— Серьёзно? — Эмерик, уже стоявший у дверей, обернулся, выразительно приподняв бровь, — ты и вправду думаешь, что сумеешь переубедить Повелителя? Особенно если я, — коснулся он своей груди, — начну настаивать на обратном?! Да стоит мне сказать, что для лучшего результата предстоящего ритуала, мне понадобится твоя кровь, как ты пойдёшь на разделочный стол!
Барон был серьёзно разозлён, а потому решительно продолжил:
— Твоё положение, Миттельштадт, не спасёт ни тебя, ни любого другого. Сейчас я здесь главный! Я! А потом идут все остальные.
— Но это продлится лишь до конца лета, — прошипел Амот, — когда ритуал завершится, весь твой отдел приобретёт тот же статус, как и остальные шесть.
— Это мы ещё посмотрим, — злобно усмехнулся Шахлендорф, — почему-то я считаю, что ты не прав. А знаешь почему? — мужчина оскалился, — потому что лишь я провожу с Повелителем столько времени. Лишь я знаю его по настоящему! А ты, мой друг, только очередная фигура на игральной доске Рейха. Счастливо оставаться, «коллега».
Громко хлопнув дверью, волшебник вышел из кабинета.
Он уже давно знал, что его сын — гений. Ещё с того момента, когда вышел с ним на связь. Не даром первым же делом собрал сведения об оценках и поведении. Идеально — что то, что другое. А уж какие характеристики выдали о нём преподаватели и другие ученики!
Не ему, конечно же, а «Беккеру», но какая разница?
Характер Вольфа же, на первый взгляд, оказался для него не слишком понятен и даже несколько неприятен. Упрямый, как мул! Но умён, тут не поспоришь. Эмерик мысленно улыбнулся. Несмотря на показное недовольство во время последней, личной встречи с сыном, ему понравилось, как тот отстаивает свои взгляды.
То, что он узнал после — поразило мага. Самым главным оказалось, что Вольф притворялся. Всё это было лишь игрой. Парень не знал каких-либо истинных чувств и эмоций. Химеры, эксперименты, жертвы, трупы… Волшебник легко принял бы это, окажись его сын уже состоявшейся личностью, прошедшей долгую практику в том же Мунго. Либо хотя бы закончи он школу. А вот так… Чего стоит одно только хладнокровное срезание лица со своей же подруги?
— Да, Амот, ты прав, — едва слышно пробормотал Эмерик, — он псих. Конченый псих и тут уже ничего не поделать. Только это мой псих и именно я направлю его туда, куда нужно. Вольфганг принесёт пользу нашей стране и роду, хочет он того или нет.
«А почему должно быть «нет»? — подумал мужчина, — да, он ненормален, но это скорее положительная ненормальность, уж никак не такая, какую выставляет Миттельштадт. Парень прекрасно отдаёт контроль своим действиям. Такой союзник будет очень ценным. Когда Вольф вырастет, то точно возглавит свою лабораторию».
Эмерик ощутил гордость. А то, что его сын обладает какими-то недостатками, так это, право, такая мелочь! Гораздо хуже было бы, окажись он слабым магом или тупицей, едва вытягивающим оценки на «С». Вот тогда стоило бы хвататься за голову.
Решив перекусить, барон заглянул в столовую, где заметил знакомое лицо. Это же Шиндлер, помощник Миттельштадта! Шахлендорф улыбнулся и махнул рукой, привлекая внимание Гарвина.
— Эмерик! — улыбнулся Шиндлер, пожимая протянутую руку, — какими судьбами в нашем закутке? У вас ведь там своя столовая есть.
— Да вот, заглянул в «Абвер», интересовался проверкой сына, — хохотнул мужчина, — Амот сообщил, что как раз с этим закончили и всё хорошо. Ты не мог бы сделать мне небольшое одолжение? Видишь ли…
Жизнь понемногу наладилась, хотя за случай в комнате общежития меня здорово отругали. Даже отвык от подобного. Нет, серьёзно! В последний раз на меня повышали голос ещё в приюте, до его полного взятия под контроль. И мне это не понравилось. Выслушать выслушал, но понял, что приятелями нам с Амотом уже не быть. Да и хер бы с ним.
Опасения контрразведчика я отбил, но каждый остался при своём мнении. Да и основой моей «защиты» было два факта: первое — никто не пострадал, а второе — никто не предупреждал о запрете колдовства в помещении. Наоборот, мне несколько раз говорили, что в Германии можно открыто использовать магию, так как Статут Секретности полностью снят.
В общем, вопрос, хоть и со скрипом, закрыли, а я пообещал, что теперь такие «фокусы» буду проворачивать лишь в лаборатории. Или у себя дома. Кстати о последнем. После самого Миттельштадта, разговор прошёл ещё и с отцом. Если вырезать всю воду и нравоучения, то получается, что я могу переехать к ним в поместье, что я, собственно и осуществил. Там хоть можно будет заняться делом в свободное время. Я про получения новых знаний, само собой.
— Отец, — привлёк я его внимание по дороге к каминам, — как я понимаю, у нас очень серьёзная и обширная библиотека?
Глупый вопрос. Конечно это так. У нас древний и богатый род, а положение Эмерика, как я уже успел узнать, тут одно из самых высоких. Надо постараться, чтобы имея всё это не хранить в библиотеке настоящие сокровища.
