В этот раз Пётр Петрович привлёк к этому занятию, наконец согласившихся на уговоры их соседей по садоводству Котовых и своего зятя Аркадия Павловича, своим примером агитируя ещё курящего за здоровый образ жизни.
И в одно из солнечных, но уже не очень холодных воскресений Бронислав Иванович Котов сфотографировал компанию своих довольных погодой и прогулкой лыжников в составе Кочетов, Кузяева, своей жены Светланы Андреевны и сына Алёши, уже тянувшегося в лыжах за Платоном.
Февраль вообще оказался богатым на события. Находясь ещё в декретном отпуске, Варя возобновила учёбу, в первой половине дня оставляя Славку на няню Ольгу Ивановну.
Ещё осенью Надежда Васильевна посвятила Алевтину Сергеевну в их планы найти няню для Славки, когда Варя с февраля возобновит свою учёбу, и попросила помочь в её поиске.
— «У меня пока есть на примете лишь одна наша патронажная медсестра Карелия! Она очень любит детей, хорошо с ними общается и они отвечают ей взаимностью! Но она слишком молода, и занята по работе! Да и есть ли у неё достаточный опыт?» — поделилась «тёща» со «свекровью».
— «Я могу сейчас предложить только свою мать! У неё большой опыт в ухаживании за младенцами. Она своих шестерых … имела, да и долго работала заведующей яслями, сама участвуя в уходе за малышами! Не знаю только, согласится ли она сейчас ухаживать за своим правнуком? Всё-таки годы уже» — предложила помощь Алевтина Сергеевна.
— И зачем я скала про свою мать? Ведь она неряха! При уходе за Славкой не сможет обеспечить надлежащую чистоту. А молодая мать не стерпит — будет скандал! Зачем мне это?! — тут же задумалась молодая бабушка.
— «Но я поищу и другой вариант!» — пока успокоила она себя и Надежду Васильевну.
А дома Алевтина Сергеевна рассказала об этом разговоре своей матери, но та не захотела новой обузы, сославшись на годы и потерю навыков.
Но в их разговор неожиданно вмешалась, сидевшая рядом Настя.
— «У нас в классе, я знаю, мать одного мальчика работала в яслях! А сейчас она временно не работает. Можно её попросить!» — предложила она.
— «Хорошо! Предложи! Если это её заинтересует, то ты нас сведи!».
— «Хорошо, мам, я поговорю с Юрой!».
И через два дня Настя сообщила адрес заинтересовавшейся женщины. Это была Ольга Ивановна Максимова, проживавшая в квартире № 23 дома № 15 по улице Новая.
Вечером следующего дня Алевтина Сергеевна зашла по адресу, сообщив Ольге Ивановне основную информацию и дав телефон Надежды Васильевны, заодно познакомившись и с сыном хозяйки Юрой — одноклассником Насти. А потом она перезвонила Гавриловой.
И с конца февраля, когда Варя после утреннего кормления уезжала на лекции, Ольга Ивановна сидела с малышом до её возвращения. Когда же Варя задерживалась, то няня ещё и встречала после школы Клаву и разогревала ей обед.
— «Ольга Ивановна! Извините, что я вас задержала! Вас дома наверно сын заждался!» — как-то спросила её Варя.
— «Да нет! Ничего! Он у меня уже большой, самостоятельный!».
Но бурные события конца февраля происходили не только в семье Гавриловых, но и на международной арене.
Протокол об оказании СССР содействия в строительстве в Египте Хелуанского металлургического комбината был подписан между нашими странами 22 февраля.
На следующий день в Сирии произошёл уже восьмой военный переворот в её истории, и к власти в этот раз пришло левое крыло партии БААС во главе с генералом Салахом Джедидом, назначившим новым президентом Нуреддина Атаси.
А 24 февраля поменялся президент и в Гане. Во время поездки в Ханой первый президент страны Кваме Нкрума был отстранён от власти своими военными.
К власти в Гане пришёл Национальный совет освобождения во главе с генералом Джозефом Анкрой, социалистические реформы Кваме Нкрумы были отменены, и отношения с СССР ухудшились.
Неожиданно возникли охлаждения и в отношении Платона к Гавриловым. За спиной Платона Алевтина Сергеевна договорилась с Надеждой Васильевной, что с нового года они не будут принимать у себя дома Платона, пока он не сдаст все выпускные экзамены. Поэтому его общение с Варей свелось к телефонным звонкам.
Но Платон тужил об этом лишь поначалу. Вскоре он свыкся со своим новым качеством. Тем более он давно, ещё с детства, привык из любой ситуации находить для себя что-то полезное и положительное, не предаваясь терзаниям, тоске и сожалениям. Зато теперь это новое его качество способствовало регулярным воскресным походам на лыжах.
Но зима кончилась, свободного времени по воскресеньям стало больше, и Платон заскучал по сыну и любви.
Наступавшая весна действовала на многое и многих. В стране, во всяком случае, в Москве, уже наступали те времена, когда по вечерам в подъездах прыщавые мальчики под монотонное бренчание на гитаре ныли свои страдальческие по девушкам песни.
