– А, так вы считаете себя педофилом, мистер Эверетт? – усмехнулась Диана.
– Это не смешно.
Пока Диана ждала Джераба, она уже успела подумать, какой будет их встреча, если он все-таки придет. Варианты были такие: 1 – Джераб отбросит все сомнения и страхи, как он это сделал в тот вечер, когда они поцеловались, и будет вести себя так же рискованно, раскрыв свои темные, самые привлекательные стороны. 2 – он будет извиняться и гнобить себя за то, что так поступил с ней, а после скажет, что это была ошибка, и им больше не следует встречаться.
Вы, наверное, удивитесь, но Диана была рада, что Джераб выбрал второй вариант. Ведь это означало, что им не движет похоть и нездоровое влечение к ней. Она ему действительно нравилась, и он был бы только за, чтобы их отношения развивались, если бы не некоторые формальности, что предстают подлыми айсбергами на пути к их счастью. Джераб адекватный, разумный человек, и даже самые сильные чувства не способны лишить его здравого рассудка.
– Если бы я не была твоей ученицей, все было бы проще, да?
– И если бы ты была постарше.
Джераб лишний раз подтвердил теорию Дианы о том, какой он человек. Он еще больше понравился ей. Убедившись в его чистых чувствах, Диана решила следовать тому плану, что выстроился в ее голове, когда она размышляла над вариантами развития событий их встречи. Ей необходимо было во что бы то ни стало убедить Джераба в том, что ему нечего бояться, ведь в этом мире давно уже нет морали, нет никаких правил и границ. Те, что больше всех осуждают и пытаются всем своим видом показать свое благородство, на самом же деле давно прогнили и поступают еще хуже, чем те, кого они клянут. И для этого у нее был отличный пример.
– А вот моих родителей не смущает мой возраст. Они сводят меня с человеком, который тоже старше меня. Этот человек пытался меня изнасиловать. Те синяки, что ты видел, это он их оставил мне.
Джераб вздрогнул, словно в него выстрелили. Он еще раньше догадался, что Диана пережила нечто страшное, но как же ему хотелось, чтобы он ошибался…
– Джулиан? – спросил он, мрачнея.
– Да. Когда я обо всем рассказала отцу, он накричал на меня и сказал, что я должна была поддаться Джулиану. Потому что я его женщина и то, что должно было произойти между нами, – это нормально. Я должна была замолкнуть, раздвинуть ноги и постараться получить удовольствие.
– Диана, умоляю, скажи, что ты все это выдумала, – сурово сказал Джераб.
– Это правда, Джераб.
– Ты обратилась в полицию после этого случая?
– Нет. Отец прикончил бы меня, если бы я это сделала. Я должна быть с Джулианом, чтобы его отец передал моему руководство «Голдэнд Пауэр». Я, можно сказать, мешок золота, которым мой отец расплачивается, чтобы добиться повышения в должности.
– …Скажи мне, где я могу найти этого Джулиана.
– Что ты хочешь сделать?
– Просто поговорю с ним, – выражение лица Джераба говорило об обратном. Диана не сомневалась в том, что если бы Джулиан оказался прямо сейчас в этой конюшне, то Джераб, не раздумывая, убил бы его голыми руками.
– Просто поговоришь?
– Ну а если разговор не заладится, то я перейду к менее приятному способу знакомства, – решительно заявил он.
– Я правильно понимаю, ты хочешь отколошматить моего парня, вылететь из «Греджерс» и сесть в тюрьму? Иными словами, разрушить свою жизнь за считаные секунды?
– А ты предлагаешь мне, чтобы я спокойно жил, зная, что тебя мучает этот ублюдок?
– …Я сама с ним разберусь. Я знаю, что надо делать.
– Господи… Родители узнают, что их дочь чуть не изнасиловали, и спокойно на это реагируют! Что с этим миром не так?! – никак не мог прийти в себя Джераб.
– Зато по сравнению со всей этой ситуацией наша с тобой связь – сущий пустяк. – Диана таки добралась до кульминации своего плана.
– Это точно. Только не понимаю, мне радоваться или плакать? Диана, я не могу бездействовать. Я должен помочь тебе.
– Ты уже мне помог.
– Разве?
– Если бы ты не появился в моей жизни, я бы не стала бороться. Я смирилась бы и превратилась в его игрушку… Джераб, я понимаю, ты многим рискуешь, общаясь со мной. Я тоже пострадаю, если кто-то узнает о нас. Правильным решением будет, если мы остановимся прямо сейчас, пока наша интрижка не переросла во что-то большее. Только боюсь, что… что я уже достигла большего. – Весь боевой настрой Дианы исчез, стоило ей посмотреть Джерабу прямо в глаза и заметить, как его взгляд смягчился и даже повеселел. – Ты даже не удивлен. Ну конечно, я всего лишь одна из сотен влюбленных в тебя школьниц. Наверное, едва сдерживаешься, чтобы не рассмеяться мне в лицо.
Джераб взял ее за руку, нежно сжал ледяную ладонь, другой рукой обнял Диану за талию и сказал:
– Жаль, что я не могу хотя бы на несколько секунд поместить тебя в свой разум, чтобы ты почувствовала, как сильно и как много о тебе во мне.
И после долгожданный горячий поцелуй воспламенил их продрогшие тела.
После болезненного разрыва с Арджи Никки все чаще сбегала со школы и с помощью Рокси и опасных доз алкоголя пыталась избавиться от душевных терзаний.
– Последняя осталась, – сказала Рокси, выйдя из дома с бутылкой голубого джина.
