Ага, подопытных, как упоминал Миттельштадт, у них полно. Динда сводил меня, посмотреть, где и как они были размещены.
— Под Министериумом их сравнительно не много, — рассказывал волшебник, — тысяч под пять может, не более. Основная масса раскидана по разным гетто. Но это если речь про маглов. Кто-то смог, как это назвали: «Расшифровать ген человечества», так что все руководители получили списки простецов, которых выискивали по определённым критериям и доставляли нам, на опыты. Я туда особо не лез, — безразлично махнул он рукой, — да и в основном там разных сброд. Ты, как я слышал, делал также?
— Брал маргиналов, — киваю в ответ, — но не выделял какой-то «ген человечества», а просто использовал тех, кто и без меня был готов умереть в любой момент.
— Отходы общества, как я их называю! Аха-ха! — засмеялся своим скрипучим смехом растрёпанный маг, — в общем, маглов у нас не так много — почистили уже всё, что могли. А потому здесь больше волшебников держат, из неугодных: предателей, шпионов и откровенных врагов. Но с ними больше работают другие лаборатории. Нам редко достаётся такой кусок, — с некоторой грустью закончил Дедрик, — зато маглов можно брать столько, сколько потребуется.
Мы ехали на лифте. Ура!
— Вот здесь это происходит, — мы вышли у пропускного пункта, где сидел волшебник, перебирающий бумаги, рядом с ним скучал ещё один, который сразу посмотрел на нас и немного оживился.
За их спинами рассмотрел ещё двоих магов, теряющихся в неестественно тёмном углу.
— Тут небольшой блок-пост. Проверка и охрана.
Учёный махнул своим пропуском, а потом приложил руку к каменному шару, стоящему на столе мужчины, что перебирал бумаги. Шар мигнул зелёным, на что проверяющий лениво кивнул.
Мы прошли дальше и оказались в натуральной тюрьме. Ряды длинных коридоров, от которых ответвлялись камеры и у каждой рядом находилась подставка, где была папка с бумагами.
— Это зачарованные сведения о узниках, — вытащил Динда первую же из них, открывая и показывая мне, — фотографии и параметры, на случай, если нужен кто-то особенный. Так, — он осмотрелся, — мы сейчас у мужского крыла, женский дальше, вон там, — указал учёный мне за поворот, — далеко идти нет смысла, всё равно людей сейчас не нужно.
Мы немного прошли вдоль камер и… это было очень странное чувство. Действительно странное. Я нахожусь в натуральном концентрационном лагере. Да ещё и не в качестве подопытного. Мурашки по коже. И сейчас я слушаю о том, что мне говорят, но… не ощущаю ничего особенного. Вроде и должен, но как-то… пусто? Лишь лёгкое, хоть и странное ощущение… чего-то.
— Когда забираешь кого-то, то записи меняются сами собой, — щёлкнул Дедрик пальцем по папке, — ничего отдельно отмечать не нужно. Все, кто забирает подопытных — это люди, у кого есть доступ. Магия определяют их автоматически и ставит в журнал соответствующие пометки.
— Удобно, — сказал я на это.
Ага, кажется я осознал, что это за чувство — дискомфорт. От того, как бездарно они уничтожают нормальное, работоспособное население! Тут же сотни, тысячи ценных специалистов, а также молодых и здоровых мужчин и женщин! Ладно бы ещё бродяг разных собирали, которые и без того готовы были в любой миг откинуться, но ведь нет! «Код человечества», мать вашу…
Или это просто предлог? Что такое «Код человечества»? Кто его открыл? Надо бы разузнать…
Я заглядывал в камеры и видел, что в каждой сидело несколько десятков человек. Очень тесно и неудобно. Кормили их раз в день, когда эльфы просто телепортировали еду в камеры.
И… подобное меня огорчало. Это не просто «Империя Зла», но… она действительно была ненормальной. Может меня ещё не успела обработать пропаганда, но скорее всего это реакция вполне себе естественна. Нет, я бы мог пустить этих людей на химер, если бы в этом был толк, но ведь его не было. Ну, в настолько массовом количестве. Я всегда предпочитал качество количеству.
Или нет? Сотни лабораторий, которые двигают прогресс, путём массового истребления неугодных. Пускают людей под нож и бесчисленные эксперименты. Создают нечто новое… Не к этому ли стремился я сам? Не таким ли видел своё будущее?
Аха-ха-ха! Нет! Или да?
Бред… ну не настолько же? Я ведь не такой, как они? Они — плохие, я — хороший, аксиома… Хе-хе-хе…
Подумаю об этом когда-нибудь потом. А по поводу огромного количества подопытных… Может, я чего-то не знаю?
Наверное так… всё-таки Гриндевальд, какое бы не создавал ощущение, не был похож на безумца. Подсчитать экономический спад он должен был бы суметь. Видимо, причина себя оправдывала. Я слишком мало знаю об этой ситуации. Необходимо будет тщательно всё изучить и, возможно, поговорить с отцом.
И всё-таки… скольких людей по всей стране принесли в жертву? Сотни тысяч. Этому должна быть причина.
