Эти идеи постепенно зреют в голове судьи. В 1691 г. он уже говорит о своей «системе» и, очевидно, излагает ее на бумаге. «Система» представляет собой серию реформ, как мы теперь сказали бы, буржуазно-демократического характера. При этом Буагильбер выступает не столько как выразитель интересов городской буржуазии, сколько как защитник крестьянства. «С Францией обращаются как с завоеванной страной» — этот рефрен пройдет через все его сочинения.
Можно сказать, что «система» Буагильбера и в ее первоначальной форме, и в окончательном виде, какой она приобрела к 1707 г., состояла из трех основных элементов.
Во-первых, он считал необходимым провести большую налоговую реформу. Не вникая в детали, можно сказать, что он предлагал заменить старую, ярко выраженную регрессивную систему пропорциональным или слегка прогрессивным обложением. При регрессивной системе, чем больше доход данного лица, тем меньше в процентном отношении налоговые изъятия; при пропорциональной системе изымаемая доля дохода одинакова; при прогрессивной она растет с повышением дохода. Предложение Буагильбера было исключительно смелым для своего времени: ведь знать и церковь, как уже говорилось, по существу, вовсе не платили налогов, а он хотел обложить их по меньшей мере в такой же пропорции, как и бедняков.
Во-вторых, он предлагал освободить внутреннюю торговлю от ограничений. От этой меры он ждал расширения внутреннего рынка, роста разделения труда, усиления обращения товаров и денег.
В-третьих, Буагильбер требовал ввести свободный рынок зерна и не сдерживать естественное повышение цен на него. Он находил политику поддержания искусственно низких пен на зерно крайне вредной, так как эти цены не покрывают издержек производства в сельском хозяйстве и исключают возможность его роста. Буагильбер считал, что экономика будет лучше всего развиваться в условиях свободной конкуренции, когда товары смогут находить на рынке свою «истинную ценность».
Эти реформы Буагильбер считал исходными условиями хозяйственного подъема и повышения благосостояния страны и народа. Только таким путем можно увеличить доходы государства, убеждал он правителей. Стремясь донести свои идеи до публики, он выпустил в 1695—1696 гг. анонимно свою первую книгу под характерным названием: «Подробное описание положения Франции, причины падения ее благосостояния и простые способы восстановления, или как за один месяц доставить королю все деньги, в которых он нуждается, и обогатить все население».
Упоминание о простых способах и о возможности всего достичь за один месяц носит в известной мере рекламный характер. Но вместе с тем оно отражает искреннюю веру Буагильбера в то, что стоит только принять ряд законов (а для Этого, как он писал, надо всего два часа работы министров), и хозяйство поднимется «как на дрожжах».
Но цепь разочарований только начинается. Книга остается почти незамеченной. В 1699 г. место Поншартрена занимает Шамильяр, который лично знает Буагильбера и как будто сочувствует его идеям. Руанец вновь полон надежд, он работает с новой энергией, пишет новые работы. Но главная его продукция в следующие пять лет — серия длинных писем-меморандумов для министра. Эти удивительные документы не только докладные записки, но вместе с тем личные письма, крик души.
Буагильбер доказывает и уговаривает, грозит экономическими бедствиями, упрашивает и заклинает. Натолкнувшись на стену непонимания и даже на насмешки, он вспоминает о своем достоинстве и замолкает. Но, сознательно жертвуя личной гордостью ради отечества, вновь взывает к тем, кто обладает властью: спешите, действуйте, спасайте! Одно из писем 1702 г. заключается так: «На этом я кончаю; тридцать лет усердия и забот дают мне силу предвидения, и я публично писал, что тот способ, которым Франция управляется, приведет ее к гибели, если это не будет остановлено. Я говорю лишь то, что говорят все купцы и земледельцы»[47].
Преступление и наказание
Идут годы. Буагильберу запрещено публиковать новые сочинения, по он все надеется на практическое осуществление своих идей. В 1705 г. Буагильбер наконец получает округ в Орлеанской провинции для «экономического эксперимента». Не совсем ясно, как и в каких условиях проводился этот опыт. Во всяком случае, он уже в следующем году закончился провалом: в небольшом изолированном округе и при противодействии влиятельных сил он и не мог закончиться иначе.
В начале 1707 г. Буагильбер публикует два тома своих сочинений. Наряду с теоретическими трактатами там есть и резкие политические выпады против правительства, суровые обвинения и грозные предупреждения. Ответ не заставляет себя долго ждать: книгу запрещают, автора ссылают в провинцию. Из ссылки он вновь обращается с письмом к Шамильяру и получает грубый ответ.
