Мамуля очнулась от своих дум. Явно невесёлые они у неё, или что-то вспомнила, связанное с предстоящим нашим путешествием.
Но сейчас она не о нём собирается с нами говорить…
— Напоминаю… мы едем к аристократам. Они дворяне, мы просто вольные, но простолюдины. А потому… особенно это тебя касается, Костя. Молчишь. Молчание золото! Вопросов ненужных никому не задаёшь. Если к тебе напрямую обратится кто-нибудь из хозяев поместья, с поклоном отвечаешь. И думай, главное, что говоришь, и кому. Лучший ответ… «не знаю». И про пословицу помни всегда, «любопытство не порок, а набитая задница».
— Я хотел по рынку пройтись. — напоминаю я.
— Освободимся, сходишь. Если мне Улия будет нужна… попрошу, чтобы кого-то из слуг с тобой на рынок отпустили, чтобы присмотрел за тобой. А теперь внимание, приехали. От меня не отходите, это вас обоих касается. Всё… собрались. Улия, останавливайся. — командует родительница — Я предупреждала, что на повозке приеду. Нас должны туда, во внутренний дворик запустить. Тут оставлять свой транспорт я не намерена. Ждём. Нас уже увидели…
А подъехали мы на другой конец села. Тут речка проходит. Высокий скалистый берег. Вот на нем, вдоль побережья, сплошняком усадьбы настроены. Дома большие, причем в каждом поместье их по несколько и всё это великолепие высоким забором обнесено. Дома жилые, мало когда имеют два этажа, в основном тут трёх-четырёх высотные постройки.
Дорого. Богато.
Тут живут наши местные аристократы. Воины-рыцари, местного барона. Его замок далеко отсюда находится, но вот, для охраны этой части границы королевства, тут воинские подразделения рыцарей имеются, кто в случае нападения разбойников или ещё кого другого, должны безотлагательно вступить в бой, встать на защиту границ королевства.
В помощь им, наши макры и выставляют целый полк, ведь в этой округе не только наша деревня макров находится, их тут несколько. Народу хватает, если учесть, что в полк набирают и мужчин, и женщин, начиная с пятнадцатилетнего возраста.
Кстати, это одна из возможностей уйти от пригляда за тобой твоей семьи, при условии, что ты сам вольный. Нужно лишь вступить в воинские подразделения аристократов или макров. К аристократам только через полную, вассальную клятву, которую потом никак не снять, только если с головой. Твоей головой.
В случае же с макрами, это называется верстаться… при этом ты сам должен прибыть на сборы со своими оружием, конём, лошадью или боевым мерином, причём одвуконь, с полагающейся воину-кавалеристу амуницией и экипировкой. Вот по результатам смотра тебя и обрадуют, принят ты в полк, в учебную его часть, или тебе чего-то не хватает. Толи конь у тебя дохлый, толи оружие дрянное, толи подготовка у тебя очень хромает и ты, как боец, почти никто. Но если ты одарённый, то тут твои шансы, получить звания макра, повышаются в разы. Увы, ничейных магов в этом мире почти не бывает. За исключением тех, кто в наёмники успел податься, или сам аристократом является. Как мама была наёмницей, например, и кем, так хочет стать, наша Улия.
А ведь нас ждали.
Забор метра три высотой. Зелёного насыщенного цвета. По периметру насаждения имеются, чего-то очень колючего. Очень уж похожи растения на местные розы. Колючки у них, будь здоров, да и растут они обычно очень кучно. Вот примерно, как сейчас. Ползабора по высоте закрывают своими разросшимися ветками, усыпанными яркими, красными цветами. Очень жгучее растение.
Понятно — это дополнительная защита от очень любопытных, кто так любит через заборы подглядывать за хозяевами, до которого ещё как-то и добраться надо, да не пораниться…
Х-эм! А домик-то, впечатляет. Три этажа, да и фасад метров на пятьдесят тянется. Сколько вглубь усадьбы идёт боковая стена дома и не скажу, не видно мне этого отсюда. Как, вообще можно такой большой дом зимой отапливать? Хотя и не очень холодные у нас тут зимы.
К самому крыльцу нам позволили проехать.
Я первым выпрыгиваю из брички. Подаю маме руку, как заправский кавалер. Меня этому мама с утра, полчаса точно, обучала, под насмешливые реплики сестриц.
— Уля… отдай поводья слуге. Ты со мной. — командует мама.
Нас встречает разодетый в какой-то замысловатый, в моём понимании костюм, важный дядька. Я на его фоне непросто бедный родственник, а тот, кто на паперти милость по воскресеньям просит.
М-да уж… не уютно я тут себя чувствую.
На меня и не смотрят даже, так мельком глазами прошлись. Скривились… вперемешку с брезгливостью и жалостью во взгляде. Но держат лицо и обращаются только к маме.
— Уважаемая Катерина Игоревна, в моём лице господин Вассерман рад приветствовать вас в своём доме. Увы, сам он вас встретить не смог, уехал по делам службы. Срочный вызов. Молодая хозяйка, ждёт вас в спальне дочери. Жаль, что принимаем вас, в связи со столь, печальным событием. Прошу за мной. Это ваши дети? — задаёт он вопрос маме.
— Да. Старшие, из мужской и женской линии моей семьи. Они мне помогут. — отвечает мама.
— За вашего старшего наслышан. Знаю, что он вас часто в деревню по магическим делам сопровождает. А вот эту девушку, я вижу, впервые. — говорит мужик, не думая даже освобождать проход, к входной двери в здание.