— Когда открывается камера, — продолжал объяснять учёный, — то все, находящиеся внутри, удерживаются магическим полем. Выбираешь, кого тебе нужно, а потом автоматически настроенная магическая система производит оглушение и лишь тогда, поняв, что человек без сознания, отпускает его. Лишь после этого можешь забрать подопытного.
— Только если без сознания? — вот тут даже интересно стало.
— Именно, — кивнул маг, — меры безопасности. Мы специально всё зачаровали, чтобы было максимально просто и удобно.
— А почему тогда не держать их спящими? В этом случае и нужда в камерах бы отпала. Просто хранить их…
— Как мешки с цементом, на складах? — скрипуче хохотнул волшебник, — тогда каждому бы требовалась индивидуальная больничная койка и особое питание: внутривенное, либо магическое. То есть — сложностей было бы на порядок больше. Если же просто оставить их спящими, то уже дней через пять помрут от истощения, либо даже раньше.
В принципе логично.
Дедрик прищурился.
— Это тебе было бы реально подобным заниматься: напитывай Жизнью, да не парься. Ты ведь так и делал, верно? А нам, «простым смертным», приходится изощряться.
— Не совсем так, — покачал я головой, — мне комфортнее и удобнее передавать магию на расстоянии, через связь «Хозяин-Слуга», так что я превращал подопытных в заготовки под химер, которых потом погружал в стазис. Либо подпитывал своими запасами, это да.
— Тоже вариант, — довольно щурится он, — я ведь сразу понял, что ты такой же как и мы все. Фанатик науки! Истинный учёный, сын нашей нации!
Даже не знаю, радоваться ли мне тому, что «доктор Менгеле» от магического мира похвалил меня или огорчаться.
Побродив какое-то время по этому месту, мы покинули его.
И вроде бы я сам таким занимался, но… масштаб не тот. Всё-таки проняло меня. Мысленно вздохнул и пошёл дальше. Окклюменция быстро позволила привести себя в порядок, а также напомнила, что я тоже не брезговал брать людей, отличных от бродяг. Время от времени на мой стол попадали вполне себе обычные мужчины и женщины. Но это меня не останавливало. А тут что? Проявил сочувствие?
В какой-то мере — да. Но больше меня напряг именно момент так называемой «упущенной прибыли». Я просто представил, что эти люди могли продолжать работать и укреплять экономику. А под нож пускали бы всякий сброд. Не было ли это лучшим вариантом развития событий?
Может быть. В долгосрочной перспективе. Но я не эксперт политолог, не выдающийся историк и не немец, живущий здесь с рождения. Я, так-то, исконно русский. И во мне с детства растили ненависть к фашизму. Став взрослым, я смог осознать, что вбитые взгляды — это чужое мнение и смотреть надо глубже, так что избавился от навязанного обществом стереотипа. Но… всё равно что-то ещё колышется в глубине подсознания.
Плевать, всё равно ничего не изменить. Как бы я ни старался, не сделаю ничего, что глобально поменяло бы ситуацию. Я могу лишь воспользоваться всем имеющимся, для собственного усиления.
На обратном пути «Очкарик» рассказал о своих собственных наработках. Правда оказалось, что людей маг превращал хоть и в смертельно опасных тварей, но почти всегда безмозглых и «одноразовых». Тем более, без всякого магического ядра.
Как он сам мне признался: «В отличии от тебя, у меня нет возможности восстанавливать химеру, просто заливая её магией!». Угу, вскрытие и поддержание жизни уже очень сильно снижали потенциал изменений, которые мог позволить себе волшебник. Плюс, надо правильно вырастить новые органы или части тел, что с учётом отсутствия магии Жизни делало весь процесс в десятки раз тяжелее.
Вот потому он и брал мастерством, работая столь тонко и филигранно, что это можно было бы принять за естественную мутацию. Я же тупо давил силой, выращивая всё, что только пожелаю, за счёт вливания «тонн магии». Хех, и несмотря на подобное, всё равно добивался успеха!
Что же будет, поработай я хоть пару лет с этим человеком?
Перспективы просто поражали воображение!
Ведь несмотря на все свои недостатки, у Динды получалось! Он создавал крайне интересных существ. Я ознакомился с его «крикунами» — высокими и тонкокостными химерами, напоминающими людей с удивительной гибкостью и силой. На руках у них были длинные природные лезвия, выращенные из собственной кости, а отличительной особенностью была возможность издавать оглушающе громкий крик. Эта штука даже могла порвать барабанные перепонки!
Кроме того, им прививались способности к скрытности, правда полностью искусственные, через нанесение на кости тела набора рун, в которых мой новый учитель был на диво хорош. Не даром же «Мастер».
Благодаря им «крикуны» и могли чуть ли не исчезать на виду. Опасные твари…
К сожалению, каждое такое существо делалось вручную, так что слишком большие надежды на Двенадцатую Лабораторию не ставили. Ведь получить не просто диверсионный отряд, а полноценную армию здесь конечно же не могли. Но с моим появлением…
В общем, обратно в лабораторию я пришёл воодушевлённый. Хотя не я один. Дедрик и Уоррен тоже приметили перспективы от сотрудничества. Я даже впервые почувствовал, что не жалею о случившемся и своём попадании в Германию. Временном, как я хочу надеяться, хе-хе.