Поездом мы добрались до Роскилле, встали в очередь, получили браслеты и пошли к кемпингу. Ларс с девушкой жили в ее палатке, поэтому свою двухместную палатку, маленькую и коричневую, он одолжил мне. Поставив палатку, я пошел искать Бассе. Мы договорились встретиться в определенном месте и заглядывать туда каждый час, но, когда я пришел туда в первый раз, Бассе уже меня ждал.
— Ну чего, — заулыбался он, — пошли выпьем?
Я рассказывал про Северную Норвегию, а он смеялся. Об Андреа я умолчал, о ней я никому не собирался говорить, никогда, да и незачем было.
Мы прошлись по округе. Народа пока приехало мало, Бассе сказал, что проголодался, я сказал, что тоже есть хочу, а проходя мимо лагеря «Ангелов Ада», мы увидели, что они жарят на костре здоровенные куски мяса, Бассе остановился и крикнул:
— Эй! Не дадите нам поесть? Мы голодные! Кусочек мяса двум норвежцам!
Один из них поднялся и двинулся к нам.
— Он нас сейчас к ним пригласит, — сказал Бассе. — Они на самом деле намного лучше, чем принято считать. Если на них не кидаться, то и они не кинутся.
— Эй, привет! — крикнул он, когда байкера от нас отделяла всего пара метров. Он был волосатый и усатый, в кожаных штанах и кожаной куртке, в бандане, да еще и в непроницаемых темных очках.
Он подошел к нам и выглядел не сказать чтоб дружелюбно. Но Бассе ведь сказал, что на самом деле они не такие и страшные.
Байкер остановился, плюнул в нас, затем развернулся и пошел обратно.
Плевок угодил Бассе прямо в грудь.
— Вот мудак, — пробормотал он, когда мы испуганно бросились прочь. — Он в нас плюнул! На хрена? Мы просто еды попросили!
— Ну их на хер, — сказал я. — Мы еще легко отделались. По-моему, они стремные.
Бассе расхохотался.
— Вот, Карл, мы с тобой и вышли в свет! — сказал он.
Я тоже расхохотался. Мы пошли еще выпить и перекусить. Через час я вернулся в палатку — хотел побыть с Ларсом и другими приятелями, ведь приехал-то я с ними. Они сидели на улице и пили вино, а с ними была девушка, которой я прежде не видел.
— Знакомься, это наша соседка, — сказал Ларс.
— Привет, — поздоровалась она. — Меня Вильде зовут.
Я пожал ей руку. Вильде оказалась из Конгсвингера, на фестиваль приехала одна, а потом собиралась к подружке в Орхус.
Темноволосая, полноватая и решительная, порой даже напористая, она была на два года старше меня, то и дело щурила свои карие глаза, в которых внезапно появлялось что-то ласковое.
Бутылка вина путешествовала по кругу, а когда опустела, Вильде принесла из своей палатки новую и, опустившись на колени, откупорила. Ляжки ее напружинились и стали похожи на пеньки.
— Держи, — она с улыбкой протянула бутылку мне.
Через полчаса и эта бутылка опустела.
Ларс и его девушка переглянулись.
— Ну чего, — сказал Ларс и поднялся, — мы пойдем пройдемся.
Он взял ее за руку, и они удалились.
Я дрожал, словно вот-вот произойдет нечто ужасное.
Вот только что?
Этого я не знал, но думал, что зря сюда приехал, хватит с меня, я больше не выдержу.
— У нас вино кончилось, — сказала Вильде. — Пойдем купим еще пару бутылок?
— Пошли, — согласился я.
По пути я высматривал Ингве и его приятелей, но напрасно, людей тут были десятки тысяч.
— Эй! — позвала меня Вильде. — Прием! Прием!
— А? Чего? — очнулся я.
— Ты, между прочим, со мной идешь! Можешь и пообщаться немного.
— Ладно, — сказал я, но что сказать, так и не придумал.
— Ты кого-то ищешь? — спросила она.
— У меня брат тут где-то. С приятелями.
— Он такой же клевый, как и ты?
В лицо мне бросилась краска, и я посмотрел на Вильде. Та рассмеялась и погладила меня по плечу.
— Да я шучу, — сказала она. — Ты, когда краснеешь, такой прикольный делаешься.
— Ничего я не краснею, — возразил я.
