– Калли заслужила это.
– Она была мне ближе всех.
– Знаю…
– Вряд ли я смогу теперь кому-либо доверять.
– Даже мне? – улыбнулась Никки. – Диана, я никогда не предам тебя. Только я у тебя осталась, и это к лучшему. Лишние люди нам ни к чему.
Никки прижалась к плечу Дианы, масленая улыбка долго не сходила с ее лица. Неудивительно. Никки была счастлива, ведь ей удалось добиться того, чего она желала всю свою жизнь: быть одной-единственной.
– С завтрашнего дня можешь посещать занятия, – таков был вердикт Леды после осмотра Элеттры.
– Наконец-то! Спасибо!
Лицо Леды всегда украшала любезная улыбка, располагающая к себе всех, кто с ней общался, но в этот момент, когда мисс Дилэйн в очередной раз посмотрела на свою несчастную пациентку уже не с целью осмотра – улыбка вдруг исчезла, обнажив истинные эмоции девушки. Она не знала, что именно произошло в доме Кинг, после того как миссис Маркс оповестила Бронсона о беременности его дочери, но понимала, что падение Элеттры с лестницы – не случайность. Девушка пострадала из-за нее, из-за ее зашкаливающего правдолюбия.
– Леда, что-то не так?
– …Я думаю, тебе нужно обратиться к человеку, который может выслушать тебя и дать необходимые советы.
– Я так и сделала. Этот человек – Рэмисента.
– Нет, Рэмисента – всего лишь подруга, а тебе нужен специалист. Кстати, Риннон Арлиц – лучшая в своем деле.
– Это бесспорно, но с чего вы взяли, что мне нужна помощь?
– Ты столько всего пережила…
– В том-то и дело, я это ПЕРЕЖИЛА. Теперь я готова двигаться дальше. Я прекрасно себя чувствую. И знаете, иногда бывают такие ситуации, когда врачи, наука… все бессильно. И человека исцеляет истинная дружба, – говоря эти слова, Элеттра в первую очередь подумала о Калли, хотя и роль Рэми в ее жизни тоже довольно важная. Эл знала, несмотря на то, что ее взаимоотношения с Калли только-только набирают обороты, они будут прочными и самыми искренними.
Аврора однажды сказала своей дочери: «Самое главное в жизни – это встретить своего Человека. Это может быть твой возлюбленный или друг, не важно. Встреча с этим Человеком перевернет твою жизнь, и только тогда ты познаешь истинное счастье».
Элеттра не сомневалась, что тот самый человек в ее жизни – это Калли.
– Да… Настоящая дружба может творить чудеса, – ответила Леда. – Ладно, отдыхай. Набирайся сил перед завтрашним днем.
Леда предпочла осматривать Элеттру в ее комнате, руководствуясь не только желанием сделать так, чтобы Кинг было удобно, ведь той требовалось немало сил, чтобы добраться до лазарета. Еще Леда надеялась на случайную встречу с Дианой, которая позволила бы ей поговорить с ней о ее сестре. Она никак не могла решиться вызвать Брандт на разговор, поскольку допускала мысль, что правда, которую она поведает Диане, приведет к тяжелым последствиям.
Но в тот день судьба решила подтолкнуть ее к этому непростому, но столь необходимому разговору и обеспечила ей встречу с Дианой в коридоре. Леда как раз выходила из комнаты Эл.
– Диана, – Леда остановила девушку и попросила ее уделить ей немного времени.
Диана и Леда вышли на улицу, там стояла прекрасная солнечная погода с легким морозцем.
– Я слышала, что ты приобрела нового коня? – начала Леда издалека.
– Мне его подарили.
– Значит, ты вернешься в конный клуб?
– Пока не знаю. Вассаго хороший конь, но вряд ли ему удастся превзойти Деймоса, – ответила Диана с грустью.
– Я всегда поражалась тому, как некоторые люди могут настолько сильно привязываться к своим животным. Это так трогательно.
Диана постаралась улыбнуться, но глаза все же выдали глубокую печаль, что поселилась в ней навечно, после того как девушка узнала о смерти своего любимца. Леда поняла, что больше не может молчать. Она обязана рассказать все Диане, а уж что будет дальше – не имеет значения. Главное, чтобы Диана смогла поставить Никки на место и та наконец поняла, что за свои поступки рано или поздно придется отвечать.
– Диана, вот уже несколько месяцев меня мучает одна тайна. Я… очень люблю Никки. Я всегда старалась быть для нее хорошим примером, но, видимо, что-то пошло не так. Я что-то упустила…
– Леда, о чем вы говорите?
– Моя сестра ужасно поступила с тобой… и с Элеттрой Кинг. Она хотела отомстить Элеттре за то, что та увела у нее Арджи, взяла какой-то яд у Бертольфа и добавила его в корм Фобоса. Не знаю, как так вышло, но вместо него пострадал твой конь.
– …Деймос часто ел из кормушки Фобоса. Они были братьями, выросли вместе, привыкли, что у них всегда все общее.
Диана машинально выдала эту информацию, слабо вникнув в слова Леды. Странное состояние было у нее. Ей казалось, будто она чудом выжила после мощнейшего взрыва, и теперь стоит оглушенная, растерянная, напуганная… среди разбросанных, изуродованных обломков того, что ей было так дорого.
