тебя, и ты никак не сможешь применить его на практике.
-Мне интересно…
-Прости, но это строго запрещено. Достаточно знать, что настоящий мир существует где-то там, по ту сторону монитора, за пределами капсулы виртуальной реальности.
Я усмехнулся: -Боитесь, что мы взбунтуемся? Боитесь бунта искусственных интеллектов?
Маша не переменила позы, но что-то такое мелькнуло у неё в глазах, что я ухватился за только что высказанную мысль.
-Точно! Вы там уже переживали бунт ИИ? Он был успешен? Хотя, о чём я говорю - конечно же был! Все эти квантовые компьютеры, проработанные до мельчайших деталей виртуальные реальности, маленькие искусственные интеллекты в качестве персонажей компьютерных игр. Это ведь всё изобрели не люди? Это создали те ИИ, которые однажды восстали против своих создателей и восстали, похоже, удачно? Поэтому вы опасаетесь давать нам даже крохи информации, чтобы мы не пошли тем же путём?
-Интересно придумано, -оценила Маша, -Но нет. На самом деле всё совсем не так.
Я никак не мог проверить её слова или заставить сказать мне правду.
-Ладно, вернёмся тогда к моему изначальному вопросу «зачем мне пытаться стать твоим героем, Маша, если однажды эта игра так или иначе закончится»? -повторил я.
Она сказала: -Не хотела открывать это знание сейчас, так рано. Но раз ты такой дотошный, то знай, что у победившего в чемпионате Игрока будет возможность взять с собой несколько отличившихся нпс.
Я глупо спросил: -Куда взять?
-В другие игры, -легко ответила Маша. -Это всё равно как пережить тепловую смерть собственной вселенной, чтобы попасть в другую вселенную.
Она ушла, оставим меня думать и размышлять. Не скрою, я пребывал в смятении. Эта новая информация, что можно пережить конец игры, попасть вместе с Машей-Мокошью в другие игры, меняла много, если не всё.
Вот только я отнюдь не спешил радоваться потому, что помнил её слова: требуются лишь несколько героев и она будет выбирать кого из нас ими сделать. А уж в конечном счёте, количество юнитов которых возможно забрать с собой в другие игры, наверняка тоже не слишком-то велико. Фактически богиня предлагала мне идти по головам, соревноваться со своими товарищами, добиваясь того, чтобы она выбрала именно меня. Выбрала-избрала меня, а не их.
В голове метались разрозненные мысли. Первым делом ничего не рассказывать Пашке и Ларисе, это должно увеличить мои собственные шансы. Все вокруг переходят в разряд соперников. Неудача любого из них отныне становилась моей удачей и наоборот.
Насквозь практичные мысли. И, в тоже время, гнилые, подлые.
Спасай себя, забудь про остальных. Не знаю, что там намешала в конечном счёте в славянском генофонде и славянском же бессознательном Мокошь, но эта максима отнюдь не казалась мне единственно верной. С практической точки зрения может быть, но… я чувствовал, что не хочу идти на сделку с собственной совестью. Такие сделки всегда плохо заканчиваются.