И только на следующий день в четверг 18 августа, когда он был напуган матерью, что проворонит своё место, Платон снова прибыл на кафедру, узнав, что на эти места уже зачислили абитуриентов, набравших даже только двенадцать баллов.
— Как же так? Ведь у меня больше баллов!» — возмутился Кочет.
— «Так вы же у нас вчерашним приказом зачислены на вечернее отделение! Приходите завтра за студенческим билетом и зачётной книжкой, и спишите расписание занятий и номера аудиторий! И не забудьте не позже конца сентября принести нам справку с места работы!» — исчерпывающе ответили ему в деканате.
— Ну и дурак же я! Если бы маму послушал, вчера приехал, то был бы зачислен на дневной! Это всё мне моя стеснительность мешает! И ведь вчера была среда — мой день приключений! А сегодня четверг — мой чёрный день! Ещё раз моя примета подтвердилась!? А, ладно! Всё равно я студент! — одновременно терзался и успокаивал себя Платон.
На следующий день он с утра съездил за документами и уже реально почувствовал себя студентом.
— А теперь я могу хорошенько отдохнуть! — решил он, днём не дозвонившись до Вари, и затем выехав на участок.
В этот же день с поездки вернулся отец, искренне удивившийся и обрадовавшийся успеху сына, рассказав ему об их поездке.
В первой половине августа Пётр Петрович с дочерью Элей, внуком Гришей, зятем Аркадием Павловичем и его сыном от первого брака Мишей совершили поездку на юг. Доверху нагрузив свой Москвич-403 с прицепом, они в дороге и во время дикого отдыха не знали проблем, так как взяли с собой даже раскладной столик с раскладными туристическими табуретками. Ведь у, превратившегося в автотуриста из пешего заядлого туриста, Аркадия Павловича Кузяева осталось много вещей и приспособлений, и не только туристический топорик и пила.
Накупавшись и поездив по берегу Чёрного моря, на обратном пути заядлый рыбак сделал крюк на Куйбышевское водохранилище, остановившись на правом берегу Волги напротив Тольятти.
Но перед этим в темноте Аркадий Павлович успел вовремя затормозить, увидев, как фары его автомобиля вдруг перестали освещать дорогу, своим световым пучком упёршись в черноту ночи. А утром они с ужасом обнаружили всего в двадцати метрах от машины крутой обрыв к воде Куйбышевского водохранилища.
Тогда всем им оно показалось морем. Ещё в темноте ночи они видели далеко на противоположном берегу свет от автозавода.
Но рыбалки тогда не получилось, Ибо один из располагавшихся выше по течению завод выбросил в воду свои видимо химические отходы, потравив всю рыбу. И теперь она разных размеров плавала вверх брюхом, будучи непригодной, не только для людей, но и для животных. Её вылавливали и закапывали в длинные глубокие траншеи. Поэтому горе-рыболовы ударились в сбор орехов и белых грибов, коих в окрестных лесах оказалось видимо-невидимо. Набрав два ведра, они все вместе чистили их, резали и жарили на костре на сковородке. В итоге каждый из путешественников съел по целой сковороде жареных белых грибов. До Москвы они ехали довольные и с мешком очищенных по дороге лесных орехов.
С понедельника 22 августа дети Кочеты жили на участке с отцом, занимавшимся консервированием овощей и компотов, каждый день закатывающим новые банки. Теперь у Платона начался короткий заслуженный отдых, и он возобновил все свои игры и увлечения, присоединившись к компании своих младших подопечных. А те, не обременённые заботами, работами и экзаменами, играли во всё, что хотели, занимаясь и творчеством. А чаще всего ему естественно приходилось общаться с соседом Лёшей Котовым и его закадычным другом Сергеем Зубовым, которые тяготели и к техническому творчеству.
И лишь чемпионат мира по футболу в Англии на время отвлёк их от игр увлечений. Лёша Котов смотрел игры по телевизору у Кругляковых.
Чемпионат мира дал толчок для игры в футбол в их садоводстве и этим мальчишкам, чему заядлый футболист Платон был очень рад.
Теперь он стал как бы играющим тренером. И вскоре успехи юных футболистов стали заметными и их родителями. Особенно был рад успехам сына Алексея Бабусина его хромой отец Николай Николаевич, около дома которого и проходили футбольные баталии. Но Котов, а особенно Зубов, футбольными талантами не блистали. В футбол они играли плохо и потому редко. Поэтому Алексея обычно ставили в ворота. Но после того, как он принял на свою грудь пушечный удар с левой, ровесника Платона, занимавшегося футболом Саши Павлова, то с футболом им было покончено.
— «На фиг это нужно!» — еле отдышавшись и держась за грудь, прошептал он.
В среду вечером, мотивировав отъезд тем, что до учёбы осталась всего одна неделя, с участка в Реутов уехала Настя, оставив брата с отцом и своими подопечными.
С этого лета эти мальчишки, стали подворовывать яблоки, постепенно узнав, у кого они самые вкусные. А делали они это днём, так как ночами в садоводстве было установлено дежурство. А особо выделялся среди них угловой с тыла сосед с участка № 77 Серёжа Капин, у которого в этом году умерла бабушка Катя.
