— Или ты захотел кого-то из них, персонально, «подлечить» перед превращением? — похотливо улыбнулся старик, — так это пожалуйста! Но со своими! И не переусердствуй, ха-ха! А то зародишь новую жизнь! Будет сразу две химеры, вместо одной!
— Слабовато, «Мастер» Динда, — улыбаюсь ему, — кажется, Вэлд расслабил вас. Ощущаю, что навык заядлого шутника стал теряться, ржаветь и покрываться пылью.
— Но-но! — возмущённо поднял он палец. — Ты ещё увидишь меня в Земпере!
Речь об известном в Германии театре. Магическом, разумеется. Хоть люди и смешались, но волшебники продолжают оставаться «высшей расой».
— Разве что в качестве гардеробщика, уважаемый мэтр, — тонко улыбаюсь ему, — не перепутайте мой плащ.
— Вот сопляк, — с явно видимым уважением кивнул Дедрик. — Вэлд, слышал, как нужно отвечать? Вэлд! — оглядывается он, — Уоррен, мать твою!
— Чего надо?! — раздражённо поднимается его коллега.
— Иди нахер, говорю! Задолбал уже, пень глухой!
— Кто тут ещё пень? — показывает мужчина неприличный жест, — всё! Не отвлекай меня!
— Ну и чёрт с тобой, — отмахнулся Динда, — видишь, в каких условиях приходится работать? — проворчал он мне, — пошли, малец, покажу, как лучше всего обрабатывать тела на начальной стадии. Ты вот, как их в стазис загоняешь? Поди рунами его держишь? А есть вот достаточно интересные чары, которые можно продлевать, лишь зафиксировав единожды. «Эксперт» уровень, но думаю, ты осилишь…
Домой вернулся поздно. Уже в девятом часу вечера. Очень уж качественно относился Дедрик к своим обязанностям. Нет, не подумайте, я не против, а очень даже «за»! Будь моя воля, пару неделек бы точно не выбирался оттуда, но…
— Вольф! — объятия… как давно я не ощущал ничего подобного? Девчонки их любят, даже если уже выросли и завели своих детей. Ты же любила их, Лин? Я помню это. Обожала…
— Мама, — складываю руки за её спиной точно таким же жестом, — мы же виделись утром, на завтраке…
— И что? — глаза Габриэлы лучились весельем, — не будь таким букой!
— Просто веду себя согласно этикету, — тихонько бурчу, проходя в гостиную.
— Ты вчера так поздно вернулся со своего свидания, что мы с Юлькой уже делали ставки, не останешься ли ты у неё ночевать, — хохотнула она.
— Разве что притащил бы в общежитие, где ранее мне давали комнату, — киваю в ответ. К шуткам и невинным подколкам здесь нужно быть готовым каждый миг. А уж на работе так тем более. Да и школьный коллектив у меня тоже… непуганый. Кое-кому не помешало бы сломать нос. Пару-тройку раз. Да, Макс, я о тебе, любимый мой «сосед спереди».
— Так у вас что-то было? — из-за угла показалась голова Юлианны. Краем глаза замечаю, что даже Эмерик с интересом на меня покосился.
— О, и ты сегодня здесь, отец, — киваю ему.
— Я здесь живу, сын, — ухмыляется мужчина, — а ты тему-то не меняй. Раз уж умудрился заинтересовать всю семью, так изволь дать ответ.
— Он удивительно прост и крайне логичен, — ловким движением снимаю галстук. Мне он понравился. Зелёный и со змеёй. Сразу напомнило мой факультет — Слизерин. — У нас ничего не было.
— И удивительно скучный, — притворно фыркнула Юлианна.
— Мог бы соврать, — качнул головой Эмерик.
— У тебя ещё всё впереди, — постаралась воодушевить меня мать.
— Семья, вы что, совсем двинулись? — хмыкаю им, — нам по тринадцать лет. А мы намекаете на секс. На первом же свидании. Куда вы дели нравы чистокровного, снобского общества?
— Здесь их нет, Вольф, я думал, ты подобное уже успел уяснить, — отец улыбнулся, но потом чуть нахмурился, — не пойми неправильно, мы придерживаемся правил и традиций, но уже давно никто не считает постыдным… м-м… ранние отношения. К нам пришло это от маглов и мы, волшебники, не считаем зазорным перенимать их нравы. Хорошие нравы, конечно же.
— Уж конечно, — согласно улыбаюсь я, — как же такие «нравы» были приняты стариками?
— Никак, — прищурился Эмерик, — их почти не осталось. Почему ты думаешь, мы приняли решение спрятать тебя и твоих братьев с сестрой? Тут была бойня. Герр Гриндевальд не скупился в средствах, когда пробивался во власть. Германию лихорадило почти двадцать лет. Кровь лилась в таком объёме, что хватило бы залить весь атриум.
— Ты не говорил об этом, — по иначе взглянул я на ситуацию.
— Не было повода, — пожал он плечами, — и разве это что-то бы изменило?
— Кое-что, — киваю в ответ, — моё отношение к случившемуся. Оно тоже играет свою роль.
— И теперь оно поменялось? — приподнял Эмерик бровь.
— Да, — оцениваю я все факты заново, — но не так сильно, как можно было бы надеяться.
— Даже часть — это уже хорошо, — вернулся отец к газете, а потом, внезапно для меня, отложил её в сторону. — Я общался по твоему поводу с герром Кальбом, директором Дурмстранга. Сложностей с зачислением не возникло. Я уже передал всю необходимую информацию, оплату и документы. Но, конечно же, он хочет поговорить с тобой лично.
