Арджи подбежал к Элеттре. Та бесшумно плакала и тряслась так, словно ее тело пронзило током.
– Ты темноты боишься? Какой же я болван… Пойдем.
Арджи аккуратно поднял Элеттру на ноги и вывел из подвала. Даже оказавшись в безопасности, Эл никак не могла успокоиться. Арджи обнял ее так крепко, как только мог.
– Ну все, все, маленькая, успокойся. Все хорошо. Прости меня. Я просто хотел проучить тебя…
Маленькая. Это слово вывело Элеттру из оцепенения. Он действительно так ее назвал? Даже если ей это послышалось, Элеттра почувствовала как тепло – внезапное, незнакомое и безумно приятное – плавит ее стальное сердце.
– Курьер пришел, – сказал Арджи, взглянув на ворота. – Я быстро.
Спустя несколько минут Арджи вернулся. Элеттра уже окончательно пришла в себя. Тремор стал еле заметен, тревога больше не сковывала грудь, слезы высохли.
– У тебя была паническая атака, да? – поинтересовался Арджи.
– …Вроде того. Красивые цветы.
Арджи держал в руках солидный букет лиловых роз.
– Уверен, тебе дарили букеты куда красивее этого.
– Не дарили, – призналась Эл. – Мне вообще никакие не дарили.
– Серьезно, что ли?
– А почему ты так удивляешься?
– Не сочти за лесть, но такая девушка, как ты, должна тонуть в букетах роз.
– …Надеюсь, когда-нибудь так и будет.
– Прости, я не знаю твоего имени.
– Элеттра.
– Элеттра, это тебе, – Арджи вытащил из букета одну розу и вручил ей.
– Спасибо, – Элеттра растерялась от такого жеста. Она прекрасно понимала, что не заслуживала этого теплого лучика добра.
Арджи направился к центральному входу в торжественный зал, спеша порадовать Никки.
– Арджи…
– Да?
– В букете теперь четное количество цветов.
Не стану лукавить, Элеттру вначале посетила мысль промолчать, и она уже представила, как Никки жестко отреагирует, увидев букет для покойника. Но все же Эл удалось заглушить голос темной стороны своей личности и предупредить Арджи.
– Ах, точно. – Арджи лишил букета еще одной розы, отломал стебель и воткнул бутон в свои густые волосы. – Спасибо, Элеттра.
– Грейсон, где ты был? – спросила Рэмисента, обнаружив своего кавалера в самом дальнем углу зала.
– За мной гналась бешеная собака.
– Что? А, ты на Теслу нарвался?
– Посмотри, что он со мной сделал. – Грейсон повернулся задом и продемонстрировал результат неожиданной встречи с псом. Тесла вонзил свои клыки в брюки парня и место подобрал самое скверное – правую ягодицу. Теперь в глаза бросался языкообразный лоскут брюк, что свисал, показывая всему свету нижнее белье Грейсона.
– Только не это…
– Ладно, до конца бала осталось совсем чуть-чуть. Я постою тут. Никто ничего не увидит.
– Грейсон, у меня плохие новости: мы с тобой выиграли в конкурсе.
– В каком еще конкурсе?
– Пока мы танцевали, нас оценивали зрители и судьи. Мы победили… Скоро начнется награждение.
– Вот черт! Как я покажусь перед всеми с драной задницей?
– Надо что-то придумать…
Рэмисента стала экстренно генерировать идеи по спасению репутации своего парня. Вдруг заметила брата у столика с пуншем.
– Элай! – помчалась Рэмисента к нему. – А почему ты один? Где Элеттра?
– Без понятия.
– Что ты наделал? Ты ее обидел?!
– Это она меня обидела! Набросилась на меня ни с того ни с сего. Твою подругу надо держать на привязи. Она вообще не умеет общаться с людьми.
Рэми хотела было возразить, защитить Элеттру, но кому, как не ей, знать истинный характер своей подруги. Эл действительно могла без укора совести нахамить, унизить. Разочаровывать людей – ее хобби.
– …Ладно, потом разберемся. Элай, моя просьба покажется тебе странной, но ты должен мне помочь.
– Ну что опять?
– Снимай штаны.
– Под громкие аплодисменты мы приглашаем наших победителей! Встречайте – Рэмисента Арлиц и ее кавалер Грейсон Мэтисон! – объявила Голди.
Шквал аплодисментов и радостные возгласы заполнили все пространство. Рэмисента и Грейсон, держа друг друга за руки, вышли в центр зала. Голди надела на них ленты победителей, какой-то высокопоставленный гость подарил Рэми цветы и вручил ей и Грейсону небольшие коробочки в подарочной упаковке.
– Симпатичные трусишки. – Никки обратила внимание на парня, стоявшего возле нее. Вернее, ее привлекла его пикантная деталь в виде порванных штанов и выглядывающих плавок цвета фуксии.
– Благодарю, – ответил Элай, ничуть не стесняясь своего вида. – Твои тоже ничего.
– Что? – Никки тут же стала поправлять платье, испугавшись, что оно где-то задралось.
– Да я пошутил, – рассмеялся Элай.
– А что ж с тобой приключилось, шутник? – спросила Никки. – Наши оголодавшие девчонки накинулись?
– Ага. Но я все понимаю, мимо такой прелестной попки, конечно, трудно пройти.
