Мекснер расхохотался.
— Всегда мечтал такое сотворить! — выкрикивает он, потрясая кулаком.
Боггарт же ещё больше сдаёт назад, пытаясь залезть обратно в сундук.
— Не идеально, но сойдёт, — кивает ему Габротис. — Следующий!
Рид сменяет Ролланда, успев напоследок надменно ему усмехнуться. Оказавшись перед боггартом, парень, тем не менее, замедляет шаги, опасливо его осматривая.
Жирный представитель семейства Мекснеров тут же разваливается на части, каждая из которых превращается в крысу. Все они были большими, но отвратительно мерзкими: облезшая шерсть и хвосты, погрызенные или отсутствующие уши, странные пятна… Крысы закружились в быстром «хороводе», бегая друг за другом, а потом решительно помчались в сторону Джеймса.
Тот резко отскочил, едва не сбивая Олинду, громогласно выкрикивая заклинание.
Луч попадает в цель, отчего перед крысами приземляется четыре крупных, лощёных кота, тут же начав шипеть. Крысы испуганно запищали и бросились прочь, подгоняемые хищниками.
— Хе-хе, — нервно рассмеялся Джеймс, вытирая пот со лба.
Преподаватель лишь сухо кивнул.
— Следующий! — указывает на Лейбнер, которая уверенно шагает в сторону боггарта.
— Заблудилась? — крысы обращаются высокой, тощей как жердь, ведьмой. Причём такой, стереотипной: с длинным, бородавчатым носом, тонкими, когтистыми пальцами и скрипучим голосом. Она была затянута в длинный плащ, а на голове была надета широкая шляпа. — Значит пойдёшь со мной! — уверенно дополняет она, растопыривая свои руки, которые начали обращаться в лапы.
— Ридикулус! — уверенно указывает девушка, направляя луч прямо в ведьму, отчего её наряд меняется на розовый махровый халат и мягкие, белые тапочки. Шляпа исчезает, а на немытые, тонкие и серые пряди волос, клочками свисающие с головы, накручиваются бигуди.
— Ха-ха, — даже Тереза рассмеялась.
«Ведьма» вновь обратилась туманом, направившимся в сундук, но Габротис ткнул пальцем в руну, начерченную на нём, которая на миг сверкнула красным, отбрасывая боггарта. Во-от, а я всегда говорил: рунами можно что угодно сотворить или зачаровать!
— Удачи, — тихо прошептал Энгвист, которая вышла вперёд, на что она благожелательно кивнула.
Перед ней появилось зеркало… Оп-па… уже интересное начало.
Однако, в зеркале отражалась не она. Там была кривая копия самой Терезы, гипертрофированная и искривлённая. Отражение было не просто болезненно худым, а натуральным скелетом, обтянутым кожей.
— Красотка, — произнесло отражение, медленно вытягивая руку вперёд. Кожа на ней стала трескаться, а из-под неё вылезли сухие, голые кости. — Взгляни на своё будущее! — оглушительно завизжала оно, отчего пространство вокруг будто бы задрожало.
— Ри-ридикулус, — чары не сработали, Тереза глупо уставилась на саму себя.
Тем временем отражение начало, словно Самара из «Звонка», вылезать из зеркала. Каждое движение лопало её кожу, демонстрируя кости и становясь всё более омерзительным.
— Ридикулус! — заикания не было, заклинание попало прямо в цель, отчего зеркало превратилась в пасть, высунуло язык и «слизнула» скелет обратно в своё нутро, тут же «захлопнув» челюсти-раму.
— Так тебе, — хмыкнула Энгвист.
— Неплохо для первого раза, — профессор махнул рукой. — Следующий!
Краем глаза замечаю, что за моей спиной собралось ещё пара человек. Хех, всё-таки понемногу набираются люди.
Делаю шаг вперёд. Что же… ух… Что же будет у меня? Как интересно! Я даже не хочу сразу кидать Ридикулус, ведь мне нужно знать, над какими страхами следует поработать в первую очередь!
Ещё шаг и… свет.
Яркий, будто фонарь, он ослепляет и вызывает скорее вопросы. Я боюсь света?!
— Марк Антонович, — раздался негромкий голос на чистом, русском языке. — Вы слышите меня? Моргните, если да.
Ступор, непонимание.
— Мы смогли запустить ваше сердце после инфаркта, но четыре минуты есть четыре минуты. Вы были в коме почти год. Родственники уже оповещены. Ваша бывшая супруга приедет в течение двух часов, а также и дети… хотя последние обещались позже.
Через «свет» различаю лицо врача. Это был уже седой мужчина, с медицинской маской на лице, стетоскопом на шее и планшетом в руке.
— Марк Антонович, — его ладонь опускается на моё плечо, отчего «свет» и всё остальное будто бы тряхнуло, — покидайте грёзы, просыпайтесь, пора возвращаться в реальную жизнь. Мы все ждём вас.
Глава 49
13 декабря 1938 года — 20 декабря 1938 года
— Рождественская вечеринка, да ещё и в «Клубе Слизней»? — чуть приоткрыл веки, отложил чашку чая и торжественно похлопал. — Конечно же Том, что может быть более приятным развлечением?
— Смешно, да? — закатил он глаза, а потом рассмеялся. — Ладно-ладно, если вырвать слова из контекста, то действительно… м-м… забавно?
— Вопрос, достойный войти в историю, — фыркаю в ответ.