— Это Улия, моя старшая дочь. Если надо будет помочь, раздеться пациентке, она поможет. Не просить же об этом сына. — отвечает мама.
— Для этого, есть служанки, сударыня. — напоминает этот хлыщ.
Как понял, этот дядька дворецкий, кто тут обычно в поместье всем и распоряжается при отсутствии хозяев. Если они, по какой-то причине куда-то убыли.
— Служанки не будут присутствовать при осмотре. Это отдельно, с вашим господином, обсуждалось. Даже маму девочки я не допущу в комнату. Этому, есть причины. — строго говорит мама.
— А ваш мальчик, тогда как? — не сдаётся дворецкий.
— Вы знаете, как. Он лекарь… пока что, и малый ещё, несамостоятельный, и неопытный…
О, как!! Красиво меня обозвали. Спасибо! Лучшей рекламы и не придумать. Радуюсь я в душе.
А мамуля между тем продолжает что-то выговаривать этому заносчивому чужаку.
— Кто же перед медиком стесняется? — говорит убедительна она — И давайте, не будем тратить моё время, и деньги вашего хозяина. Чем быстрее мы начнём, тем быстрее закончим. И возможно, найдём средство помочь, вашей маленькой госпоже. Так как, мы идём?
— Прошу вас, сударыня… — с изящным поклоном, отступает в сторону дворецкий, освобождая нам проход на лестницу, ведущую к входной двери в здание. — Вас проводят. О вашем скакуне не беспокойтесь, за ним приглядят.
И точно, за дверью нас ждёт служанка, а саму дверь перед мамой открывал, вышколенный лакей.
Мама рассказывала, что все повадки аристократы перетащили сюда с родной Земли. Да уж, знают толк аристократы, как одним видом помпезно выглядящего коридора в своём доме, указать прибывшему простолюдину, его место. Если бы не мама, я бы точно, шёл по коридору, с раскрытым от изумления, ртом.
А так…
Рожу кирпичом. По сторонам не смотрим, хотя и очень всё интересно вокруг. На местных удивлённо не пялимся, выпучив глаза. Делаем скучающее выражение лиц, мол подобным нас не удивить, такое видим мы постоянно.
Хотя не спорю, с моим состоянием одежды, так себя вести на людях, по крайней мере, смешно. Эх… не зря же говорят… «встречают по одёжке, а провожают по уму».
Но я зря себя накручиваю, ведь мы тут почти последняя надежда для хозяев. Лишь бы не умерла у нас на руках девчонка. Не отмыться потом от такого, никогда.
Потому-то мама с собой Улию и таскает. Тут всё может произойти. А наши дамы на расправу горазды, если что-то пойдёт не так. Ведь хозяин сбежал. Он, по словам Тиши, был против нашего тут присутствия. На приглашении нас, для осмотра девочки, настояла её мама. Дедушка, хозяин этого поместья, лишь оплатил, по нашим расценкам, вызов лучшего лекаря, в округе.
А вот, по-видимому, и цель нашего приезда сюда.
Большие двери, по сторонам которой стоят слуги. И ведь явно они непростые лакеи… военная выправка выдаёт их и наличие на поясах боевых кинжалов.
И чего спрашивается, тут охрану выставлять, непонятно. Поглядим.
И мама такие же выводы, по-видимому, сделала. Знак «Внимание» кинула. Тайный язык жестов наёмников нам всем, её детям, с её молоком вдалбливали, ещё в младенческом возрасте. И теперь уже эти тайные знания с нами навсегда.
— Секунду, сударыня. — обращается к маме, сопровождавшая нас служанка — Я доложу госпоже, что вы прибыли.
И скрылась за дверью.
Что-то говорить и тем более обсуждать нельзя. Мама сказала молчать, вот и молчим, тем более тут присутствуют около нас и посторонние. Для нас посторонние, мы тут у двери стоим не одни.
А ведь и правда, быстро обернулась наша сопровождающая.
Открываются двери уже нараспашку и нас приглашают заходить в большую, богато обставленную, комнату.
Вот только… этот спёртый воздух. Мама тоже поморщилась.
Стены высокие. Потолок с лепниной. Кровать с балдахином. Вдоль стен всякие комоды-шкафы наставлены, на которых куча разных игрушек навалены.
Вот только в этой комнате чувствуется боль и горе. Я даже скривился, так меня дернуло, что-то внутри меня.
Большая кровать, на которой под одеялом, угадывается маленькое тело.
Девочка, на вид лет десять, не больше. У изголовья миловидная, но явно уставшая и замученная, женщина сидит. Вид потерянный. Глаза заплаканные. Но одета дорого, явно имеет на это и средства, и привычку. Мы вроде тоже не бедствуем, но мама и себе, и сёстрам такие платья, уж точно, позволить не может. Пушное, в пол. Рюшки всякие, в которых я не разбираюсь совсем. Но вид, и правда, приятное глазу. Я даже залюбовался этой красивой, но такой, выглядящей несчастной, милой женщиной.
Она молча, с надеждой во взгляде смотрит на нас.
— Окна открыть и все на выход. — командует мама.
Изумление на лице госпожи.
— Да, как вы смеете⁈ — раздаётся от местной госпожи, возмущённый возглас.
— Мне уйти? — задаёт вопрос мама. — За вызов мне оплачено. За лечение нет. Осмотр я и отсюда, считайте провела. В деньгах не теряю. Решать вам. Моё время очень дорого стоит.