душит». В некотором смысле самоубийство девочек можно рассматривать как последнее отчаянное утверждение автономии.
Как и другие рассматриваемые мною картины, «Девственницы-самоубийцы» – это вариант знакомого нам фильма о подростковом «обряде перехода», где этот переход заблокирован и непроходим. Конечно, не обошлось и без пародийных элементов, разряжающих обстановку. Например, неявно высмеивается подростковая сексуальность: Трип и Люкс сидят вместе в школе и смотрят учебный фильм об ураганах, а когда Трип приезжает в гости, то с ее родителями они уже смотрят документальный телефильм о дикой природе. Аналогичным образом нарезка телевизионных роликов, которая следует за самоубийством Сесилии, содержит ряд банальных наблюдений о современных подростках; монтаж, сопровождающий комментарий мальчиков (процитированный ранее), повторяет стиль рекламы шампуня семидесятых годов, а также стиль ностальгических домашних фильмов. Возникает ироничный контраст между пошлыми записями, которые подростки включают по телефону (Гилберт О’Салливан, Тодд Рандгрен), и страданиями девочек в заточении. Эти и некоторые другие сцены привлекают внимание к поверхностным способам, с помощью которых обычно изображают девочек-подростков, но по умолчанию они указывают на гораздо более сложную и тяжелую реальность, скрывающуюся за ними.
«Падение»
Действие фильма Кэрол Морли «Падение», вышедшего в 2015 году, разворачивается в Англии в конце 1960-х годов. Место действия – частная школа для девочек и ее окрестности; внушительные неоготические здания расположены вокруг большого озера в лесу. Шестнадцатилетние Лидия и Эбби – закадычные подруги. Эбби начинает экспериментировать с сексом, и их дружба оказывается под угрозой, когда она обнаруживает, что беременна. Девушки обсуждают аборт, и Эбби вступает в половую связь со старшим братом Лидии Кеннетом, возможно, в надежде избавиться от ребенка. После этого она начинает страдать от обмороков. После того как однажды обеих девочек оставляют в изоляторе, Эбби теряет сознание; позже мы узнаем, что она умерла. Лидия тоже начинает страдать от приступов обморока, и вскоре это становится эпидемией: многие девочки и молодой учитель рисования в школе регулярно теряют сознание без особых на то причин. Директор и заместитель директора (мисс Альваро и мисс Мантел) пытаются игнорировать происходящее. Однако все больше и больше девочек начинают биться в припадках, сопровождающихся обмороками, подергиваниями и судорогами – симптомами, очень похожими на те, что были у Эбби перед смертью. Хаос достигает кульминации во время школьного собрания. Многих девочек увозят в больницу в обмороке и с гипервентиляцией легких[48]. Школу закрывают, а девочек опрашивает психиатр. Через некоторое время симптомы постепенно исчезают, хотя группа, возглавляемая Лидией, возвращается в школу последней. Лидия становится все более и более нетерпима к учителям, и в конце концов ее исключают из школы; кроме того, ее все больше поглощает гнев на свою мать Эйлин, страдающую агорафобией[49]. Все еще преследуемая мыслями об Эбби, Лидия начинает заниматься сексом со своим братом; когда мать обнаруживает их, она прогоняет Кеннета из дома. Эйлин рассказывает, что Лидия и Кеннет – единоутробные брат и сестра, и подразумевается, что Лидия – результат изнасилования. Девушка убегает из дома, преследуемая Эйлин. Она то ли прыгает, то ли падает с большого дерева в озеро возле школы, но появляется мать и спасает ее от утопления.
Сюжет «Падения» частично основан на реальных событиях. В нескольких интервью и газетных статьях Морли рассказывала, как заинтересовалась «массовой истерией», ставшей темой еще и предыдущего ее короткометражного фильма «Безумие танца». В ходе исследований она, очевидно, посетила профессора Саймона Уэсли из Королевской больницы Бетлема и Модсли в Лондоне; сюжет фильма «Падение» имеет несколько параллелей с реальным случаем, описанным в одной из статей, которые он ей показал [20]. Тем не менее, как и многие другие разобранные нами фильмы, «Падение» посвящено отношениям между реальностью и вымыслом. До конца не ясно, притворяются ли девушки, или каким-то образом провоцируют обмороки, или беспричинно и неконтролируемо теряют сознание. Возможно, здесь имеет место своего рода «эмпатическое заражение». Лидия в какой-то степени копирует поведение Эбби, а другие девочки, похоже, подражают Лидии. Мисс Альваро явно считает, что Лидия притворяется: в один момент, когда она теряет сознание в кабинете, мисс Альваро укалывает ее булавкой, чтобы привести в чувство. Обмороки кажутся вызовом авторитету взрослых: они происходят тогда, когда взрослые ставят под сомнение искренность девочек. После того как большое количество учениц попадает в больницу, несколько из них довольно быстро поправляются, но остальные начинают мериться степенью тяжести своего заболевания и позже обвиняют друг друга в «притворстве».
Как и другие фильмы, «Падение» настраивает зрителя на поиски объяснения, которое в итоге не предоставляется. Брат Лидии Кеннет говорит об оккультных практиках, а также ссылается на Юнга; девочки часто уединяются в школьной ванной комнате, где ковыряют (и в конце концов ломают) стену, которая, похоже, сделана из токсичного асбеста – в репортаже, который Эйлин видит по телевизору, есть упоминание радиоактивности. В моменты, когда девушки вот-вот потеряют сознание, на экране быстро мелькают кадры из прошлого и настоящего, сочетая образы окружающего мира с образами секса и насилия. Но нарезка оказывается слишком быстрой, чтобы мы успели что-то рассмотреть и обдумать.