Буагильберу уже 61 год. Дела его расстроены, у него большая семья: пятеро детей. Родные уговаривают его утихомириться. Младший браг, добропорядочный советник парламента (провинциального суда) в Руане, хлопочет за него. Заступников у Буагильбера хватает, да и Шамильяр понимает нелепость наказания. Но неистовый прожектер должен смириться! Стиснув зубы, Буагильбер соглашается: бессмысленно дальше биться головой о стену. Ему позволяют вернуться в Руан. Как сообщает мемуарист той эпохи герцог Сен-Симон[48], которому мы обязаны многими деталями этой истории, горожане встретили его с почетом и радостью.
Буагильбер больше не подвергался прямым репрессиям. Он выпустил еще три издания своих сочинений, опустив, правда, иные самые острые места. Но морально он был уже сломлен. В 1708 г. Шамильяра на посту генерального контролера сменил племянник Кольбера, умный и дельный Демаре. Он хорошо относился к опальному Буагильберу и даже пытался привлечь его к управлению финансами. Но было поздно: и Буагильбер был не тот, и финансы быстро катились в пропасть, готовя почву для эксперимента Джона Ло. Буагильбер умер в Руане в октябре 1714 г.
Теоретик
Как и все ранние экономисты, Буагильбер подчинял свои теоретические построения практике, обоснованию предлагавшейся им политики. Его роль как одного из основателей экономической науки определяется тем, что в основу своих реформ он положил цельную и глубокую для того времени систему теоретических взглядов. Ход мыслей Буагильбера был, вероятно, схож с логикой Петти. Он задался вопросом о том, чем определяется экономический рост страны; Буагильбера конкретно волновали причины застоя и упадка французской экономики. Отсюда он перешел к более общему теоретическому вопросу: какие закономерности действуют в народном хозяйстве и обеспечивают его развитие?
Выше уже приводилась мысль Ленина: стремление найти закон образования и изменения цен проходит через всю экономическую теорию, начиная с Аристотеля. Буагильбер сделал в этот многовековой поиск своеобразный вклад. Он подошел к задаче с позиций, как мы сказали бы теперь, «оптимального ценообразования». Он писал, что важнейшим условием экономического равновесия и прогресса являются пропорциональные, или нормальные, цены.
Что это за цены? Прежде всего, это цены, обеспечивающие в среднем в каждой отрасли покрытие издержек производства и известную прибыль, чистый доход. Далее, это цены, при которых будет бесперебойно совершаться процесс реализации товаров, при которых будет поддерживаться устойчивый потребительский спрос. Наконец, это такие цены, при которых деньги «знают свое место», обслуживают платежный оборот и не приобретают тиранической власти над людьми.
Понимание закона цен, т. е., в сущности, закона стоимости, как выражения пропорциональности народного хозяйства было совершенно новой и смелой мыслью. С этим связаны другие основные теоретические идеи Буагильбера. При указанной трактовке цен, естественно, вставал вопрос: каким образом могут быть обеспечены «оптимальные цены» в экономике? По мнению Буагильбера, такая структура цен будет складываться стихийно в условиях свободы конкуренции.
Он видел главное нарушение свободы конкуренции конкретно в установлении максимальных цен на зерно. Буагильбер считал, что с отменой максимальных цен рыночные цены на зерно повысятся, это увеличит доходы крестьян и их спрос на промышленные изделия, далее возрастет производство этих изделий и т. д. Такая цепная реакция обеспечит одновременно и всеобщее установление «пропорциональных цен» и процветание хозяйства.
До сих пор существует спор о том, кому принадлежит знаменитая фраза: «Laissez faire, laissez passer»[49] ставшая позже лозунгом свободы торговли и невмешательства государства в экономику и тем самым принципом классической школы в политической экономии. Фразу приписывают, полностью или по частям, то крупному купцу времени Людовика XIV Франсуа Лежандру, то маркизу д'Аржансону (30-е годы XVIII в.), то другу Тюрго интенданту торговли Венсану Гурнэ. Но если Буагильбер и не придумал это выражение, то он четко выразил заключающуюся в нем идею. Он писал: «Надо лишь предоставить действовать природе…»
Как отмечал Маркс, у Буагильбера в понятие laissez faire, laissez passer еще не вкладывается тот эгоистический индивидуализм капиталиста-предпринимателя, какой в него стали вкладывать позже. У него «это учение имеет еще нечто человечное и значительное. Человечное в противоположность хозяйству старого государства, которое стремилось пополнить свою кассу неестественными средствами, значительное как первая попытка освободить буржуазную жизнь. Ее надо было освободить, чтобы показать, что она собой представляет».
Вместе с тем Буагильбер не отрицал экономических функций государства; это было немыслимо для такого реалиста и практика, каким он был. Он полагал, что государство, особенно с помощью разумной налоговой политики, может способствовать высокому уровню потребления и спроса в стране. Буагильбер понимал, что сбыт и производство товаров неизбежно застопорятся, если замедлится поток потребительских расходов. Он не замедлится, если бедняки будут больше зарабатывать и меньше отдавать в виде налогов, так как они склонны быстро тратить свой доход. Богачи же, напротив, склонны сберегать доход и тем самым обостряют трудности сбыта продукции.