Несколько секунд Элай и Никки улыбались друг другу, затем Арлиц вновь подошел к полупустому чану с пуншем, чтобы наполнить очередной стаканчик.
– Слушай, а ты классная. Почему я тебя весь вечер не замечал… – Элай повернулся к Никки, но та уже не слушала его.
– Арджи! У меня нет слов! – воскликнула Дилэйн, увидев шикарный букет роз в руках своего возлюбленного.
Элай вздохнул с огорчением и выпил залпом пунш.
А в это время, когда все продолжали развлекаться, танцевать, пить и наслаждаться приятным вечером, Элеттра стояла у окна в своей комнате и слушала смех, музыку и оживленные разговоры, доносящиеся из центрального корпуса. В этот момент она остро ощущала свое одиночество. До этого оно никак не проявляло себя, тихо пригрелось в ее душе в ожидании подходящего момента, чтобы вынырнуть из заточения и добавить в ее жизнь еще больше тоски и боли. Единственной крупицей счастья в этом темном, холодном мире, что Элеттра, не ведая, создала вокруг себя, была та самая роза, что ей подарил Арджи Смит.
Часть 4Яд
Глава 20
– Я хочу, чтобы вы назвали имя хотя бы одного вашего любимого поэта, – сказал Джераб, оперев-шись о свой стол.
Как всегда, его ученицам было трудно настроиться на учебу. И их легко можно понять. Когда твой преподаватель является эталоном красоты, сексуальности и мужественности, в голову лезут совершенно другие мысли. Точно не о литературе.
Но все-таки кое-кто смог отвлечься от своих неприличных мечт и ответить Джерабу.
– Джон Китс, – сказала Мэйт Максвелл.
– Неплохо, – одобрительно кивнул Джераб.
– Роберт Саути, – подала голос Сагари Пью.
– Ничего себе!
– Перси Шелли, – ответила Орабэль Де Карло.
– Замечательно. А теперь назовите хотя бы одно произведение вашего любимого поэта.
Воцарилась тишина. Девочки пытались что-то вспомнить, но все было безуспешно.
– Так я и думал, – улыбнулся Джераб. – Я не удивлен тому, что современная молодежь не увлекается поэзией. Если честно, я в свои школьные годы тоже не понимал, зачем мы изучаем биографию знаменитых авторов, засоряем память их стихами. Мне казалось это пустой тратой времени. Но потом… Потом в моей жизни начался трудный период. Я не знал, как из него выбраться, как спасти себя. Когда человек полностью зациклен на своих проблемах, его словно засасывает круговорот боли и отчаяния. Он ломает тебя, лишает последней надежды на спасение…
– Но вам все же удалось спастись, мистер Эверетт? – спросила Одесса Сэндифорд.
– Да. Знаете, что я сделал? Начал учить стихи. Таким образом я отвлекался. Забывался на некоторое время. По сей день я прибегаю к этому способу бегства от реальности. Я читаю стихи, когда нервничаю, когда полностью разбит или же когда абсолютно счастлив. Мой любимый поэт Джордж Гордон Байрон. Поверьте, каждое его произведение отражает то, что происходит у меня внутри.
– Мистер Эверетт, а что сейчас у вас внутри? – прозвучал вопрос от Финнулы Уолш.
Джераб подошел к окну, задумался. Медленно перевел взгляд на Диану, затем возвел глаза к потолку и сказал:
…В твоих очах – душа живая, —
Страшусь, надеюсь и молчу;
Что ж я свою любовь скрываю?
Я слез любимой не хочу!
Я не скажу тебе ни слова,
Ты знаешь – я огнем объят;
Твердить ли мне о страсти снова,
Чтоб рай твой превратился в ад?
Диана смотрела на Джераба как зачарованная. Все эти слова, произнесенные его медовым голосом, попадали ей прямо в сердце, впитывались в его раны, латали болезненные участки.
… Нет, мы не станем под венцами,
И ты моей не сможешь быть;
Хоть лишь обряд, свершенный в храме,
Союз наш вправе освятить.
Пусть тайный огнь мне сердце гложет,
Об этом не узнаешь, нет, —
Тебя мой стон не потревожит,
Я предпочту покинуть свет![2]
Джераб посмотрел на своих учениц, что затаили дыхание, внимая ему. Девчонки вновь тонули в своих мечтах, где каждая была в объятиях с этим сказочным принцем в лице учителя по литературе. Диане показалось, что Джераб снова посмотрел на нее. И взгляд у него был такой проникновенный…
– Диана, может, объяснишь, что происходит между тобой и Джерабом? – спросила Никки.
Урок литературы давно закончился, но Брандт только-только пришла в себя.
– В смысле? Между нами ничего не происходит.
– Эй! Мы же договорились, больше никаких тайн, – напомнила Калли.
– Я от вас ничего не скрываю. Да, мы с Джерабом наладили отношения, но это ничего не значит, – продолжала отнекиваться Диана.
– Он к тебе неровно дышит, Диана, – заключила Джел.
– И ты к нему тоже, – добавила Никки.
– Это неудивительно, – сказала Калли. – Все в школе влюблены в Джераба.
– Ну хватит! Надоели. Он же старше меня, что мне с ним делать?
– Действительно, что тебе делать с охренительным красавцем, который смотрит на тебя как на восьмое чудо света? – подмигнула Никки.