Как и в «Небесных созданиях», девочки рассуждают о том, не сошли ли они с ума, но попытки взрослых объяснить происходящее вызывают насмешки и сопротивление. Кульминация в виде массового обморока происходит на школьном собрании, куда пригласили гостью из женского кружка, чтобы она рассказала о «бытовых несчастных случаях». В больнице девочек допрашивает психиатр (которого никто не видит). Многие из них отказываются отвечать на вопросы, другие отвечают туманно или не могут сформулировать свои чувства. Лидия, однако, гораздо более откровенна. «Никто не хочет знать правду, – утверждает она. – Почему все нас игнорируют?» Психолог соглашается, что состояние может быть вполне реальным для самих девочек (хотя и не для него), но поставленный им диагноз «массовая истерия» не решает проблемы.
С одной стороны, фильм посвящен поиску Лидией своей идентичности. Как она говорит в одном из моментов: «Никто не знает, кто я… какая я на самом деле… что я собираюсь делать». Однако некоторые критики, похоже, сочли концовку особенно неудовлетворительной. После того как Лидию застают за сексом с Кеннетом, она задает матери схожий вопрос.
Что со мной не так, кто я?
Откровение, что она (по всей вероятности) является результатом изнасилования – и это также объясняет многолетнюю агорафобию ее матери, – возможно, слишком удобный ответ. Несмотря на это, Лидия думает, что знает теперь «правду» о себе и что у нее есть объяснение тому, через что она прошла. Героиня выбегает из дома в полнолуние и взбирается на большое символическое дерево, которое заслоняет озеро. Она провозглашает, что наконец-то «свободна», «реальна» и полностью «сознательна» – хотя неясно, прыгает ли она затем в озеро или просто случайно поскальзывается и падает. Эйлин, все еще преследуемая образами насилия, которому она сама подверглась, выходит из дома и спасает ее.
На первый взгляд, эта концовка очень мелодраматична, хотя опять же неясно, насколько она должна быть правдоподобной. В последнем акте фильма Лидию систематически изолируют – и она сама изолируется – от других девочек; ее растущая агрессия по отношению к матери и шокирующая сцена секса с Кеннетом (которого она считает братом) показывают, что она переходит всевозможные границы. Ее последняя попытка противостоять авторитету школы терпит неудачу: она призывает других девочек «сломать систему», но они не присоединяются к ней, и ее голос заглушает коллективное исполнение гимна «Быть пилигримом». Наша «идентификация» с Лидией, которая и так находится под вопросом из-за сомнительности обморочных припадков, к этому моменту ослабевает. Даже если она считает, что пришла к какому-то правдивому объяснению, не обязательно, что создатели фильма поддерживают эту мысль или что зритель должен ей поверить. Тайна остается неразрешенной.
В этом отношении фильм имеет некоторые поразительные сходства с «Пикником у Висячей скалы». Он создает похожую атмосферу таинственности и дурного предчувствия благодаря своей почти сюрреалистической обстановке: неоготические здания школы, озеро и большое дерево, осенняя умирающая природа. Особую роль играет звуковое оформление – уханье сов, шорох тлеющей сигареты директора, дыхание. Однако есть и несколько более прямых отсылок к фильму Уира. Оба фильма начинаются с похожей цитаты – на сей раз из «Отголосков бессмертия» Вордсворта, с его тоской по «славе и свежести сна», которые были утрачены («The things that I have seen I now can see no more»)[50]. В какой-то момент на уроке рисования девочки обнаруживают, что часы у всех остановились, и сцена, когда класс отправляется рисовать озеро, напоминает картину прерафаэлитов, вроде той, что мы наблюдали в «Пикнике у Висячей скалы». Эбигейл поразительно похожа на Миранду, хотя ее имя также перекликается с именем главной героини «Сурового испытания» (пьеса Артура Миллера, к которой мы также находим отсылки), а две закомплексованные старые девы, которые управляют школой, имеют сходство с ученицами колледжа Эпплярда.
Тем не менее в «Падении» подобные проблемы, кажется, рассматриваются сквозь «панковскую» призму. Действие фильма происходит в конце 1960-х годов, что позволяет более откровенно обсуждать вопросы сексуальности, включая оргазм, аборт, менструации и инцест. У Лидии (в исполнении Мэйзи Уильямс, наиболее известной по сериалу «Игра престолов») короткие темные волосы, она обладает вздорным характером, позволяющим бросать вызов авторитету взрослых, а также выразительной мимикой, которая намекает на почти сверхъестественный, демонический контроль над другими девочками. Лидию можно считать харизматичной девушкой, поднимающей «гендерные вопросы», но в целом девочки гораздо более опытные и стойкие, чем предполагают окружающие их взрослые. В группе царит женская солидарность, как явная, так и скрытая, – ученицы слабо улыбаются друг другу, когда случаются обмороки, как будто понимают что-то, о чем нельзя говорить вслух. С другой стороны, в группе идет серьезная борьба за власть: Лидия довольно жестока по отношению к Сьюзен, которая пытается занять место Эбби. И это уже не те мечтательные, невинные девочки, которых мы видели в «Пикнике у Висячей скалы».