По дороге прикидывал, где разместить лабораторию. По идее, это должен быть подвал, но… свободного места там нет. Зато найдётся куча ненужных комнат в самом особняке. Начиная с моей. Хотя, ладно, не буду её портить, есть гостевые. Какие, нахрен, гостевые?! Для кого?! Тут же маги со всякими порталами и каминами! Сомнительно, что пришедшие гости вечером скажут что-то вроде: «Воу, слишком перебрал сегодня, похоже, до дома не доберусь. Останусь у вас».
Ха-ха-ха! Вообще никогда не понимал такой фишки. Наверное, потому что все подобные попытки заночевать у себя — ещё в прошлом мире, само собой, — пресекал быстро и крайне просто. Слал в жопу.
В лучшем случае, вызывал для человека такси. В худшем — выставлял из квартиры вон.
Здесь же это будет организовать ещё проще. Всё-таки камин — это не машина. Через него и пьяным можно пройти.
Если же речь о ком-то, кого мне действительно нужно будет приютить — в памяти возникла Фрида, ныне, увы, мёртвая, — то для столь важных гостей не жалко предоставить и свою собственную комнату. Что уж там, готов поделиться половиной своей кровати!
А значит, если надо, место будет.
Каков итог моих размышлений? Помещения под лабораторию обеспечить я сумею. А раз так, то основные места переделывать не стану, пусть сохранят свою специфику.
— Что теперь будет? — пустой взгляд Юлианны смотрел в потолок. Время от времени она переводила свой взор на меня, но совсем ненадолго. На какие-то мгновения.
— Жизнь, — я сидел напротив, закинув ногу на ногу. Руки были сцеплены в замок. На плечах покоился белый, трансфигурированный халат.
Мы находились в Бон-Виндульген, на третий день после «покушения на Министра», про которое всё это время без умолку говорит вся страна. И газеты, само собой. А уж сколько интервью дал сам Гриндевальд и его новые приближённые!
Чистки, кстати говоря, Геллерт провёл просто-таки колоссальные. Головы летели только в путь. Как я узнал от Динды, когда пришёл в лабораторию — чтобы поработать с Нагой и договориться по поводу магического ядра, — тюрьмы переполнены магами, на которых получены задачи по созданию наиболее мощных химер и нежити. То есть таких, у кого будут усиления от магического источника изначального подопытного. Даже конкурс проводили на то, в кого их лучше обращать! Правда результат вышел неоднозначным. По итогу на него забили и решили действовать по старой схеме: каждый отвечает сам за себя.
Задумчиво поскрёб шею. Получается, в мире осталось лишь два владельца «силы бога»? Гриндевальд и я. Повлияет ли это на что-то в будущем? Быть может, Тёмный Лорд прошепчет это Дамблдору на ушко, во время их финальной дуэли? Или сей момент будет проходить менее интимно?
Едва сдержал смех, подумав, как было бы забавно, если бы Реддл продолжил обучаться у Альбуса, а я перешёл на обучение к Геллерту! А ещё, чтобы мы при этом начинали как друзья, но поссорились в школе и стали бы врагами! О, какой накал, какая драма!
Пф-ф! Аха-ха-ха! Но мы же не в дешёвой драме! С другой стороны, судьба — сука, шлюха и распоследняя стерва, измазанная кровью и заляпанная самыми разными половыми выделениями, а потому, возможно всё.
Рад, что подобного не произошло.
«Но это было бы действительно забавно! — подала голос Лин, которая сейчас пристально смотрела на Юлианну. Она даже подняла палец, с длинным и острым ногтем, остановив его в миллиметре от её глаза. — Лёгкое движение и… — смешок. — Ладно, это бессмысленно. Ведь глаз здесь восстановят за десять минут».
Если конечно остановиться лишь на глазе, а не вонзить палец на всю длину, доставая до мозга, — мысленно ответил ей, на что Хоукинс заинтересованно оглядела Юлианну, не замечающую, как на неё капает горячая кровь со срезанного лица брюнетки.
Молчание между нами затягивалось, но какое-то время я мог себе позволить. Почему бы и нет? Я серьёзно, у меня действительно было это время.
— В виде кого? — всё-таки выдала женщина. Знал, что так и будет.
— Эй, где твой задор и шутки? — слегка улыбнулся. — Ты жива, это главное, остальное можно восстановить или наверстать.
— Тебе плевать на них, — спокойно произнесла она, не меняясь в лице. — Мы знали, что так будет. Все мы. Я… Габи… Эмерик… — лицо женщины исказилось в боли и гневе. За этим непременно последуют слёзы. Не могут не последовать.
— Плача по солнцу, не замечаешь звёзд, — качнул ногой, изображая вид, что мне есть дело до происходящих ныне событий. Или действительно есть?
«Есть, — уверенно кивает Лин. — Ты ведь хочешь обучиться Артефакторике, а она, — острый ноготь едва не касается глаза дёрнувшейся женщины, — может её тебе дать».
Именно, — довольно отвечаю ей, опять же беззвучно и незримо. Ах, Лин, как мне с тобой повезло!
— Что будет дальше? — изо всех сил сдерживая слёзы, практически слово в слово повторила она предыдущий вопрос. Но не идеально. Не хотела повторяться? Желала прозвучать по новому? Решила, что раз прошлый вопрос был проигнорирован, то лучше задать новый?