И Платон, которого тоже переполняли бурные чувства, как-то раз присоединился к своим дворовым товарищам, у кого-то взяв на минуту гитару, и вместе с ними попев известные песни о любви. Но почти тут же он спохватился и смутился от своей минутной слабости и чрезмерной открытости, покинув импровизированную подъездную сцену и услышав себе вслед:
— «Платон! А ты оказывается не только играть, но и петь умеешь!? Приходи ещё!».
Но, покрасневшего от смущения, уже и след простыл.
Теперь самым интересным для Кочета стал XXXIII-ий чемпионат мира по хоккею с шайбой, проходивший с 3 по 13 марта в югославском городе Любляна.
Советская сборная, только однажды сыгравшая вничью 3:3 со шведами, выиграла все остальные шесть матчей и в шестой раз стала чемпионом Мира, одновременно в десятый раз став и чемпионом Европы. Соотношение забитых и пропущенных шайб при этом было просто фантастическим 55:7+48, то есть, в среднем за одну игру 8:1. Лучшим снайпером с одиннадцатью голами стал Вячеслав Старшинов, а лучшим бомбардиром с семнадцатью очками — Вениамин Александров, забивший 9 шайб и отдавший 8 результативных пасов. Лучшим защитником был признан Александр Рагулин, а лучшим нападающим Константин Локтев. Кроме них в символическую сборную мира вошёл ещё и Вениамин Александров.
И Кочет со Сталевым ежедневно в школе обсуждали хоккей.
Но самой большой радостью для Платона явилось приглашение на день рождения его сына вечером в субботу 19 марта.
Алевтина Сергеевна заранее от всей семьи Кочетов купила игрушки для малыша, но сама на день рождения внука не поехала, дабы не смущать сына.
Платон приехал в гости к Гавриловым сразу после школы, вызвав у всех радость. Поздравив Варю, он передал ей игрушки и пошёл играть со Славкой. К ним присоединились и две его тёти — Клава и Ксения.
Во время застолья Платон узнал много семейных новостей Гавриловых. Главной была, что Варя опять училась, а со Славиком сидела опытная няня Ольга Ивановна Максимова из Реутова.
Но одна новость очень расстроила его. В связи с переходом на другую работу и увольнением из минлегпрома, Надежда Васильевна, согласно Уставу садоводческого товарищества «Садовая», должна была продать свой участок в их садоводстве.
— Эх! Теперь их там не будет!? Это получается, что всё лето я не буду видеть Варю и Славика? А где они будут летом? — терзался Кочет.
Но его раздумья прервал Александр Васильевич, сообщивший, что он уже подсуетился и получает садовый участок в новом садоводстве от Министерства химического машиностроения «Химик-4» в районе Купавны.
— «Это даже ближе от Москвы, чем Бронницы! Буду там строить новый дом!» — старался он хоть этим обрадовать Платона.
В середине застолья Александр Васильевич, уставший от бабьего царства, увёл гостя к себе в кабинет на мужские разговоры. Начали они со спорта, хоккея, игр сборной СССР и очередного успеха его ЦСКА. Но в этот раз Александр Васильевич обратил внимание Платона на завершившийся вчера 18-ый чемпионат СССР по хоккею с мячом. Победу в нём в восьмой раз праздновали армейца из Свердловска, за счёт двух побед в личных встречах всего на одно очко обошедших семикратных чемпионов СССР динамовцев Москвы, всего забивших больше всех и пропустивших меньше всех мячей, чем все их соперники. И лучшим бомбардиром стал свердловчанин Николай Дураков, забивший тридцать один гол, всего на один гол опередивший динамовца Москвы Евгения Папугина. И это конечно расстраивало Платона, но радовал армейского болельщика.
А потом уже изрядно захмелевший хозяин перевёл разговор на свою службу.
Из его рассказа Кочет узнал, что в этом году все ранее построенные и заложенные к строительству новые предприятия биотехнологического профиля объединяются в одну систему — Главное управление микробиологической промышленности при Совете министров СССР (Главмикробиопром). Среди них есть ряд заводов белково-витаминных концентратов, в частности строящийся пензенский завод «Биосинтез», на котором заранее была предусмотрена возможность в любой момент приступить к выпуску средств ведения биологической войны. Это бактериальные аэрозоли, в основе которых, передающиеся от человека к человеку заразные возбудители холеры, чумы и оспы.
— «Ещё в 1959 году индийские туристы случайно завезли к нам оспу! Так мы направили в Индию экспедицию военных микробиологов, нашедших там штамм натуральной оспы! И наши учёные за короткое время уже завершают создание бактериологического оружия на основе вируса натуральной оспы. А её боевой и наиболее вирулентный штамм «Индия-1» разместят в подземной части Загорска шесть! А сейчас ведутся работы и над инфекциями, не передающимися от человека к человеку — над сибирской язвой и туляремией!» — гордо сообщил Платону свои секреты Александр Васильевич.
А Кочет тогда и не понимал этого, тем более толком не запомнил.
Домой Платон возвращался поздно и одухотворённый. Но от Вари он узнал, что теперь она не будет приглашать его в гости до сдачи им всех своих выпускных экзаменов.
— Ну, что ж?! Потерплю! Главное, что все с этим согласны! — понял он.