Да, старики с их садоводства постепенно умирали. Эта участь постигла и соседа через дом Александра Георгиевича Вуколикова с участка № 60.
Через несколько лет неоправданных ожиданий внуков от своего единственного сына, Александр Георгиевич убедился в необходимости продажи своего участка, и он стал искать покупателей.
У него было несколько вариантов продажи, но каждый раз в самый ответственный финальный момент он передумывал и отказывался. Было жалко, да и надежда на внуков ещё не умерла. К тому же, каждый раз, услышав высокую цену, он отказывался от продажи.
— Такая, мол, дорогая дача нужна мне самому! — думал он.
Тем более, что раз за разом, цена участка с домом лишь возрастала. И это грело душу ветерана, уже давно вышедшего на пенсию. А это его занятие постепенно переросло в какой-то спорт, тешущий его самолюбие. И он так увлёкся этим, что потерял счёт времени. Но время настигло его — он умер, так и не продав участок, который по наследству перешёл сыну.
Но постепенно в их садоводстве появлялись и новые собственники, как наследники, так и купившие, среди которых были и Шандаловы.
Братья Игорь и Валерий Шандаловы пополнили компанию любителей игры в настольный футбол лишь к концу лета. Старшему Игорю Платон дал более сильную команду СКА (Ростов-на-Дону), а младшему Валерию — «Зенит» (Ленинград).
Кубковый жребий уже в первом туре свёл его с Платоном, своим «Динамо» (Тбилиси) разгромившем новичка 20:0. Платон опять оказался сильнее всех, в седьмой раз, выиграв и чемпионат СССР, и кубок СССР по футболу.
Но в настоящем чемпионате СССР по футболу теперь лидировали их киевские одноклубники.
Приехавшие на участок вечером в субботу 27 августа мама с Настей передали Платону привет и поздравления с поступлением в институт от всех Гавриловых, и что Варя приглашает его в гости.
Поэтому воскресенье Платон провёл как на иголках.
А вечером, в связи с окончанием летнего отдыха детей, вся семья Кочетов на этот раз не поздно выехала в Реутов.
При подходе к дому Платон встретил Юру Гурова, окончившего 11-ый класс «В», и рассказавшего о себе много нового.
После школы он сразу пошёл работать на завод в цех № 7 по школьной специальности слесарь. А по возрасту его чуть было не взяли в армию. Но мать пришла в Балашихинский РВК и отпросила единственного кормильца домой. Тогда на заводе он устроился в подготовительную группу для поступления по разнарядке на вечерний факультет в МВТУ имени Н.Э. Баумана. Хорошо сдал экзамены. Но в результате вместо него приняли его соседа по школьной парте Сашу Прокофьева, набравшего на один балл меньше, на зато бывшего сыном председателя профкома завода.
— «Вот, такая, Платон, у нас в стране справедливость! А ты ещё меня как-то спрашивал, почему я не вступаю в комсомол?!» — грустно резюмировал Юра.
— «Ну и как ты теперь будешь?» — участливо спросил Кочет, чуть покраснев за действия советских чиновников, будто бы это он был в этом виноват.
— «Буду заниматься самостоятельно, и надеяться только на самого себя!» — собравшись, ответил Гуров.
— «А я сначала поступил на дневной в Плехановский! А потом, как у тебя — взяли пятерых иностранцев и отсеяли пятерых наших, в том числе и меня! У меня, кстати, аттестат оказался хуже всех! Но, слава богу, зачислили на вечерний!».
— «Так хорошо! Ты же поступил! Поздравляю!» — распрощался Юра.
Дома Платон сразу позвонил Варе и договорился утром приехать. До учёбы осталось три дня, и Кочет решил все их провести с Варей и сыном.
А дома их ждало письмо от Юрия Сергеевича, благодарившего сестру за вовремя привезённые и спасшие его лекарства.
С утра в понедельник 29 августа Платон выехал к Гавриловым.
— «Я вас всё лето не видел и не слышал! Сос-ку-чил-ся!» — подхватил Платон Варю за талию, прижав к себе и кружа вокруг себя, целуя в губы.
— «И мы по тебе тоже!» — повела Варя его в комнату к сыну.
— «Слава! Встречай папу!» — позвала она.
И Платон увидел, топающего к ним сына. Но когда Славик подошёл ближе, то стало ясно, что папу он уже подзабыл. Пришлось Варе сначала взять его на руки и при нём поцеловать и погладить по щеке Платона, а потом передать ему на руки ребёнка. И тот, почувствовав родные руки, взглянув в родные, ласковые глаза и вдохнув стойкий аромат тройного одеколона, узнал отца, заулыбавшись и прижавшись к нему. Тут же тело Платона окутало лёгкое тепло, и охватила томительная нежность и даже выступила скупая слеза. Этот вид двух её самых любимых мужчин растрогал и Варю, тут же оставившую их одних.
— «Ну, вы тут пока поиграйте!» — лишь пожелала им она, выходя в другую комнату.
Вскоре с утренней прогулки во дворе вернулись Клава с Ксенией, и присоединились к Платону и Славику.
А после обеда они впятером пошли к знакомому Платону с детства Детскому городку на Покровском бульваре, погуляв и поиграв там до вечера.