— Восстановить твой источник будет, пожалуй, вполне реально, — не меняю выражение лица. — В конце концов, это мне нужно благодарить тебя, — чуть шире улыбаюсь. — Благодаря твоему шарфу я выжил.
«А вот и нет! — громко воскликнула безлицая брюнетка. — Спорим, ты бы не погиб? Да, твою тушку бы разорвало на куски, прожарило и размазало по асфальту, но… — поднимает палец, — ты бы восстановился. Регенерировал бы травмы, пусть и за большее количество времени!»
Это ещё неизвестно, — парирую я. — Плюс, ты забываешь про такую фишку, как маг, свалившийся с неба.
«Да он бы и внимания на тебя не обратил! — фыркнула она. — Ибо ты лежал бы себе спокойно, в уголочке, изображая труп».
Возможно, — отвечаю ей, — но мог и добить. Чисто на всякий случай. Или узнать во мне сына Эмерика, который был врагом этих мятежников.
«Согласна, — почему-то довольно кивает она. — Но видишь? Ты допустил, что мог не умереть от взрыва, даже без этого самого шарфа. Следовательно что? — ловким прыжком Лин перепрыгивает через больничную койку. — Ты ничего ей не должен!»
Ах, обожаю собственное подсознание!
— А потом, — продолжил я через пару секунд, не дождавшись от Юлианны толковой реакции. — Будешь продолжать жить в качестве вдовы Шахлендорф. Единственной и неповторимой, — усмехнулся я. — Ты ещё молода, найдёшь кого-нибудь, — делаю неопределённый жест рукой. — Вернёшь моих братьев и сестричку, станешь воспитывать, — вздыхаю. — Не жизнь, а сказка! Имею в виду: взрослых детей. Иначе эти крики, вопли, обгаженные простыни… Хотя, — улыбаюсь, — этим всё равно занимались бы эльфы, верно?
Она вновь замолчала, уставившись в потолок.
— Ладно уж тебе, — поднимаюсь на ноги, разминая спину и по инерции наполняя себя Природой и Жизнью. — Дерьмо случается. Так что теперь?
— А знаешь ли ты, — примерно через минуту начала говорить Юлианна, — сколько слёз влезает в чайную ложку? Сто двадцать семь, — впервые за время моего пребывания здесь, она слегка улыбнулась. — Я подсчитала, за время, пока находилась здесь одна.
— Какой… интересный эксперимент, — наклонил голову, на мгновение задумавшись. Даже захотелось проверить это!
— Мне стало любопытно и я подумала, что это своего рода художественный проект, — продолжила женщина. — Было так больно, но… я попросту устала лить слёзы впустую. Хотелось куда-то двигаться, а не просто плакать. Поэтому я стала плакать в ложку и считать капли. Сто двадцать семь. Обязательно запомни это, Вольфганг. Запомни. Я уверена, рано или поздно ты наполнишь свою ложку до самых краёв.
— Звучит, будто бы я бездушный монстр, — притворно вскидываю руки. — Уверен, ты лучше всех осознаёшь, что у меня не было никакого резона желать смерти Эмерику и Габриэле.
— Отцу и матери? — взглянула на меня, со слабой, но всё-таки колкостью в ответ! Это исцеление? Надо проверять дальше!
— Да, вроде бы им, — усмехнулся, скрещивая руки на груди. — Не будем углубляться в причины и вспоминать, что большую часть своей жизни — всю, если быть точным, кроме последних полугода, — вытягиваю большой и указательный палец, оставляя между ними маленькое, едва заметное расстояние. — Примерно вот столько времени мы провели вместе. Чудесно прожитые деньки. Я бы не смог привязаться к ним также как ты, при любом раскладе. Времени прошло слишком мало.
«Зачем ты вообще убеждаешь её?» — Лин уселась на подоконник, болтая ногами. Сегодня она была обута в лёгкие сапожки, ибо нам пришлось пройти по улице. Печально, лицезреть её в тонких босоножках было приятнее.
Артефакторика и обучение. Не делай вид, что забыла про это, — бросаю на неё короткий взгляд, отчего девушка округляет губы в беззвучном «О-о!»
— В логике тебе не откажешь. Как и всегда, — прикрывает Юлианна глаза, а потом кладёт на них правую руку. — Так или иначе, для начала мне нужно поправиться. Прийти в норму.
— Я уже попросил ребят из лаборатории взять на себя проект во вне рабочее время. Стоило лишь упомянуть золото, как нужные специалисты, которым не помешает немного лишних монет, моментально нашлись. Более того, — щёлкаю пальцами, — организовал в поместье помещение, где можно будет заняться подобной процедурой.
— Мать моя Магия, — буркнула она. — Эмерик в гробу переворачивается, видя, как ты сходу начал переделывать дом.
— Самую капельку, — деланно таинственным шёпотом отвечаю ей. — Думаю, он даже не заметил бы. Отец хоть раз посещал четвёртую гостевую спальню? Хотя бы помнил о её существовании?
Женщина вздохнула, но уже без надрыва и скорби.
— Оболтус, не долго тебе поместьем властвовать, — всё-таки немного взбодрилась она. — Небось уже начал там препарировать своих тварей и создавать питомник разной нечисти, — на миг Юля задумалась, — ладно, пусть будут, но ограничатся одной комнатой! Не желаю натыкаться на твоих «волшебных тараканов» или каких-то иных чудиков по всему дому. Нужно куда-то перетащить: трансфигурировал, закинул в сумку, перенёс. Так, чтобы не было видно, понятно?