– Хм, – подал, наконец, голос Кеноби, – жаль. Я бы даже сказал, плохо.
– Хаттова задница, – буркнул мальчик.
– Энакин! Что за выражения?
– А чо такого? Ситуация располагает.
– Это не повод ругаться.
– Во ты даешь, учитель. А что тогда повод?
– Для ругани повода не существует.
– Ага-ага, – покивал малец, покосившись на меня. – А я ведь говорил, что надо было брать тот корабль.
– Мы не могли этого сделать, ученик. Корабль нам не принадлежал.
– Да он вообще никому не принадлежал! Его единственный хозяин у твоих ног остывал.
– Кхм, Энакин, – еще один косой взгляд на меня. – Если у того человека были родственники, мы бы стали ворами.
– Родственники? У пирата? Ха!
– Даже у таких людей они могут быть. А проверять, сам знаешь, времени у нас не было. Как и лишнего пилота.
– Да я бы и сам… – вскинулся Избранный, но не договорив, махнул рукой. – А-а-а… Ты и сам себе не веришь, учитель. Пойдем лучше, может, сможем у кого-нибудь одолжить корабль.
– Да, пойдем. Мне бы не хотелось… – замялся он, глядя на нас с Дзиком, – опаздывать.
– Так возьмите корабль напрокат, – вылез я.
На что Кеноби глянул почему-то с осуждением на Скайуокера и проворчал:
– К сожалению, мы сейчас не имеем наличности.
– Не думаю, что там много надо, – почесал я затылок. – Если хотите, я могу дать вам пару монет.
– Деньги? У тебя? – спросил Скайуокер с таким уничижительным выражением лица, что мне просто ну очень захотелось дать им денег.
– Энакин, – одернул его Кеноби, после чего внимательно на меня посмотрел. Покосился на Дзика. – Не волнуйся, юнлинг, я думаю, если что, мы найдем деньги. Но за предложение спасибо.
– Всегда готов помочь, мастер Кеноби, – поклонился я.
– Что ж, – кивнул мне с улыбкой мужчина, – в таком случае мы пойдем. Мастер Дзик, – поклонился он ему слегка. – Доброго вечера. Пойдем, ученик.
– Эй, тебя звать-то как? – обратился ко мне парень, даже не посмотрев на своего отошедшего учителя.
– Рейн Дакари, – ответил я, постаравшись не поморщиться.
– Энакин! – поторопил его Оби-Ван.
– Я запомню твое имя, – сказал он покровительственно, прежде чем убежать.
Дождавшись когда они отойдут подальше и уж точно нас не услышат, произнес вслух:
– Неприятный мальчик.
– Ребенок, что с него возьмешь, – пожал плечами усач. – Да и Кеноби… слишком уж он добрый.
– Что, такая известная личность? – удивился я.
– Я тебе потом про него расскажу. А сейчас пойдем, хочу тебе кое-что показать.
Подведя меня к своему столу и нажав на пару клавиш встроенного пульта, показал на появившийся голографический экран.
– Во, глянь.
Ну я и глянул. Правда из-за специфических терминов мало что понял.
– Дзик, мне всего шесть лет. Пусть даже семь скоро. Но на что ты рассчитывал, показывая мне это?
– Хм, действительно, не подумал. Как-то я… – бросил он на меня взгляд, – неважно. В общем, это характеристики гироскопа, что ты мне вчера дал.
Ой, не нравится мне это. Неужто ругать будет?
– И что? – спросил я осторожно.
– Что-что… прав ты был, странная деталька к тебе попала, – произнес он и замолчал. – Хе-хе, ладно, не буду тебя мучить – характеристики этой детали в два раза превосходят те, что должны быть по паспорту. И я, хатт подери, даже не представляю, почему. Но это и не важно. Зато теперь у тебя не особо богатый выбор, ставить ПП-14, имея на руках подобный экземпляр, по меньшей мере неразумно.
Вах, вах, вах. Это что же получается, я таки улучшил деталь? При том, что там что-то довольно страшно щелкнуло внутри? Блин, черт возьми. Так, Леха, успокойся и приведи мысли в порядок. Привел? А теперь… теперь… Да, теперь надо рискнуть.
– А сколько стоит РР-7?
– Стоит? – удивился Дзик. – Прилично стоит. Пятьсот кредитов такой вот шарик. А что? – закончил он хитро.
– А за сколько ты сможешь продать конкретно этот гироскоп?
– Продать говоришь? – задумался он. – За семьсот уйдет точно. Но, Рейн, чтобы купить нечто похожее, тебе придется выложить тысячи две, так стоит ли оно того?
– Хрена се разница. А что так несправедливо-то? Хотя стоп, не говори, я понял. И модель, как ни крути, не та, да и мы не известные производители.
– Что-то типа того, – кивнул мужчина.
– В любом случае, это все ерунда, – произнес я задумчиво.
– То есть, как это? Ты о чем, вообще.
– Слушай, у тебя тестер в этом ангаре?
– Ну да, – махнул он куда-то за спину.
– Подожди, я сейчас, – сказал я, после чего метнулся на свое место, в поисках ПП-14. – Пойдем к тестеру, – обратился я к мужчине уже с гироскопом в руке.
– Подожди, парень, объясни толком, что случилось.
– Деньги, – произнес я, глядя на него. – Они тебе нужны?
– А кому нет? – почесал он лысину. Но даже не подумал вставать. В принципе, правильно. Шестилетний пацан начинает метаться и нести всякую непонятную ерунду. Что ему, вместе со мной метаться?
– М-м-м… – промычал я, закатив глаза. – Ладно, смотри.
