Настоящее супероружие. Куда там ядерной бомбе! Это… намного сильнее и опаснее. Что подобному существу может противопоставить волшебник?! Как минимум, оно не живое! Да эта тварь на порядок сильнее любого! Что человеку может сделать муравей? Десять муравьёв? Сто?!
Даже если муравьёв будут тысячи и миллионы, человек может просто надеть специальный защитный костюм и использовать напалм.
Что я хотел этим сказать? В моём примере число не имеет значение. Вот и здесь…
— Это концептуальное существо, — произнёс Эмерик, — и не может быть уничтожено. «Бог» — это иной уровень, пусть даже новорождённый. Простым смертным не тягаться с ним.
— Но можно создать ритуал, который сумеет потягаться, — прикинул я.
Угу, муравьи могут позвать на помощь пчёл, ос, пауков, либо даже тигра. Почему нет? Тогда человек вынужден будет отступить.
— Его мощь должна быть колоссальна, — без улыбки кивнул отец, — что-то на уровне того, что было сотворено нами сегодня.
— Что этот «Бог» представляет из себя? — мне действительно было интересно и не вываливал вопросы сотнями я лишь потому, что старался хоть немного держать себя в руках.
— Я бы назвал его… «ветер перемен», — задумчиво ответил Эмерик, — способный изменить само мироздание своим потоком. Существо, вечно голодное до силы и власти, стремящееся поглотить душу, а тело выплюнуть, как мешок с мусором, породив… нечто новое, бесконечно изменённое под напором собственной мощи.
— Знаешь, звучит жутковато, — натянуто улыбаюсь ему, — вы не могли выбрать в качестве «бога» что-то, — делаю неопределённый жест рукой, — менее жуткое? Старика в белой тоге, с длинной, седой бородой. Юную деву, с золотыми локонами…
— Суровые времена требуют суровых мер, — положил отец руку мне на плечо, — зато теперь ты понимаешь, что я имел в виду, когда говорил, что ты должен быть на нашей стороне? Этот новый «бог» контролируется Повелителем и он не забудет тех, кто помог ему. Ты очень правильно сделал, дав клятву не лично герру Гриндевальду, а всему Рейху.
— Который простоит тысячу лет, — придаю улыбке на лице оттенок гордости. Как можно было бы поступить иначе?
— И даже больше, — улыбнулся мужчина, беспокойно глянув на затянутое тьмой небо. Сквозь него едва-едва прорывалось солнце.
— Кажется, герру Гриндевальду нужно срочно сделать заявление в народ, либо… «свернуть» этого бога. Да хотя бы сделать дырочку. Или перевести тучи в состояние «прозрачности».
— Заявление… да. Остальное — недопустимо, — покачал головой Эмерик, — во-первых, его аура будет насыщать каждого немецкого волшебника, о чём Повелитель уже должен был позаботиться. Это сделает каждого немецкого волшебника сильнее. Во-вторых, «бог» будет наблюдать и зарождать разум, что для нас крайне важно, ибо безмозглая тварь скорее всё испортит, чем поможет. А в третьих — люди должны привыкать. Теперь так будет всегда.
— И как это назовут? Теневой Берлин? — выгибаю я бровь.
— Неплохо, — хлопнул он в ладоши, — может и так.
— Кхм… шутки шутками, но… ты же не всерьёз, верно? Жить во тьме — такая себе перспектива. Мы же не под землёй обитаем. Как минимум, в темноте нельзя будет выращивать пищу, — как маленькому объяснял ему я, — чем мы будем питаться? Грибами и плесенью?
— Это «бог» перемен, — хмыкнул отец, — урожай не погибнет, а эволюционирует, ведь его контролирует Геллерт. Мы уже составили длинный список всего, что пойдёт на изменение, подготовив соответствующие ритуалы. И… — он даже на миг оглянулся, а потом наклонился к самому уху. — В награду за службу, я… а также ты — ведь я попросил за тебя! — пройдём ритуал насыщения первородной силой этого «бога». Изменимся и станем сверхлюдьми!
Кажется, ему не терпелось рассказать мне эту мысль. Отец был очень воодушевлён и горд.
Лишь окклюменция не позволила мне остановиться в ступоре и глупо уставиться на Эмерика. Почему-то от его фразы потянуло немедленно собрать чемодан и валить отсюда подальше. Изменение?! Я что, недостаточно себя изменил?!
— Подумай, сын, — быстро произнёс мужчина, — это возможность прикоснуться к силе настоящего бога. Гриндевальд даёт такую награду лишь мне. Я же попросил за тебя — сегодня, сразу после ритуала и твоих клятв. Его очень тронул факт, что ты так верен нам, Германии и Рейху. Ведь все остальные пытаются подмазаться именно к самому Повелителю. Лебезят, стоя на коленях и давая клятвы «великому Гриндевальду», а ты… ты — молодец…
Ага, я такой.
— …потому он выдал мне это разрешение. Мы двое станем теми, кто заполучит весь мир! — его глаза фанатично блестели, — встанем за спиной величайшего мага всех времён и это будет тем, что сделает нас не простыми людьми, не простыми волшебниками, но теми, кто станет выше людей и волшебников.
Эмерик перевёл свой взор на меня и странно улыбнулся.
— Кто ещё достоин такой чести больше, чем ты, Вольф? Давай-ка откровенно, пока у меня, ха-ха, такое хорошее настроение! Ты странный, непохожий на остальных. Но ты — тот, кто нужен. Мне, Геллерту, этой стране. За тобой будущее, сын мой. Так возьми эту силу. Возьми силу бога и стань равен ему.
