— Тебе приятно считать меня психом? — на его лице с трудом читаются эмоции, но гнев был хорошо заметен. Острая фраза Эберхарта пробила ментальную броню спокойствия пленника.
— Очень приятно, — улыбнулся Йен.
— Я и не ожидал, что вы меня поймёте, — фыркает маг, — но я не выбирал, а был… скажем так… вынужден всё это осуществить, — он странно и фанатично улыбается, — был «избран» высшей силой, словно Гарри Поттер. И с этим уже ничего нельзя поделать. Меня направили и вот, именно тут закончился мой путь.
— Не думаю, Манфрид, что ты сам в это веришь, — покачал головой подключившийся Кингсли, — на тебе нет Империо или ментальных закладок, это мы проверили первым же делом. Значит, ты имеешь в виду нечто другое… Направление какой-то высшей силой… типа той же «Матери-Магии», например? Ладно, неважно, — наклонил он голову, — вот только мне кажется, ты не заметил явного противоречия в своих словах.
— Какого именно? — хмурится целитель.
— О, я рад что ты спросил. Если ты был избран, скажем… этой самой высшей силой… пусть будет, что она тебя направляла. Но не находишь странным, что эти убийства доставляли тебе такое удовольствие? Тебе ведь приятно было мучить этих людей? Рвать их на куски? Пытать? Упиваться кровью и творить то, что ты делал? Как-то это не вписывается в понятия вынужденного подчинения этой «неведомой высшей силе», а, Манфрид?
— Делать подобное мне было не более приятно, чем остаться тебе, глава Первого Следственного Комитета Кингсли Бруствер, со мной наедине, в закрытой комнате, без окон и свидетелей, — пленник едва уловимо, насколько позволяют многочисленные цепи, кивает на стекло, за которым стоит Леонард и остальные. — Отомстил бы ты мне? Показал, какого это, когда кому-то плохо?
— Нет, — качнул следователь головой, — я бы никогда до такого не опустился.
— Никогда, потому что могут быть последствия, не так ли? — ухмыляется Фейренберд, — но я вижу твои глаза, вижу, что ты был бы не против. Не со всеми, не с каждым, но вот со мной — можно! Кхи-кхи-хи! Что плохого, что человеку нравится его работа? Не буду отрицать, мне нравилось то, что я делал и я жалею, что попался так рано. Будь моя воля, я бы продолжил наказывать остальных преступников…
— Стоп, — махнул рукой с делом в ней Эберхарт, — среди твоих жертв были лишь двое преступников — Роберт Фернандез и Джон Дайс, маглы, которые ограбили банк. Остальные люди были невиновны.
— Невиновны?! — вскинулся целитель, — это что, шутка? Две женщины с этими грабителями, которые занимались ростовщичеством, обманывая других, навешивая им неподъёмные ссуды, отправляя людей в вечное долговое рабство? Ты про них говоришь? А тот мошенник, Эндрю Тэйлор?! За такое вы должны быть мне даже благодарны! Волшебник, который всю свою жизнь зарабатывал деньги на лжи, каждым своим вздохом обворовывая обычных людей, без капли магии в своём теле. Знаешь, скольких людей он заколдовывал и обворовывал до копейки? А скольких тем самым довёл до самоубийства? Он был натуральным маньяком..!
— Маньяком, Манфрид? Таким как ты? — пытается вклиниться Кингсли, но пленника уже понесло.
— А вторая пара женщин?! — глаза мужчины аж закатываются, когда он вспоминает детали происшествий, — столь же мерзкие внутри, насколько красивы снаружи. Я просто уравнял их состояния. Кто виноват, что они не смогли так жить? Кхи-кхи-хи! Кто там ещё остался? А… тот сквиб. Вонючий мужеложец, распоследний «глиномес», к тому же, торговец наркотиками. Гомосексуалист и торговец наркотиками! Не будем забывать этого ублюдка, который только и мог, что распространять заразу, как своим телом, так и собственными действиями.
Пленник начал успокаиваться, говорить тише и медленнее.
— Только в нашем сраном мире можно сказать, что эти люди невинны и сказать это не смеясь, вот в чём проблема. Но в том-то всё и дело, не так ли? Мы видим преступления на каждом углу, в каждом доме, как в мире магов, как и у маглов. И мы терпим это! Терпим, потому что это обычное явление. Мы терпим это утром, днём и вечером. Но больше мы терпеть не будем. Я подам пример! И то, что я сделаю… сделал, — странно поправляется он, — маги потом будут долго думать. Станут изучать подробности и следовать моему примеру. Всегда…
— Да… мания величия, — мотнул головой Эберхарт, убирая флакон сыворотки правды со стола. Они обошлись без её применения.
— Ты должен благодарить меня, — смотрит Фейренберд на Кингсли.
— Почему, Манфрид? — не спешит прекращать допрос чернокожий волшебник.
— Ведь тебя запомнят после моей поимки и всего… остального. Пойми, следователь. Единственная причина, почему я здесь и сейчас, это потому что меня привели сюда высшие силы, о которых ты даже не догадываешься. Вам помогла простая случайность и везение, предвидение.
Бруствер коротко хохотнул.
— Нет-нет, это мы тебя поймали. И сделали бы это в любом случае, рано или поздно.