Влить Силу в деталь. Настроиться. Почувствовать, ощутить, почувствовать. Разгладить.
Щелк.
– М-да. Мне кажется, ты только что сломал свой гироскоп, – заметил Дзик.
– Точно так же вчера щелкнул и РР-7, – ответил я. После чего вдруг подумал, что надо было преподнести этот факт как-то более мягко.
– Хе, – замер лысый громила, глядя на меня ничего не выражающим взглядом. Но вот он отмер и провернул нечто, напоминающее движение «рука-лицо», проведя по этому самому лицу ладонью. – Ре-е-ей-йн…
– А что сразу Рейн? Да я бы заплатил, если что. Ты ж знаешь, у меня есть деньги, – зачастил я. – Нет, правда, заплатил бы. Да ты успокойся. Вдохни, выдохни, подумай о чем-нибудь хорошем.
– Рейн.
– Рейн? Нет, я, конечно, хороший парень, но имел в виду нечто иное.
– Давай сюда гироскоп, – произнес устало Дзик.
– Держи, – тут же протянул ему деталь.
– Пойдем уж, глянем, что ты с ним сделал.
Тестер представлял собой тумбу. Не совсем обычную, с множеством разноцветных лампочек и кнопочек, тумбочку. У нас похожие в казарме стояли. Я, хоть и не часто там бывал, больше времени в штабе проводя, но уж не запомнить такую вещь сложно.
Подойдя к тестеру, Дзик нажал на нем кнопку и положил в открывшееся нутро тумбы шар гироскопа. После чего начал нажимать сенсоры на «крышке» тестера.
– Ну что там, Дзик, – спросил я у него.
– Не видишь, что ли, я даже еще не запустил тест.
– А-а-а… понятно.
Вот появилась голографическая панель, на которой я разобрал только шкалу, по типу эквалайзера. Что-то вспыхнуло внутри агрегата, после чего дернулась шкала.
– Что там?
– Отстань.
Еще несколько вспышек, и текст на панели начал меняться, а шкала то увеличиваться, то уменьшаться.
– Дзик…
– Да отстань ты от меня. Как закончу – скажу.
Еще минут пять вспышек, смены текста и дерганье шкалы, и вот, наконец, все замерло.
– Еще не все?
– Рейн, – обернулся ко мне мужчина, – я даже и не подозревал, что ты можешь быть таким… приставучим.
– Так интересно же… – пробормотал я.
– Интересно ему… мне тоже интересно, но я же не подпрыгиваю тут от нетерпения.
– Да я даже не дернулся пока, – возмутилось мое величество.
– Ну так и мне дергать некого. И отстань уже. Чем больше ты меня отвлекаешь, – повернулся он обратно к тестеру, – тем дольше ждать результатов.
– Молчу-молчу, – поднял я руки. После чего буркнул в сторону: – Блин.
Мне, как лицу заинтересованному, сложно сказать, сколько продолжалось сканирование, но минут десять точно. Все это время я стоически терпел и не отрывал Дзика от работы, хотя, поверьте, очень хотелось поторопить его. Но вот наконец раздался истошный писк, и все вспышки света, пощелкивания и мельтешение текста на экране прекратились.
– Итак, – произнес усач и замолчал. Я его в этот момент чуть под зад не пнул, – забавно. Характеристики увеличились на сто четырнадцать процентов. – И обернувшись ко мне, добавил: – Это даже чуть больше чем с РР-7.
– И? Цена увеличилась?
– Это смотря с чем сравнивать.
– Дзик…
– Хех, торопыга. В общем, как ни странно, но ты действительно улучшил деталь. Я удивлен. Стандартная цена ПП-14 – пятьсот десять кредитов, с учетом улучшений я смогу загнать ее кредитов на двести дороже. То есть, те самые двести кредитов в плюс. Это, конечно, немало, две сотни-то, но твою возбужденность я не понимаю. Ну ладно, пусть даже с РР-7 будет четыре сотни. И что?
– Дзик… – произнес я удивленно. – Ты что, лысый? Так еще и не догнал? Я же при тебе улучшил эту деталь за каких-то пять минут! Жалкие пять минут! Да я за час сделаю… э-э-э… двенадцать улучшений. Это две тысячи четыреста кредитов в день. Так, подожди, – начал я подсчет. В то время как выражение лица мужчины медленно менялось. Похоже, он и правда только сейчас начал догонять. – А-а-а, сбился. Короче, в год будет выходить около восьмисот восьмидесяти тысяч. И это работая всего лишь час в день. – И почесав репу, дополнил: – Мне даже, по сути, не надо тратить свободное время, я в течение дня эти жалкие двенадцать улучшений сделаю. Стоп. Дзик, а ты вообще сможешь хоть продать такое количество деталей?
– Сколько у тебя денег сейчас? – спросил он в ответ.
– Сколько? Ну… почти сто сорок тысяч. Пусть даже сто… тридцать будет.
Вот тут выражение его лица вновь изменилось.
– Ну ни… однако. Хм… м-да… Ладно. Тэк-с… получается двести шестьдесят деталей… это если по пятьсот кредитов… умножить на двести… пятьдесят две тысячи чистой прибыли. Меньше, чем за месяц… Ну, знаешь… Сбыть я сумею, с такими-то характеристиками и за такую цену у тебя их с руками оторвут, но две тысячи с тебя за работу. С каждого полтинника.
– Согласен, – подумав, ответил я. Это даже меньше, чем я рассчитывал. Что-то около четырех процентов. – Только знаешь, прежде чем начать, надо бы выяснить, что я еще смогу улучшить из того, что можно продать еще более выгодно.