Волна дрожи прошла по телу. От слов отца меня бросало то в жар, то в холод. Я ощущал на себе взор чужих глаз, взгляд неизвестной сущности, которая охватила своими щупальцами весь город и, уверен, не остановится на этом. Это… «нечто» будто бы оценивало меня. В конце концов, почему фраза «новорождённый», которая относилась к «богу», должна означать неразумность? Подобное существо, может иметь возможность считать память всех своих жертв, как, например, та тварь, что появилась за место Иви, после «Нашествия смерти».
Спонтанное желание, такое резкое, что я даже ощутил укол в своей голове. Почему бы… чего я теряю… и так придётся…
Я приму твою силу, — мысленно обращаюсь я к затянутому тучами небу, на краткий миг убирая окклюментные блоки, — прочти мою память. Узнай всё, через что тебе предстоит пройти. А я… согласен измениться.
Почему-то я считал, что это сработает. На краткий миг я был уверен, что сейчас…
Ничего. Не случилось ровным счётом ничего.
Окклюментные блоки вернулись на место. Что же, я дал тебе шанс. Не знаю, как именно тебя разберут на запчасти, но точно сделают это за следующие семь лет. Время есть.
Паника на улице, по мере сил, прекращалась при помощи волшебников, которые получили срочные приказы от своего руководства. Тех же, в свою очередь, оповестили приближённые Гриндевальда.
Берлин и возможно остальные города, которых накрыло «облако тьмы», входили в прежнее состояние, хоть и с трудом. Большим трудом. Люди желали возвращение света солнца и я их понимал.
Сегодня работали школы, но я её прогулял. Сегодня работали лаборатории, но и в ней я не появился. Ради ритуала и ради клятв. Признаю… это стоило того.
— Только взгляни на это, Лин, — едва слышно прошептал я девушке без лица, которая стояла за моей спиной, положив руки на плечи, — по итогу, я смотрел затмение именно с тобой. Это судьба, не так ли?
Мне показалось, что её мышцы натянулись, меняя выражение лица. Это было ехидство? Да! Наверняка!
Мысленно улыбаюсь, глядя на неё, а потом перевожу взгляд на тёмное небо.
«Скажи, что ты видишь?» — раздался шёпот Хоукинс, почему-то пробирающий меня насквозь.
Глава 36
29 августа 1938 года — 29 августа 1938 года
— Познакомьтесь, — произнёс воодушевлённый Эмерик, указывая на меня рукой, — Вольфганг, мой сын, — в его словах прозвучало столько неприкрытой гордости, что на какой-то удивительно краткий миг мне стало стыдно. За то, что до сих пор желаю его убить.
Ох, у меня ещё осталось это чувство? Боже правый! С каждым днём открываю про себя что-то новое!
— Герр Кальб, — произношу я, совершая короткий поклон. — Премного наслышан о вас и вашем профессионализме. Каждый, с кем я общался по приезду в Германию, упоминал о вас только лучшее. Для меня честь встретить столь великого человека. Ведь всю нашу жизнь, всё наше будущее определяет учитель.
Насколько хорошо я вылизал его задницу? Вроде бы пока что в меру. Кхм… во всяком случае, взгляд у директора был доброжелательный. Ну ещё бы! Как я слышал, процесс этот нравится очень многим, как в прямом, так и в переносном смысле.
Бастиан Кальб был немолод и достаточно толст. Где-то на полтора Слизнорта. На его лице росли длинные, загнутые кольцами усы. Судя по виду, их положение объясняется чарами. Выглядело вполне импозантно. Также вокруг него, как и вокруг многих, умелых волшебников, успевших достаточно пожить на этом свете, ощущалась аура спокойной уверенности.
— И я тоже очень рад, — даже поднялся он из-за стола, качнув его могучим животом, а потом пожал мне руку. — Что в Дурмстранге будет учиться столь талантливый студент. Ваш отец, молодой человек, — подкрутил он свой ус, — крайне хорошо о вас отзывался. А учитывая уровень его навыков, я не сомневаюсь, что всё это правда.
— Нет нужды верить на слово, — улыбаюсь, присев на указанный им стул, — я готов пройти любое тестирование или практическое задание…
— Но вы ведь уже работаете в лаборатории Четвёртого отдела? Неужели туда могли взять некомпетентного сотрудника? — прервал он меня, задав логичный вопрос. — Тем более, такого возраста! Обычно в подобные места поступают только после окончания школы, либо пройдя экзамены в Министериуме…
Я подался вперёд. Есть какие-то экзамены, которые можно сдать и тем самым закрыть практически бесполезную для меня школу?!
— …после семнадцати лет, — продолжил говорить Бастиан, не заметив огня в моих глазах, который сразу же потух от его последних слов. До семнадцати мне ещё долго. Нет смысла просиживать, ожидая этого момента, проще продолжить стандартное обучение. — Так что я действительно уверен в ваших навыках. А потому я предпочту обойтись тем, что мне про вас рассказали и про что уже успел узнать сам.
— За это мы вас и ценим, герр Кальб, — довольно кивнул ему Эмерик.
— Действительно, — пожимаю плечами, ощущая в себе чужое желание отведать вкусной, наполненной магией плоти. М-м… это от Мерзости. Чего это она? А, наблюдает за Тали, тело которой уже чуть ли не состоит из концентрированной магии Жизни. Забавно… Меня и самого иногда тянет её попробовать… Во всех смыслах. Всё-таки мясо у неё должно быть о