– Да, Джел, ты права, – наконец ответила Диана. – Голди знает о том, что я встречаюсь с Джерабом.
– Нет… – вырвалось у Джел.
– Господи, так и знала, что это хорошим не кончится, – сказала Калли.
– Как вы спалились?! – тут же пришла в себя Никки, поняв, что она зря переживала насчет того, что Диана узнала правду о Деймосе.
– Ты теперь лишишься титула Главной леди?! – обеспокоенно спросила Джел.
– Тебя исключат? – задала вопрос Калли.
– А что с Джерабом? – поинтересовалась Никки.
– Помолчите, пожалуйста! – рявкнула Диана. – Мне плевать на мой титул. Да, меня исключат, а Джераба уволят, – все же утолила она любопытство подруг. – Это не самое страшное в жизни. Мы обязательно справимся. Меня интересует вот что. Только вам было известно о наших отношениях. Так кто же из вас проговорился?
Некоторое время девушки были в замешательстве и не могли ничего вымолвить. Но вскоре Джел нарушила тишину:
– Диана, как ты могла такое подумать о нас? Мы никогда бы так не поступили с тобой, ты же знаешь!
– Джел, я также знаю, что ты иногда любишь выдавать чужие тайны, прикрываясь заботой и искренним желанием помочь. Разве не так?
– Я?! Я никогда… Я… – беспомощно мямлила Джел.
– Вот совсем недавно ты за спиной Калли общалась с Руди и организовала им встречу в Гретнессбери, ни с кем не посоветовавшись! – напомнила Никки.
– А ты, Никки, любишь выпивать с нашими одноклассницами. Всем известно, что пьяная Дилэйн не хозяйка своему языку, – переключилась Диана на Никки.
– И не только языку, – тихо добавила Джел.
– Что ты сказала?! – обратилась Никки к Джелвире.
– Хватит! – закричала Калли, все это время с осуждением наблюдая за своими подругами. – Диана, может, ты и меня подозреваешь?
– …Нет, Калли, в тебе я не сомневаюсь.
– Ну, круто. То есть мы с Джел козлы отпущения? – возмутилась Никки.
– Как всегда… – огорчилась Джел.
– Диана, спасибо, что не внесла меня в список предателей, но все же меня это мало успокаивает. Ты поступаешь неправильно. О какой дружбе может идти речь, если ты позволяешь себе раскидываться такими громкими обвинениями?!
– Вот-вот, – сказала Джел.
Вдруг дверь распахнулась и в комнату вошла Элеттра.
– Добрый вечер, мои дорогие.
– Кинг, пошла вон! Ты не вовремя! – вскочила Никки, готовая тотчас наброситься на нежеланную гостью.
– Да нет, Дилэйн, я очень вовремя. Уж извините, я подслушала ваш разговор. Диана, как это так? Ты набросилась на своих горячо любимых подруг, ничего не выяснив? Ох, я всегда знала, что ваша дружба – просто имитация, не более. Тем не менее… – Эл сделала небольшую паузу, подошла к Диане, высокомерно улыбаясь ей. – Я пришла сюда, чтобы помочь вам, – обратилась она к Никки, Джел и Калли, но при этом не сводя глаз с Дианы. – Диана, твои подруги ни в чем не виноваты. Рэми застукала тебя и мистера Эверетта и все передала мне. А я устроила вам свидание в «Лоране». Вот видишь… мне несложно признаться в том, что я сделала. – Эл была горда собой, ведь она добилась того, чего хотела: Диана была растерянна, подавлена, а ее свита – обескуражена. – Дальше тебя ждет много чего интересного, – угрожающим тоном добавила Кинг.
– Элеттра, ты решила напугать дьявола адом, – сказала Диана.
– О да, – злорадно усмехнулась Элеттра. – Но, во всяком случае, ты ответишь за клевету в мой адрес. Это я гарантирую.
– Да ты, мразь, совсем страх потеряла?! – не выдержала Никки.
Не успела Эл и шагу ступить, как Дилэйн подлетела к ней, вцепилась в горло и толкнула к стене.
– А я еще жалела ее. Какая же я дура! – бранила себя Калли.
– Элеттра, ты – чудовище! – подключилась Джел.
Никки все еще держала Эл за горло, прижав к стене. Та покраснела, зажмурила глаза от боли и кряхтела, пытаясь вырваться. И ей бы удалось отпихнуть от себя Никки, если бы на подмогу к последней вовремя не подоспели Джел и Калли, что с нечеловеческой силой вцепились в тело их общего врага и с нетерпением ждали какой-нибудь реакции от Дианы, что продолжала стоять в стороне, наблюдая за происходящим опустошенным взглядом.
– Отпустите ее, – вдруг сказала Диана.
Никки вопросительно уставилась на Брандт, затем на Калли и Джел, что тоже были ошарашены резкой сменой настроения их «вожака». Все же слово Дианы для них – закон, поэтому они повиновались ей. Элеттра многозначительно взглянула на Диану, держась дрожащими руками за окованное болью горло, и после покинула комнату.
– Она до сих пор обвиняет нас в клевете. Уму непостижимо! – высказалась Калли, находясь во власти ярости.
– Только странно… – задумалась Джел. – Элетт-ра так легко призналась в том, что сдала Диану и Джераба. А что, если…
– Никаких «если»! – прервала Никки размышления Джел. – Эта хитрая ублюдина пытается запудрить нам мозги, вот и все! Очень умно, не находите? Прикинулась жертвой и еще больше нагадила. Ха, я ее недооценивала…
Диана все молчала и внимательно слушала своих подруг, одновременно вспоминая минувший разговор с Кинг.