Пожимаю плечами.
— Не вижу каких-либо сложностей. Наверное во время разговора и распределение по направлению проведём?
Эмерик с улыбкой кивнул.
— Да. Хотя я уже сообщил герру Кальбу, о твоём таланте к магии Жизни. Почти наверняка пойдёшь на Вспомогательное, если, конечно, сам не пожелаешь иного.
Удобно быть сыном барона, особенно такого, как мой отец. Можно пинком открывать все двери, как натуральный мажор. Интересно, как скоро я к такому привыкну?
— На Боевое точно не хочу, — усмехнулся в ответ, — я «маг поддержки», а не передовой линии.
— Радует, учитывая наши таланты, — подняв взгляд к потолку, неспешно произнёс он. — А то современная молодёжь чего только не откалывает…
— Даже не вздумай намекать на возраст! — шикнула на него Юлианна, — мы и сами ещё молоды душой и телом, так и знай!
Эмерик рассмеялся, а потом вновь посмотрел на меня, показывая, что разговор не окончен.
— Поговорим с герром Кальбом после затмения, — с хорошо читаемым намёком, сказал мужчина. — Ты не передумал присутствовать на этом мероприятии? Хоть приглашение и было от самого Повелителя, но он поймёт, если… у тебя не получится. Верность Германии можно дать на следующий день.
— И пропустить такое событие? — скрещиваю руки на груди, задирая нос, — да ни за что!
Отец гордо кивнул.
— Тогда давай лучше, если у тебя ещё остались силы, разберём кое-какие ритуалы. Ты изучил память, которую я тебе выдавал на последней встрече, ещё в Англии?
— Конечно изучил. И ты знаешь, что силы у меня есть всегда. Даже когда их нет, — улыбаюсь я, — что-то задумал?
— Ну вот, — вздохнула Габриэла, — а когда мы будем обсуждать свидание с твоей вейлочкой?
— Да-да, — поддакнула Юлианна, — когда приведёшь её знакомиться? И не переживай, мы её даже пальцем не тронем, — последнюю фразу она буквально пропела.
— Сразу, как у нас будет что-то более весомое, чем простая прогулка и посиделки в кафе, — едва уловимо развожу губы в улыбке.
— Поспеши, Вольф, часики-то тикают, — со смехом, растрепала мне волосы мать, а потом покинула гостиную, вместе с Юлианной.
— Отец, так как ты говорил, женился сразу на двоих? — скрещиваю я руки на груди, — сейчас-то уже можешь расколоться.
— Всё благодаря моему обаянию, — рассмеялся мужчина, — разве можно не полюбить такого красавчика?
— Боюсь, я не особый мастер в оценке внешности мужчин, — качаю головой.
— Но ты ведь признаёшь, что мы похожи внешне? — он колдует зеркало и встаёт рядом со мной, положив руку мне на плечо. По росту я ниже его почти на полторы головы. Но чувствуется, года через два сравняемся ростом.
— Похожи, — соглашаюсь я. Особенно это было бы заметно, оставь я старое лицо. Некоторые черты, такие как родинки, и не очень (как по мне) эстетичные складки кожи, были мною убраны. Но даже так… даже так…
— Разве ты не считаешь себя красавчиком? — подмигивает Эмерик, — и разве тебе этого никто не говорил? Кроме меня с мамой, аха-ха-ха!
— Хорошее настроение? — изгибаю я бровь, — неужто продвинулись в лаборатории? Я вот… тоже… А по внешности — говорили, конечно.
Валери говорила. И Мелинда тоже. Я помню её руки, которые держали мои плечи. Насколько они сейчас холодны? Ползают ли внутри неё черви? Откладывают свои личинки в её чрево? Поедают девственную плеву? Рвут на части сердце и лёгкие? Цикл жизни пошёл на новый круг.
Могу ли я забрать её? Тело… это ключ ко многому. Душу тоже можно вернуть. Не так уж и сложно. А если и нет… я могу взять память. Свою и её родителей. Остальных людей, которые её знали и видели. Сумею ли я на основе этой памяти запрограммировать очищенную душу, чтобы она осознала себя Мелиндой?
Воскресить её?
Но будет ли получившийся суррогат ею?
Это наводит меня на мысли о моих будущих экспериментах создания собственной копии личности. Копии души. Лишь имея копию души, я буду оставаться тем же самым Вольфгангом. Остальное — тлен. А значит, Лин уже не вернуть.
Или… камень воскрешения, который есть у Реддла. Что если… что если создать личность на основе этого слепка? Что это, образ из… памяти мира? Из некой изнанки? Души можно призывать?
Надо бы изучить этот процесс.
— Ну вот и отлично, — довольно щурится Эмерик, — вот мы и выяснили, что являемся красавчиками. Так что дерзай. Я уверен, что эта птичка не долго будет держать свои пёрышки целыми.
С Фридой мы погуляли вполне хорошо. Девочка поначалу была зажата. Будто бы и не было той беседы на пару часов, прямо в моей комнате. Однако, разговорить свою цель пустой болтовнёй я умею мастерски. И вот, от лёгких анекдотов мы перешли к теме школы, где я позволил ей рассказать мне про Дурмстранг, нагло пользуясь тем, что притворился не знающим о принципе факультетов и распределения волшебников.
— Кое-что слышал, — сделал рукой неопределённый жест, — но без подробностей. А потому, прошу вас, фройляйн, поведайте мне истину.
— Кхм, — Альтенбург аж глазами по сторонам покосила, но никто на нас не смотрел. Так, время от времени бросали взгляды, но не останавливались, спокойно проходя дальше.