— По крайней мере, ты не такой крутой, каким хочешь казаться! — сказала она.
Мы остановились возле прилавка, она купила три бутылки вина, и мы пошли назад.
— Пошли ко мне в палатку? — предложила Вильде. — Она большая, посидим, выпьем.
— Давай, — согласился я, и во мне разверзлась пропасть.
Мы залезли в ее палатку, уселись, и она открыла бутылку. Мы переглянулись. Вильде вцепилась в меня, я вцепился в нее, она повалилась на спину, я стянул с нее футболку, обнажив грудь. Потом расстегнул ей брюки и стащил их вниз. О господи, сколько плоти. Я поцеловал ее белые ляжки, ткнулся носом в ее черные трусы, одновременно ухватившись обеими руками ей за грудь, и она сказала: «Давай, раздевайся быстрее, быстрее давай, быстрее, я тебя хочу», и я заторопился, сбросил рубашку, спустил штаны, а она тем временем сняла трусы и, оставшись голой, чуть приподняла и раскинула ноги, я с трудом дышал, трусы на мне натянулись, как маленькая палатка, я стащил их и навалился на Вильде, она ухватилась мне за шею, я попытался втиснуться в нее, но не попал, «о нет, нет, о боже, погоди, погоди, — говорила она, — я тебе помогу, вот так, о, да, вот так» — и я всунул ей, и успел дернуться два раза, но потом все закончилось и я прижался к ней.
Ох, как же быстро все получилось, и как стыдно.
Она погладила меня по голове.
Я перевернулся на спину.
По крайней мере, хоть всунуть получилось.
Такое со мной было впервые.
— Вино будешь?
— Да, давай, — сказала она.
Мы сделали по глотку.
— А сколько у тебя девушек было? — спросила она.
Я покраснел и, чтобы скрыть это, опять поднес бутылку к губам.
И сделал вид, будто подсчитываю.
— Десять, — сказал я.
— Много.
— А у тебя сколько было парней? — спросил я.
— Трое.
— Трое?
— Да.
— А я третий или четвертый?
— Третий. А хочешь, будешь и четвертым?
— Ага.
На этот раз все прошло лучше, наверное, секунд за двадцать, пока мы друг от дружки не отлепились. Мы выпили еще вина, я обнял ее пухлое тело, и мы заснули, а когда проснулись, уже стемнело. Мы проделали это еще раз, и еще.
Мы болтали, и смеялись, и пили, и я думал: «Правда ли это, неужели это правда, я лежу рядом с голой девушкой, с которой могу делать все, что пожелаю?»
Мы уснули, проснулись и опять трахнулись, потом пошли прогуляться, заглянули на две минуты на концерт, выпили бутылку вина и заторопились обратно в палатку. Там мы провели весь день. Хмелели все сильнее и сильнее. В какой же восторг приводила меня ее задница и большая мягкая грудь, я все никак не мог осознать своего счастья. Когда мы трахались в очередной раз, Вильде вдруг отвернулась и зажала ладонью рот, я, поняв, в чем дело, отстранился, она подползла к выходу, расстегнула «молнию», высунулась, и ее стошнило. Она застонала, ее тело вновь свело судорогой, а я, видя ее мощную задницу, не утерпел, ухватился за нее, всунул и снова запыхтел.
Об авторе
Карл Уве Кнаусгор — норвежский писатель, искусствовед, литературный критик. Его дебютный роман «Вдали от мира» (1998) был удостоен премии Ассоциации норвежских критиков, следующий — «Всему свое время» (2004) — номинирован на премию Северного Совета. Автобиографический цикл «Моя борьба», признанный одним из самых ярких литературных событий столетия, принес автору мировую известность и престижные награды, включая Премию Браги, премию Шведской академии и Иерусалимскую премию.
Анастасия Наумова — переводчик со скандинавских языков. В ее переводе вышло более пятидесяти произведений таких авторов, как Майя Лунде, Юхан Харстад, Лин Ульман, Вигдис Йорт, Ханс Улав Хамран и другие. Живет в Москве.
Над книгой работали
Переводчик Анастасия Наумова
Редактор Екатерина Чевкина
Корректоры: Ирина Чернышова, Ольга Левина
Компьютерная верстка: Александр Буслаев
Главный редактор Александр Андрющенко
Издательство «Синдбад»
info@sindbadbooks.ru, www.sindbadbooks.ru