— Слизнорт обещал присутствие Ульрика Хамфри, бывшего главы Отдела магических игр и спорта. Серьёзная величина, как считаешь? Да и других достойных людей будет немало… Достойных для негласного школьного клуба, имею в виду. Поможет с будущей карьерой в Министерстве.
— Каким образом он умудрился затащить сюда хоть и бывшего, но главу целого отдела? — это по настоящему удивило меня. Неужто этому Хамфри настолько нечем заняться? Или может он уже глубокий старик? Ха-ха, с деменцией!
— Я почём знаю? — хитро покосился на меня Реддл. — Видать, чем-то зацепил. А может просто не смог отказать своему бывшему учителю?
— Значит он всё-таки не старик, — почёсываю висок, — Слизнорт и сам не слишком стар, по меркам волшебников, а значит… — с намёком смотрю на своего собеседника.
— Тц, там была какая-то история? — парень закивал. — Иначе бы Хамфри вряд ли добровольно покинул такую должность.
— Ага, вот тебе и ответ. А ещё «серьёзная величина»… — развёл руками.
— Не исключено и то, — подался Том вперёд, — что всё это лишь наши предположения, а истина совершенно в другом.
— Зная магов, не удивлюсь, что он просто решил посвятить остаток своей жизни выращиванию грибов на подоконнике, — вздохнул в ответ.
Реддл рассмеялся и покачал головой.
— В любом случае, будет любопытно взглянуть на внутреннюю кухню Министерства, — он мечтательно устремил взгляд в даль, — кто, как не целый глава отдела, хоть и такого… — хмыкает, — несерьёзного, сможет в этом помочь?
— Если конечно его не завалят вопросами о квиддиче, — ехидно дополняю я, на что Том мрачно кривится, предчувствуя мою правоту. Чтобы к условному министру спорта, пусть и бывшему, не было вопросов касательно этого самого спорта? Три раза «ха»! А квиддич мой друг не то чтобы прямо не любит, но… серьёзно не воспринимает, это точно.
— Всё превратиться в натуральный цирк, — морщится парень. — Но да ладно, кое-что, так или иначе, смогу узнать. Всяко выйдет не лишним.
— В любом случае, Хамфри ведь будет там не один? — уточнил я.
— Верно, — воодушевился Реддл. — Должны быть ещё известные представители магического сообщества. Как я слышал, на прошлый год был почти десяток разных гостей. И это не считая верхушки самого Хогвартса. Из студентов, имею в виду.
— Учитывая, что я передаю тебе самое интересное из подслушанного по всей школе, — улыбаюсь, — может выйти нечто занимательное. Намёк одному, пара слов другому… И вот, ты уже пользуешься положением получая возможность влиять даже на старост, семикурсников и остальных.
— К каждому нужен индивидуальный подход, — задумался Том. — Нельзя просто в лоб вывалить, например, Лонгботтому, что знаю о его шашнях сразу с тремя разными девушками. Это приведёт лишь к бессмысленному конфликту.
— Сам думай, — отмахнулся от его слов. — Не маленький. Голова на плечах есть. Если будет нужно моё мнение, то перекинешь план, обмозгуем.
— Эх, — вздохнул он. — А была надежда… Впрочем, — скалится, — уже вижу пару хороших вариантов, ха-ха!
— Да-да, можешь там развлечься. Передавай от меня привет Блэку и, — делаю рукой неопределённый жест, — кто там ещё будет?
— Из твоих близких, — Реддл выделяет тоном последнее слово, — знакомых, лишь Кауфилд, — он усмехнулся. — Как у вас, кстати, отношения? Она давно не посещала мои собрания.
— Твои? Не Тёмного братства? Какая досадная неприятность, — качаю головой, — ты расстроился из-за этого?
В глазах Тома мелькнула злоба.
— Не помню, чтобы делал для неё исключения, — голос парня стал тоньше, в нём послышались шипящие интонации. Вот оно — последствие обретения фамильяра в лице Шайсы. — Она ведь давала клятвы, как и остальные. Но если Монтегю за аналогичное получил сполна, отчего харкал кровью, лёжа в моих ногах, то вот Валери… — Реддл резко откинулся на спинку кресла. Его тонкие губы, будто две змеи, искривились в подлую усмешку. — Она у нас неприкосновенная, — последнее слово он выделил интонацией, — потому что кое-кто так… попросил.
Мгновение думаю, прикидывая перспективы, но… проклятый страх раскрытия опять перевесил.
Увы, с Валери мои планы упорно горели синим пламенем. Дважды подкидывал ей зачарованные блокноты и оба раза она уничтожала их чарами. Причём даже не могу подкопаться! Незнакомый артефакт, упорно появляющийся у тебя на тумбочке — не то, к чему можно относиться беззаботно.
Может, не стоило делать его точно таким же на вид? — одновременно с грустью и каким-то лихим весельем подумал я. — Или плевать? Сделать ещё и третий, да подкинуть прямо в её безразмерную сумку? Ха! Где граница, за которой она будет вынуждена запросить помощи? Уж я-то знаю, сколь сильно Снежинка подобное не любит! Предпочитает всё делать сама, всё взваливать на себя!
Но и я ведь, сука, не железный! Сколько мне ещё пытаться биться в стену налаживания контакта? Я понимаю, что у девушек есть некая подсознательная установка, из-за которой они с гораздо большим недоверием относятся ко всему незнакомому, чаще испытывают тревожность и чувство страха, но всему ведь есть предел!