— Да? То есть это не случайность, а ваши экстраординарные навыки? Тогда что же вы не ловили меня раньше? Ещё на первых жертвах, этих грабителей банка? Выжидали? Играли со мной? Вы что, позволили всем этим «невинным» людям умереть, только потому что вам не хотелось ловить меня слишком рано? Да? Скажи, какие у вас были надёжные и точные способы моей поимки, если бы не счастливая случайность с чарами обнаружения на той заброшенной ветке метро? Прямо в тот миг у меня в голове вертелись десятки путей, так что даже не сомневайся, это было предначертано всем нам! Именно этот миг!
— Манфрид, успокойся, — приподнял Кингсли руки, ладонями прямо пленнику, — помнится мне, мы уже однажды стучали тебе в дверь. Тогда разминулись лишь совсем чуть-чуть. Ты едва успел сбежать. Тоже везение?
Целитель замолчал, переваривая мысль.
— Да, «помнится» такое. А ещё я помню, как разбил тебе морду. Ты жив, только потому, что я не убил тебя в тот миг! — яростно забился он в цепях.
— Хорошо, — расслабленно откинулся на спинку стула чернокожий маг.
— Я пощадил тебя! Помни это, следователь, когда будешь смотреть в зеркало и видеть своё лицо до конца собственных дней! Или может, правильнее будет сказать, до конца тех дней, что я позволил тебе иметь?
Целитель откровенно заулыбался.
— Ну хватит, — замахал руками Йен, — мы закончили. А ты, — тыкает пальцем Фейренберда, — никакой не избранный, «Гарри Поттер», мать твою, ты просто клоун, который гнусно пугал и убивал людей, не больше.
— Вот как? — усмехнулся пленник, — хорошо. Тогда и вы не просите меня жалеть тех людей, не просите оплакивать их. Пути мироздания и его цели привели меня к вам, а потому мой конец уже не за горами.
Он прикрыл глаза.
— Но напоследок я приберёг ещё один козырь в рукаве, кхи-кхи…
Напарники переглянулись, после чего Йен, дотронулся пальцами до кармана с сывороткой правды.
— Не думаю, — качнул головой Кингсли, — просто блефует. Оставь для более запутанных дел.
— Куда уж более запутанных… — вздыхает Эберхарт.
Допрос был закончен, они отправились в кабинет Леонарда, который уже несколько раз, за стеклом, делал им соответствующие жесты, а сейчас и вовсе, не дожидаясь конца разговора, покинул допросную.
— Собственно, босс, ты всё слышал, — прислонился Бруствер к стене кабинета начальника ДМП, — он во всём признался, даже не потребовалось применять сыворотку.
— Это хорошо, — слегка задумчиво кивнул Симмонс, — а мне тут пришли сведения, от наших колдомедиков, которые примерно поняли, что он с собой наворотил. Даже не знаю, как это назвать. Тут есть и части вампиров и магических животных, даже куски химер Создателя…
Последнее почему-то заставило чернокожего мага насторожиться.
— …способен накапливать заряд магии, в собственном теле, — читал в этот момент Йен, — действительно, похоже на то, что делал Создатель, почти все его твари на такое способны…
— А ещё в его тело были вшиты артефакты, дающие дополнительное ускорение, за счёт ресурсов организма. Нехорошие вещички, но учитывая, что Фейренберд — целитель, хоть и недоучившийся, то явно умеет латать самого себя…
— Взрыв, — сложились шаблоны в голове Кингсли, — «Создатель», вот кто контролировал его! Йен! Вот, что за «высшая сущность»! А с учётом того, что он способен наполнить Фейренберда магией на расстоянии..?
Мужчины переглянулись, после чего все втроём выскочили из кабинета, побежав в сторону допросной. Манфрид… светился…
— Почему никто не следит за подозреваемым?! — вскричал Леонард, — покинуть территорию Департамента! Живо! — надрывался он и это сработало.
Волшебники, наученные войной, споро и дисциплинированно помчались на выход, ведь территория самого участка зачарована на невозможность трансгрессии.
Вместе с ними выбежала и основная троица, на ходу навешивая щиты. Они не успели совсем чуть-чуть. Министерство Магии сотряс взрыв.
Глава 16
Вытащив флакон зелья, мужчина зубами срывает пробку, опрокидывая его в себя. Раны начали быстро зарастать, отчего две пули, которые в него попали, медленно вышли прямо из тела, упав на землю.
Анселл вцепился зубами в ладонь, лишь бы не закричать, ибо боль от подобного «быстрого заживления», с учётом «вытаскивания» пуль, была просто чудовищной. Но детектив справился, отчего тяжело задышал, весь покрывшись потом. Раны от зубов на руке зажили вместе с остальными, на что он лишь сухо улыбнулся.
Услышав чьи-то голоса, постепенно становящиеся громче, Ланге вытащил ещё один бутылёк, бросив его в приближающихся врагов, будто гранату. Из-за угла потянуло холодом, а аккуратно выглянувший мужчина удовлетворённо заметил две застывшие ледяные фигуры.
Он бегом устремился дальше, жалея, что машина была расстреляна, а ведь она была дорогой… но жизнь дороже. Пробежав несколько покрытых снегом, грязных улиц, он был сбит с ног из-за поворота.
Едва сумев увернуться от добивающего удара ногой, целящей прямо в лицо, детектив выхватил из рукава тонкий магический жезл, но не успел им воспользоваться, получив резкий тычок в локтевой сустав.