– Мне очень жаль, – донесся сдавленный голос Леды.
– Леда, я не могу в это поверить, – сказала Диана, когда до нее наконец дошло. – Никки не могла так поступить. Не могла!
– Несколько капель яда попало на ее кожу. У нее остался небольшой шрам от ожога на левой ладони.
Диана отрицательно помотала головой, отвергая эту правду. Неужели она была настолько слепа, легковерна?! Неужели Никки использовала ее, специально настроила против Кинг, пытаясь ее руками вершить необходимое ей возмездие? И все это из-за какого-то парня?!
– …Я не должна была молчать, – сказала Леда. И она еще много чего говорила, но Диана слышала лишь обрывки фраз. Диана прокручивала в голове все этапы ее вражды с Элеттрой. Вспомнила, какую радость она испытывала каждый раз, когда Бротчи, Мэтхи и Форс – те самые младшие ученицы, которые по приказу Брандт избивали Эл, – делились с ней подробностями их нападений, убеждая Диану в том, что Элеттра совсем скоро сломается. Вспомнила, как Элеттра так сильно дрожала, что не мог-ла есть, и все, кто находился в столовой в этот момент, насмехались над ней. Также она понимала, что Бронсон Кинг причинил Эл немало страданий, особенно после того как Диана лишила Элеттру всех ее заслуг, убрала с лидирующей позиции школьного рейтинга. – …Я просто надеялась, что она все осознает и изменится, но… – продолжала Леда.
Элеттра, конечно, не ангел, и Диана действительно натерпелась сполна от нее за столько лет учебы. Но это несопоставимо с тем, сколько горя принесла ей Брандт, проклиная ее за то, чего она на самом деле не совершала.
Бесчестный поступок Никки заставил Диану почувствовать, какую боль испытывает человек, которому вонзили кинжал в сердце.
Глава 49
Торжественный зал сиял роскошными гирляндами, свечами в старинных канделябрах и изысканными, сверкающими платьями учениц «Греджерс». Предновогоднее торжество было в самом разгаре. Вечер был полон улыбок, поздравлений и сказочного волшебства, создаваемого восхитительной музыкой школьного оркестра, шуршанием подарочных упаковок и серебристым снегопадом за огромными окнами. Всем было хорошо… за исключением наших четырех принцесс.
Диана все еще «переваривала» информацию, которой с ней поделилась Леда. Она продолжала общаться с Никки, никому не поведав о том, что та натворила. Почему она молчала и вела себя так, будто в ее жизни ничего не изменилось после слов Леды? Я уже упоминала о том, что характер Дианы, мягко говоря, взрывоопасный. В приступе гнева она теряет контроль над собой. Диана попросту боялась себя. Поэтому ей необходимо было как следует подготовиться к выяснению отношений с подругой, чтобы не натворить бед. При этом она пыталась заговорить с Калли, но поскольку сложный характер Дианы не позволял ей снизойти до того, чтобы первой пойти на контакт, Брандт и Лаффэрти продолжали молча делить комнату, изредка бросая друг на друга косые взгляды. Напряжение между двумя бывшими подругами росло с каждым днем.
Калли тем временем прекрасно общалась с Элетт-рой и Рэми. Последняя любезно приняла Лаффэрти в свою компанию. Змейки тут же принялись обсуждать эту интересную, неожиданно образовавшуюся троицу, ну и, конечно же, не оставили без внимания Диану, Никки и Джел, придя к выводу, что Калли не могла покинуть своих дражайших подруг без веской причины. Стало быть, Диана в чем-то провинилась, и поэтому все снова с прежним усердием возобновили свой любимый досуг – перемывать косточки Главной леди.
Джел смотрела на все это со стороны и отчаянно пыталась реанимировать слабую надежду на то, что ее подруги в скором времени помирятся. Все придет в норму. Джел разговаривала с Дианой, настаивала, чтобы та проявила инициативу и вернула Калли. Диана, разумеется, не слушала ее. Джел и Калли стремилась образумить, но ее доводы не пришлись по душе Лаффэрти. Вскоре Джелвира совсем пала духом и смирилась с тем, что былую дружбу не вернуть.
Никки же недолго радовалась тому, что теперь, с уходом Калли, ее связь с Дианой стала крепче. Она видела, как Брандт тоскует по подруге и еще из-за чего-то переживает, на вопросы отвечает односложно, не реагирует на ее шутки и остроумные изречения. Никки, в отличие от своих подруг, быстро свыклась с мыслью, что их четверка, увы, не воссоединится в ближайшее время, но ее тревожило упадническое настроение Дианы, и не только потому, что та была ей очень дорога. Она зависела от того или иного настроения Брандт, и эта странная особенность ее взаимосвязи с подругой время от времени лишала ее возможности получать удовольствие от жизни. Однако Никки привыкла незамедлительно избавляться от всего, что отягощает ее существование, поэтому она была намерена ради себя любимой устранить все недопонимания, ликвидировать последствия размолвки. Короче говоря, сделать так, чтобы Диана и Калли расстались с хорошим послевкусием. Возможно, тогда Диане станет лучше, и Никки, следовательно, тоже.
– Калли, можно тебя?
Калли отвлеклась от беседы с Элеттрой и Рэми, нехотя подошла к Никки.
– Что нужно?