– Днями рождения? – удивилась она вопросу. – До Руусанской реформы джедаи праздновали их повсеместно. После нее… – задумалась она, – где-то лет за двести этот праздник сошел на нет.
– После той реформы, как я посмотрю, вообще много изменений в Орден пришло, – сказал я осторожно.
– Это да, – вздохнула она чему-то. – Много чего. Например, до нее джедаи могли свободно жениться… кхм. Мда. Разумным свойственно со временем изменяться, подстраиваясь под наступившие времена.
– А женитьба-то чем Ордену помешала?
– Привязанности, – вздохнула женщина еще раз. – Ты уж поверь, юноша, эти правила приняты не на пустом месте. Как говорил магистр Дуку – каждому джедаю свой меч, каждому времени – свои правила.
Опять этот Дуку. Все-таки она в него втюрилась в свое время. По-любому. Уж не знаю, как она к нему сейчас относится, но что-то от тех чувств, как видно, осталось.
– Но с родителями-то Орден не запрещает общаться.
– Любовь… дети… это совсем другое, – сказала она, а потом неуверенно добавила. – Даже не знаю, желать тебе подобного или нет.
– Пусть будет что будет.
– Пусть, – кивнула она. – Я так понимаю, ты неспроста свой вопрос о прошлом задал?
– Ну да, днюха у меня сегодня, – отвернулся я от нее к терминалу.
– Что-то не так?
– Да нет, – пожал я плечами, – нормально все.
– Нехорошо врать старшим, юнлинг. Врать – вообще нехорошо.
– Нехорошо лезть в душу к постороннему, магистр. – Блин, сорвался. Хоть голос не повысил, и то ладно. Нет, не ладно, не стоило так грубо отвечать старушке, не заслужила она того. – Прошу прощения, магистр. Настроение что-то сегодня плохое. Впрочем, меня это не извиняет, – произнес я, встав с кресла и слегка поклонившись.
На что она лишь покачала головой и со вздохом произнесла:
– Плохое настроение – не есть хорошо. А знаешь, я, пожалуй, могу сделать тебе подарок.
– Подарок? – Интересно-то как.
– Подарок, подарок, – покивала она. – Ты ведь давно хотел со Стражем Великого голокрона пообщаться, так почему бы и нет?
– Э…
– Думал, я не замечаю этого? – усмехнулась Ню.
– Так заметно?
– Не знаю, как для других, – еще одна усмешка, – но у меня кое-какой жизненный опыт присутствует.
М-дя. Конспиратор из меня тот еще.
– Он мне интересен, – ответил я после недолгого молчания. – Даже не столько его знания, сколько… не знаю… образ мыслей? Знания-то я и без него получу, а вот узнать, какие были джедаи раньше… Да и знания… их из него просто интересно вытягивать. Понимаете? Не сами знания, а процесс, если можно так сказать.
– Интересный ты все-таки ребенок, юноша. Прямо как твой отец.
– Что, простите?
– Твой отец, – улыбнулась женщина. – Потрясающего ума мальчик, с живым и гибким разумом. Ему бы сил побольше, и был бы в Ордене еще один великий джедай.
О-пу-петь.
– Вы так говорите, будто хорошо его знали.
– Я предлагала ему стать моим падаваном. Но увы, он был максималистом, да и сейчас наверняка такой же. Он единственный на моей памяти юнлинг, который смог переспорить магистра Йоду.
Дважды опупеть.
– Во круть, – произнес я тихо.
– Это да. Ты во многом похож на него, только более скрытный. Да и вообще… – замолчала она, не закончив. – Неважно. Пойдем, юный Дакари, думаю, тебе не терпится поговорить со Стражем.
– Это да. – Но и про отца услышать что-нибудь новенькое тоже хочется. Только вот закончила она как-то резко, надо бы обождать пару дней.
Оставлять меня наедине с Хранителем Великого голокрона Ню даже не собиралась, но и над душой стоять не стала, заняв один из терминалов неподалеку. Я же, нажав на показанные мне чуть раньше кнопки, лицезрел появившуюся голограмму.
– Добрый вечер, Страж. Меня зовут Рейн Дакари, – представился я на всякий случай.
– Да… я помню тебя, юноша, – ответил Хранитель. – Не ожидал я, что юнлинга твоего возраста допустят до Великого голокрона.
– Ну… я же не один, – покосился на женщину.
– Падаваны тоже приходят не одни, – пожала плечами голограмма.
– А юнлингов сюда водить что, не принято?
– Да. Вот уже тысячу лет как не принято. Впрочем, исключения бывают. Последним был Дакари… твой родственник, как я понимаю.
– Мой отец, скорей всего.
– Ты похож на него. Внешне.
– А внутренне?
– Я слишком плохо тебя знаю, чтобы ответить на этот вопрос. Но пока нет, не похожи.
– Это нормально, – сказал я, пожав плечами.
– Действительно, – произнес Хранитель с полуулыбкой на лице. – Так что, юноша, желаете узнать великие тайны Силы?
– Силы? – задумался я. – Нет, пожалуй, нет. В другой раз. Лучше скажите, почему Орден так резко изменил свою политику после Руусанской реформы?
– О-о-о… – протянул он, после чего замолчал на пару минут. Прерывать его размышления я не рискнул. – Все дело во времени, – произнес он наконец. После чего, не меняя позы, то есть даже не повернув головы, покосился в сторону Ню. – Каждому времени своя политика. Наступила эпоха мира. Разумные хотели мира. А в Ордене все работало на войну. Вот и пришлось ему… перестраиваться. И ведь справились, что интересно. Практически в одночасье из стражей превратились… в блюстителей.