Что-то странное заметила Никки во взгляде Дианы. И это «что-то» заставило ее здорово напрячься.
– Диана, ты что, поверила ей?
Часть 7Грех
Глава 40
То, что происходило в душе Никки, без преувеличения можно было сравнить с болью человека, оплакивающего близкого родственника. При этом Никки всегда улыбалась в компании своих подруг и одноклассниц, никто и подумать не мог, что у этой яркой, острой на язык блондинки в душе и голове творится страшное. За смехом не слышно, как стонет душа. Однако когда Никки оставалась одна, она тут же сбрасывала маску веселой девицы и предавалась своему отчаянию.
В очередной выходной Никки сидела на бархатной софе в самой просторной гостиной своего роскошного особняка и опорожняла бутылку вина, думая о том, во что она собственными руками превратила свою жизнь, и как ей быть дальше. Как всегда, она была одинока. Леда осталась в Мэфе, Клара гуляла с подругами, мать с новоиспеченным отчимом тоже где-то пропадали.
Но вдруг ее покой нарушили чьи-то шаги за спиной. Никки обернулась на шум и увидела приближающегося к ней Гаспара. Тот подошел к столу, взял полупустую бутылку вина, оценивающим взглядом посмотрел на этикетку и сказал:
– «Шато Марго»… Хороший выбор. Могу угоститься?
– Делай что хочешь, – ответила Никки, не глядя на него.
Несколько минут потребовалось Гаспару, чтобы дойти до кухни за бокалом, вернуться и налить себе немного вина. Он опустошил бокал и продолжил стоять возле софы, глядя на Никки.
– Что еще? – раздраженно спросила Никки.
– Позволь скрасить твое одиночество, – сказал Гаспар, опускаясь на софу.
– А разве ты не должен сейчас лежать в ногах у Кармэл?
– Твоя матушка отлучилась по делам.
Никки, как всегда в присутствии кого-либо, пыталась замаскировать свое истинное состояние ухмылкой, отчужденным взглядом, бодрым голосом, но Гаспар не попался. Он тут же понял, что она притворяется, и поэтому прямо спросил:
– Ты расстроена?
– …Я раздавлена, – ухмыляясь, ответила Никки.
– Кто посмел обидеть тебя?
– Я…
– Понимаю. Я тоже часто бываю недобр к себе.
– Что подтверждают твои плотские утехи с моей матушкой.
– Ну нет, с Кармэл у меня все по-настоящему.
– Да неужели?
– Серьезно тебе говорю. Я люблю роковых женщин, а Кармэл как раз такая.
– Роковая женщина – это та, что может подчинить себе любого? Натворить бед, при этом наслаждаясь этим?
– И не теряя очарования и притягательности, – с восторгом добавил Гаспар.
– Вот удивительно… Значит, я не похожа на Кармэл. Я не умею очаровывать, да и притягательности во мне ноль.
– Вот с этим я бы поспорил.
– Я впервые по-настоящему влюбилась. И поначалу мне нравилось это чувство… Я парила над землей, радовалась неизвестно чему, готова была обнять весь мир – настолько я была счастлива. Но…
– Но он отверг тебя, – договорил Гаспар, взглянув на Никки с сочувствием.
– Да. И теперь я боюсь снова влюбиться. – В этот момент Никки вспомнила об Элае, с которым она теперь проводила каждые выходные. – Не хочу… Это ужасное, уязвимое состояние души. Человек становится таким жалким! А ему кажется, что он счастлив. Я… думала только о нем, жила только ради него. Представляешь, как это страшно? Жить ради кого-то! Раньше я жила ради себя, только ради своего удовольствия. И еще я столько зла причинила другим людям из-за него…
– Прям уж зла?
– Гаспар, поверь мне на слово. Ко всему прочему, я оттолкнула от себя дорогих мне людей. Джел… Рокси. И совсем скоро я потеряю самого главного человека в моей жизни, – тут Никки уже не могла сдерживать себя и заплакала.
– Но ведь никогда не поздно раскаяться? Ты можешь все изменить.
– То, что я сделала, нельзя забыть. И простить такое невозможно.
– Послушай меня, Никки. Послушай меня! – не выдержал Гаспар, когда Никки еще сильнее разрыдалась и ее некогда прекрасное личико в одночасье превратилось в красную, мокрую, всхлипывающую субстанцию. – Уверен, ты все преувеличиваешь. Перестань говорить загадками, расскажи мне все как есть. Я – посторонний человек. Я сумею оценить ситуацию здраво. Давай, расскажи мне.
Никки замерла на мгновение, уставилась покрасневшими, опухшими глазами на Гаспара, что глядел на нее с тревогой. Ее тронуло его беспокойство. Никки была падка на нежность и заботу, особенно если их к ней проявляли мужчины. И она не смог-ла совладать с собой, поскольку чувство глубокой, сердечной благодарности переполняло ее. И вот уже в следующее мгновение ее губы коснулись губ Гаспара. Тот резко отстранился.
– Никки… – сказал Гаспар, не понимая, что на нее нашло.
– Только это поможет мне сейчас. Пожалуйста… – Никки снова приблизилась к нему и поцеловала. На этот раз Гаспар не сопротивлялся. То ли вино пробудило в нем желание и стерло все принципы, то ли он в самом деле считал, что сможет этим поцелуем утешить Никки. Да и… ох, какой это был поцелуй! Никки чередовала невинные ласки с обжигающе-страстными движениями губ, языка и рук. Как тут устоять? Соблазненный мужчина, точно хищник, попробовавший каплю свежей крови, лиша