— Всё так, — кивнул он, но взгляд был насторожен. Что-то предчувствует? Хех, это он зря. Мои планы кристально чисты.
— У меня есть способ, как я могу быстро получать знания, — неспешно произношу я, — но для этого нужно будет сделать химеру и отправить её в библиотеку. Она будет самостоятельно изучать книги и передавать мне готовую информацию. Система проверена, я так уже делал. Очень экономит время.
Отец замолчал, что-то обдумывая.
— У меня очень много вопросов к тебе, сын, — наконец выдал он, — давай-ка с самого начала и подробно, что за способ передачи знаний, что за химера и как всё это работает?
Хороший знак, — мысленно подумал я, начиная долгий рассказ. Пока объяснял, невольно задумался о нецелесообразном расходовании времени. Можно ведь всё проворачивать через легилименцию… Хм, но об этом я информацию пока придержу. Не нужно вываливать на отца всё за раз.
До конца договорить не вышло, ведь мы оказались в родовом поместье, где нас встретила… моя мать — Габриэла. Это была молодая на вид женщина, со светлыми волосами. Она была невысока, но миловидна.
Её глаза подёрнулись слезами, которые она сразу же утёрла тыльной стороной ладони, быстро подбежав ко мне.
— Вольф..! — меня обняли и я неуверенно обнял её в ответ. По росту мы были почти равны, я лишь на полголовы её ниже. Тринадцать лет, как-никак…
Ощущаю эмоции радости, тепла и заботы. Сам тоже выдаю улыбку. Всё-таки приятнее ощущать любовь, чем наоборот. Вытерпел бы, конечно, что угодно, но…
В тот день так и не смог вырваться в лабораторию. Пришлось всё время посвятить семье. Познакомился ещё и с Юлианной — второй женой отца. Она тоже была светловолоса, но в остальном мало похожа на мать. Почему-то ожидал от неё более холодного приёма, но нет, женщина также порадовалась моему появлению. Я вообще заметил, что между ними тремя были весьма позитивные отношения. Они часто прикасались друг к другу, обнимались, свободно общались на самые разные темы.
Наверно и спят все вместе, тройничком, хе-хе.
Такое отношение как-то подкупало даже.
Мы разместились в широкой гостиной, где просто общались почти целый день, прерываясь лишь пару раз — перекусить. Кратко узнал о жизни моих новоявленных родичей, обо всех семейных делах, а заодно и по другим детям, моим братьям и сестре. Никого из них здесь не было, но родовой гобелен показывал, что все живы.
— Я думала даже отправиться на поиск, но твой отец не разрешил, — с лёгкой грустью рассказывала мне Юлианна, — сказал, что раз у одного получилось, то и остальные справятся.
Ну-ну, справятся… Вы тут все на голову что ли ударенные? Каким это образом, справятся? Даже я — перерожденец, имеющий читы, едва сумел разобрать ваш Мордредов ребус-медальон!
В целом, не считая этой придури, атмосфера в семье мне понравилась. Правда пришлось поведать и свою историю, причём истинную, так как отец в любом случае знает о допросе. Мне он про это уже успел сказать. Вот сукин сын! Сидел прямо за стеклом, но ни сном, ни духом не дал о себе знать. Ай, да впрочем, какая разница?
Поведал о приюте, о случайном создании химеры, о школе и о своём «углублении» столь вовремя открывшегося навыка. О мечтах стать колдомедиком или учёным. Про таланты к магии, особенно невербальной и беспалочковой. Что люблю учиться и постигать новое…
Старался смещать акцент, что Эмерик достаточно быстро заметил, но со спины своих жён показал знак полного одобрения. Не хочет, видать, их расстраивать. У-у! Завидую я конечно, что он смог отхватить двух красавиц! А женщины, объективно, были весьма и весьма симпатичны. Ещё и чистокровны. Вот умелец, однако…
По поводу библиотеки мне, по итогу, всё-таки пошли навстречу. Я даже создавал иллюзию «Чтеца», показывая, какой он простой и безопасный. Но это правда! Он даже не был мерзким, а скорее таким… серым и слабоинтересным. В общем, хоть и с некоторым сомнением, но добро получил. Правда отец сказал, что навешает на него следилки и проведёт ритуал, дабы химера чисто физически не могла причинить какого-то вреда обитателям поместья и даже выходить из библиотеки.
На это я согласился с лёгким сердцем. Тем более, что Эмерик ответил так:
— До конца лета я буду очень занят работой, — почесал он подбородок, — сегодня-то вырвался чудом. Далее таких «окон» в графике у меня уже не будет, а потому обучать тебя родовым приёмам смогу лишь с сентября, если не позднее.
Угу, вот что-то мне подсказывает, что и после этого супер секретного ритуала, о котором знают абсолютно все, ты будешь не менее занятым. А там ещё и война начнётся… Ух… ладно, главное — доступ к книгам получил и химеру пристроил.
— Кое-чему тебя научит мать, — кивнул он на Габриэлу, — она также весьма хороша во многих разделах магии.
— Я тоже могу помочь, — улыбнулась Юлианна.
А ведь действительно. Что-то я даже не подумал об этом. У меня есть аж трое взрослых волшебников в пределах непосредственной близости. Как минимум, они все закончили школу. А как максимум — имеют подтверждённые ранги. Это же шанс! Я должен крутить их на знания круглыми сутками!