Мать моя женщина. Обе. Ну ничего себе! «Разумные», «хотели», «пришлось», «блюстители»… все эти паузы… Че тут, нах, происходит?!
– Эм-м-м… понятно, – надо сливаться. Ничего себе я вопрос задал. Похер вопрос – ничего себе я ответ получил! – Я… черт, ладно, замяли, – произнес я вполголоса.
– Черт? – приподнял брови Страж. – Интересно как…
– Ну… это выражение такое… у меня на планете…
– Поня-я-ятно… – протянула голограмма. – Еще вопросы, юнлинг?
Блин, может, ну его нафиг? Стоп. А чего я боюсь-то? Может я просто не так все понял? А даже если и понял, что с семилетки возьмешь? Да и Ню как-то не спешит обращать на нас внимание. Да ёжкин кот, это же Орден! Ничего мне здесь не будет. Накрутил себя только… непонятно с чего вообще… ого. Во Страж дает. Да это ж он меня так читать пытается. Кинул раздражитель и смотрит, что будет, скотина прозрачная. Хех, ладно, раз так.
– Что есть эмоции?
– Оу. Какой взрослый вопрос. Тебе они мешают?
– Вы прям как… нет, не мешают. Спрошу попроще – ситхи используют отрицательные эмоции, можно ли использовать положительные?
– Попроще говоришь? – усмехнулся Страж. – Для ответа на этот вопрос нужно понять ответ на первый.
Мозговыверт долбаный.
– И?
– И тебе еще рано знать ответы на эти вопросы.
– Так бы сразу и сказали, – буркнул я.
– Это было бы не интересно.
Интересно, неинтересно… не удивлюсь, если все эти одинаковые фразочки джедаев пошли именно от Хранителя Великого голокрона. Что ж, зайдем с другой стороны.
– Растолкуйте мне кодекс джедаев, Хранитель. Как его видели до Руусанской реформы?
– Какой… забавный вопрос.
В общем, со Стражем я болтал до победного. Ровно до того момента, когда мне нужно было убегать на урок Драллига. И по итогам того разговора могу сказать, что я так толком ничего и не узнал. Этот гадский псевдопризрак юлил не по детски, умудряясь порой уводить разговор в далекие дали от первоначального вопроса. Например, вопрос о кодексах закончился обсуждением джедайской техники, тех же истребителей, и изменением ее на протяжении столетий. Когда я вспомнил о том, что хотел узнать изначально, самого желания узнать как бы уже и не было. Зато появилось желание узнать что-то другое.
Уже будучи на полпути к спортзалу, я вдруг понял, что фраз по типу «тебе рано знать» было крайне мало. И мне почему-то кажется, что, захоти Страж, и их бы не было вообще. С его-то прокачанной болтологией. А значит что? А значит, это тоже ответ, только своеобразный. Ну, или некая закладка мне в мозг, чтобы я не забыл и искал ответы. Не, этот Хранитель реально монстр какой-то. Впору пойти и Палпатина грохнуть, дабы он не мешал мне колоть Стража. Эх… мечты, мечты.
Зайдя в спортзал, заметил, что сегодня я пришел последним, все остальные уже начали разминку. Такое было немного непривычно, даже промелькнула крамольная мысль, что я опоздал. Но нет, Дакари не опаздывают, по-крайней мере мужчины, так что и я пришел вовремя, осталось быстренько переодеться и отправиться на разминку.
После пробежки, растяжки и повторения последней изученной связки, я подошел к Драллигу.
– М-м-м… наставник.
– Слушаю, юнлинг.
– Тут такое дело… – замялся я. Зря, наверное, подошел, – Не могли бы вы… э-э-э… ну… – забавно, а ведь я и сам не знаю, чего хочу, – показать что-нибудь из других Форм, – разродился я наконец.
Ответили мне не сразу, что странно. По идее, он должен был послать меня… связки отрабатывать, ну, или сразу согласиться. А он стоит, смотрит, молчит.
– Сдаюсь. Ты за почти целый год ни разу не попросил ничего такого. Единственный из всей группы. Чем же этот день отличается от других?
Черт. Неожиданно. Я почему-то думал, что все понимают, что Драллигу виднее, как нас обучать. А оно вон как. Блин, и что ему сказать?
– Забудьте, наставник. Прошу прощения, что побеспокоил.
– Ну уж нет, юнлинг, ответь-ка на мой вопрос.
И что ему ответить? Хочу чего-нибудь этакого? Отметить день рождения? Ведь не поймет, дитя орденское.
– Я просто…
– Только не надо врать, – прервал он меня.
– День рождения у меня, – буркнул я.
– Оу… – и все. Стоит, молчит. – Хм… ладно. Я понял тебя. – После чего, неожиданно похлопав в ладоши над головой, гаркнул на весь зал: – Юнлинги, внимание. Всем построиться. А ты здесь стой, – уже мне, и гораздо тише.
– Слушаюсь, – ответил я, скрывая удивление и любопытство.
– Итак, юнлинги, – начал Драллиг, когда те построились, – сегодня у нас необычный день. Сегодня исполняется семь лет Рейну Дакари. Обычно такие дни ничем не выделяются, потому что, как я думаю, это всего лишь дата, не более. Ее стоит помнить, но вот праздновать там нечего. Однако. Не все считают так же, и для некоторых подобный день нечто большее. Сегодня я хочу помочь нашему самому младшему товарищу. Помочь запомнить этот день надолго. А так как я обучаю фехтованию, а не танцам, то и запоминать он будет через боль и усталость. Дакари – в круг!