Никки водила пальцем по пыльному столику, что был единственным украшением заднего двора дома Уэллер, и терпеливо ждала, когда же настанет этот момент искусственной радости, когда же ядовитое счастье, созданное этиловым волшебством, снизойдет к ней.
– Мне мало. Надо еще купить.
– Никки, ты что, хочешь напиться до смерти?
– Ага.
– Слушай, хватит, а! Ну подумаешь, парень бросил? У тебя их миллион было, и еще миллион будет. Тоже мне трагедия. Давай выпьем и пойдем к Квиллу. На его тусовке куча парней, я быстро тебя к кому-нибудь пристрою, не переживай.
– Не надо меня пристраивать. Я не щенок, – прозвучал резкий ответ. – Рокси, я была идеальной девушкой, понимаешь? Сука, я была идеальной, а он взял и просто послал меня. Так внезапно и грубо. Ты понимаешь, он выбрал Элеттру! Эту тварь, которую вся школа презирает! Если он нашел в ней какие-то особенные качества, значит, я хуже ее! Я хуже этой помойной шлюхи! Я и так себя ненавижу, так еще и мой любимый человек отверг меня, унизив вдобавок. Рокси… если б ты знала, на что я пошла из-за него.
Рокси тем временем хотела сделать глоток джина, но последние слова Никки остановили ее. Никки тут же переменилась в лице, взгляд ее стал виноватым. Казалось, слова, что раскрыли бы ее тайну, бились о ее сжатые губы, заставляя их дрожать.
– Никки, что ты сделала? – с опаской спросила Рокси.
Никки выпила залпом лазурную жидкость, затем осушила еще одну рюмку, пытаясь утопить страшную правду, что рвалась наружу.
– …Пойдем к Квиллу, – сказала она наконец.
Утром следующего дня Джел, совершенно растерянная, ворвалась в комнату Дианы и Калли.
– Девочки, у нас проблема.
Проблемой была Никки, что чудом добралась до школы, несмотря на то что выпила она за десятерых. Теперь же Дилэйн лежала на полу и уничтожала свежий, цветочный аромат их с Джел комнаты алкогольными парами, зловонным напоминанием о бурной, невменяемой ночи.
– Никки, – сердитым тоном обратилась Диана к подруге. – Никки, ты меня слышишь?!
– Слышу, слышу. Я пьяная, а не глухая.
– Зачем ты так накидалась?!
– Ну, я чуть-чуть выпила у Рокси, а потом чуть-чуть у Квилла, а чуть-чуть плюс чуть-чуть получается до хрена. Вот такая занимательная алкогольная арифметика.
– Джел, раздень ее, – приказала Диана, отводя негодующий взгляд от Дилэйн.
Сняв одежду с Никки, девчонки потащили ее в ванную, еле-еле усадили в ванну и стали воскрешать ее трезвость с помощью ледяного душа.
– Ай, холодно! – пискнула Никки.
– Терпи! – рявкнула Джел.
– Калли, беги к Леде. Пусть выпишет освобождение, – скомандовала Диана.
– Хорошо.
– Стой! Не надо. Если Леда узнает, что со мной, мне – конец.
– Ты хочешь пойти на занятия в таком состоянии? – спросила Диана.
– Мне не впервой.
– Ты опять доставляешь нам неприятности, – не выдержала Брандт.
– Вы не представляете, как мне хреново, – расплакалась Никки. – Давайте, издевайтесь, добивайте меня. Я уже на все согласна. Даже родная мать меня не любит, почему же я все еще надеюсь, что могу быть небезразлична чужим людям?
– Ты нам небезразлична. Мы так реагируем, потому что волнуемся за тебя, – сказала Джел, чье сердце переполняла жалость к подруге. В самом деле, невозможно было не сжалиться над Никки, ведь ее печальный вид отражал ее многострадальную душу.
– Джел права. Мы бы не возились тут с тобой, если б не любили тебя, – вздохнула Диана.
– Ты нужна нам, – добавила Калли, чмокнув Никки в мокрую макушку.
На всех уроках Никки вела себя прилежно. Диана, Калли и Джел контролировали каждое ее действие, отвлекали учителей, если ситуация того требовала, всячески старались перевести внимание дотошных одноклассниц, под чей прицел всегда попадала Никки, на себя. Но на уроке истории что-то пошло не так. Никки уснула. Подруги не знали, как ее разбудить. Уже и толкали, и кричали ей шепотом – все впустую.
– Дилэйн! – крикнула Алесса, заметив спящую ученицу. – Никки Дилэйн!
Никки наконец соизволила проснуться.
– Что, мисс Торн? – как ни в чем не бывало спросила она.
– Как спалось?
– Замечательно. Мне снилась собака с рыбьим хвостом, читающая рэп на турецком языке. Интерес-но, что это означает?
– Это означает, что за сегодняшний урок я ставлю вам «неудовлетворительно».
– За что? За то, что я на пять минут закрыла глаза? Да я всю ночь готовилась к вашему уроку, поэтому и не выспалась!
– Да? Ну раз вы так усердно готовились, тогда вам не составит труда назвать главную задачу внешней политики Англии в девятнадцатом веке.
– Так-с, я отвечу на этот вопрос, если вы ответите на мой. Что такое промискуитет?
– …Итак, Дилэйн, я ставлю «неудовлетворительно». И после уроков загляните, пожалуйста, к миссис Маркс. Уверена, вам будет о чем поговорить, после того как я доложу ей о вашем поведении.